Шанс для рода Шустовых. Том 2 (СИ) - Кун Антон - Страница 7

Интересные мифы у китайцев. Если мир был разрушен, то кто донес эту информацию? Кто может выжить в погибшем мире?

Я подошел вплотную. Мастер Лин обернулся и поприветствовал меня.

— Отличная история! — похвалил я рассказчика.

— Спасибо, господин, — поблагодарил меня Лин и поклонился.

Ох уж мне эти восточные манеры. Все бы им кланяться.

— Может быть ты и про моё оружие знаешь интересные истории? — улыбнувшись, спросил я.

— Господин имеет в виду сабли рода Шустовых?

— Именно, — обрадовался я в надежде услышать что-то захватывающее.

— К сожалению нет, господин. Ваш батюшка всегда говорил, что это парное оружие, но я никогда не видел его в бою и ничего о нем, кроме этого, не слышал.

Что ж, историй на всех не напасешься. Будем надеяться моё оружие тоже проявит себя рано или поздно. Жаль, что вторая сабля в приказчика. Нужно будет, как-то забрать её.

Я был рад услышать историю про клинок Вона. Меня с детства интересовали артефакты, но в моем мире их никогда не было. По-настоящему волшебных вещей я имею ввиду. А артефактами называли все, что только было можно.

Перекинувшись парой слов с Петей, собственно, для этого я сюда и шел, отправился узнавать, как там дела с отправкой разведчика в бордель.

Хоть я и доверял Роману Дмитриевичу, этот важный вопрос хотелось держать на контроле.

Не успел я отойти от входа в дом, как из-за угла показался староста. Он быстрым шагом шел в мою сторону.

Я сразу же напрягся — вроде бы тот, кого отправили к мадам, ещё не должен был вернуться. С чего тогда переполох?

Подойдя почти в плотную, Роман Дмитриевич, не отдышавшись начал торопливо говорить:

— Человек… — староста сделал два глубоких вдоха-выдоха, — которого вы просили отправить в бордель…

Я встревожился от такого рваного темпа повествования.

— Что с ним?

Староста наклонился, схватившись за поясницу одной рукой. Вторую выставил вперед, словно просил обождать. Отдышался и продолжил:

— С ним все в порядке. Ушел он на задание, — Роман Дмитриевич перевел дух. — Уфф, — выдохнул он. — Торопился вам сообщить, как вы просили.

Мне стало даже как-то неловко.

— Роман Дмитриевич, вы отличный управляющий и не стоит передо мной так расшаркиваться. Мне достаточно вашего старания и должного уважения. Все остальное излишне. Хорошо?

Староста выпрямился и закивал. Сначала часто-часто, затем спохватился и просто кивнул, низко склонив голову.

— Хорошо, Никита Васильевич, буду стараться, — отчеканил он немного по-солдатски.

Я невольно улыбнулся.

Мне нравился Роман Дмитриевич. Его внимание к мелочам, его расторопность и умение найти нужных людей в нужное время. Но было немного забавно наблюдать, как он старается не то выслужиться, не то просто ублажить меня своим подхалимством. Лишнее это. Военная дисциплина тоже не нужна, но и вот эти расшаркивания мне не нравились. Придется вырабатывать новый стиль общения со своими людьми. Нет, уважение должно быть, но в каком-то деловом аспекте. Ладно, со временем все отладим. Хотя уважение нужно заслужить. Но, надеюсь, я двигаюсь в верном направлении.

— Роман Дмитриевич, у вас наверняка множество дел. Сбор трофеев, заботы о раненых, порядок в деревне опять же надо поддерживать, да и обещанный пир устроить требуется.

Староста снова было закивал, но быстро опомнился.

— Если требуются помощники, — продолжил я. — Привлекайте Ивана и Лушку. У них пока забот мало.

— Лушка за Настей приглядывает, а парня да, я привлеку.

— Я тоже хочу заняться делом! — встрял в разговор Петя.

Я видел, как после рассказа Лина у него горят глаза и руки чешутся что-то делать. Вот и отлично, все должны быть при деле.

— И вам найдем чем заняться, — пообещал Роман Дмитриевич. — Идемте, Пётр Васильевич.

Иван ушел следом за пацаном и старостой. Тот пообещал занять их до самого пира, который должен состояться позже вечером.

