Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра - Страница 4

Вода весело бурлила в закопченном котелке пока я отмеряла чашку найденной крупы.

– Кашеваришь? – присела рядом повариха. Осунувшиеся щеки и сгорбленная фигура заставили мое сердце пропустить удар. – Оставила бы это нам, девонька. Чай как были слугами, так и остались.

– В походе все равны. А что еще из утвари есть?

– Чайник старый, медный, – подумав, ответила повариха. – И то верно, чайку бы травяного.

– Для сугреву самое оно, – поддержал присоединившийся вскоре Яким. – А коли графинюшка против не будет, дак и крепенького стопочку под вечер примем, не забыли прихватить.

– До вечера дожить надо, – дипломатично ответила я, накладывая каждому по черпаку каши.

Одна тарелка перекочевала в телегу. Днем можно будет транспортировать нашего калеку поближе к огню на следующем привале, а пока пусть отдыхает. Вот, кстати.

– Скоро выйдем к Черодаю, – ответил дворецкий на мое любопытство. – Там будет легче, по крайней мере, воды вдосталь. И уха будет, и еды по деревням соберем.

Получается, скоро доберемся до жилья. И у меня будет очень серьезный разговор к моему помощнику.

Водная гладь Черодая поражала чистотой и объемом. На сколько хватало глаз зеркальная поверхность разливалась серостью, отражая снежные тучи. Где-то вдалеке виднелись маленькие домики, скопом расположившиеся по берегу озера. Так вот куда каждый раз ездил господин граф.

Каменный промерзший берег спускался крутым, но невысоким обрывом к самой воде, поэтому лошадей было решено оставить подальше. Очередной привал устроили прямо здесь, чтобы не бегать далеко к воде. Я не боялась, что нас найдут – слишком далеко успели уехать безо всякой погони.

Лишь бы не поскользнуться! Цепляясь руками за сухой кустарник и трижды проверяя опору под ногами, я спустилась по обрыву вниз. Ожидаемо ледяная вода заколола пальцы маленькими льдинками, а я не упустила случая умыться.

Б-р-р, холодрыга! Зато здорово бодрит. Вслед за мной кубарем спустился конюх, громыхая котелком и чайником. Жаль, здесь нет песка, нечем оттереть от остатков завтрака.

– Госпожа, вы что? – перепугался грум. – Зачем вам пальчики морозить? Оставьте, я сам.

Я лишь выгнула бровь, продолжая тереть котелок отодранной от платья рюшей. Дурацкие оборки не добавляли комфорта, потому были оборваны без жалости.

– Я-то как раз пальцы и не морожу, а вот ты бы поберегся.

– Да что же это деется, – тихо пробормотал Анри, черпая чайником воду. – Совсем мир с ума сошел, уж господа вперед слуг посуду полощут.

Возвращаясь обратно, я случайно оцарапала руку об кустарник. Больно, однако! Но только я присела, чтобы промыть царапины набранной в котелок водой, как услышала обрывок странного разговора:

– … и все непременно схоронить графиню.

– Думаешь, не случайно наше поместье на пути бандитам на пути попалось?

– Ни в коем случае. Слишком сработанно и планомерно они действовали. Очень… профессионально.

– И кому ж господа наши дорогу перешли?

– Да в кого не ткни – в подозреваемого попадешь, – голос философски хмыкнул. – Ладно, пора подкрепиться.

– Так кого подозреваешь? – вынырнула из кустарника я, уцепив нетвердо стоящего Ясеня за рукав.

– Ты чего так пугаешь, Греттка? – вздрогнул он.

– Ой, да перестань. Только не говори, что не знал, где я сидела.

– Ты как будто не леди высшего света. Все всё знают, но заковырка в том, что никто этого вслух не говорит, – наставительно сказал помощник.

– Не леди и тебе это прекрасно известно. Я же говорила, что у нас давно нет монархии. Какого черта ты