Мы с Лином остались стоять одни у входа в дом.

— Мастер Лин, — обратился я к китайцу. — Эта история. Она правдива? Или это сказка для детей?

— Все истории, рассказанные через века — сказки, — философски заявил Лин. — Эту я слышал от своего отца, а он, наверное, от своего. Но вот увидел клинок в руках парня и поверил в чудо. Особенно, когда клинок начал светиться. Я в детстве бегал с бамбуковой палкой, представляя, как крушу врагов клинком Вона. И всегда считал это легендой. А теперь увидел своими глазами. И кто скажет, что остальное выдумки?

— Так ты не знал, что произойдет, если проделать то движение? — искренне удивился я.

— Нет, — спокойно сказал китаец, — Но иногда достаточно верить в правдивость легенд, чтобы знать, что так оно и будет.

— Значит ты веришь и в возможность разрушения мира духом?

— Верю. Верю в то, что у духа достаточно сил, чтобы сделать это. Вот только не верю в то, что кто-то может этого захотеть.

— Спасибо, мастер Лин. Я подумаю над вашими словами.

Китаец поклонился и пошел по своим делам в ту же сторону, куда ушел староста с мальчишками.

Меня удивил несколько наивный взгляд Лина на мир духов. Но вот само его отношение к легендам заставило задуматься. Да уж. Интересно получается. Хотя, о чем я говорю. Я месяц назад сам считал магию выдумкой, а сейчас пользуюсь ей на зависть врагов.

Вспомнив Корсакова, я погрустнел и пошел проведать Настю.

Девушку положили на кровать в её комнате. Рядом сидела Лушка и о чем-то тихо говорила. Я подумал было, что говорит сама с собой, но чуть задержавшись у дверей, расслышал, что она обращается к Насте.

Я не стал тут долго задерживаться. Мне было тяжело смотреть на скованное голубой пленкой тело девушки.

Проверил, что все в порядке и пошел заниматься другими делами. Повседневные заботы меня отвлекали от мрачных мыслей.

Стоило проверить, как организован арсенал. Да и немного разобраться с тем, что и в каком количестве у нас теперь есть не мешало.

Сегодня пред пиром, должен был состояться военный совет. Из-за боя, я немного подзабыл о нем, но никто не отменял собрания, так что у меня было всего пара часов до того, как я буду обсуждать стратегии защиты деревни. А для этого было бы неплохо понять, чем мы располагаем в плане вооружений.

Выйдя на улицу, я понаблюдал за происходящим. Увидел мужиков с охапками оружия и пошел следом.

Проходя мимо избы, стоящей чуть поодаль от центральной улицы, я услышал какие-то крики и ругань.

Приостановился и свернул в переулок.

Не успел я сделать и пары шагов, как из дома вылетел мужичок и кубарем покатился мне под ноги.

В проёме дверей стояла женщина, или лучше сказать баба, уперев руки в боки. Я не люблю этого слова, но к данной представительнице прекрасного пола оно отлично подходило.

Баба была моего роста, не толстая, но весьма крупная. На раскрасневшемся лице при виде меня застыло странное выражение. Будто она собиралась накричать на кого-то, но передумала и начала улыбаться. Если вы никогда не видели подобной улыбки, то не поймете мои чувства. Меня прошиб пот и захотелось спрятаться, и не важно куда.

— Никита Васильевич, свет наш, — произнесла женщина низким голосом, ничуть не похожим на грудной голос Анфисы Петровны.

Я сглотнул.

Мне сразу представилось, как эта баба в брезентовом фартуке машет кузнечным молотом, причем пудового веса, а в другой руке держит заготовку под двуручный меч.

На всякий случай приветливо кивнув, я посмотрел себе под ноги, где копошился мужичок, пытаясь подняться.

Я наклонился и помог ему встать.

Росту в нем было не больше метр шестьдесят. Общая худоба и детское выражение лица не позволяло точно определить возраст. Думаю, не меньше сорока, но и не больше пятидесяти.

— Да что ж вы, Никита Васильевич, моего нерадивого муженька поднимаете, — с улыбкой гарпии громовым голосом произнесла баба. — Сам упал, пусть сам и встает.

Последнюю фразу она произнесла более грубо, явно давая посыл мужу.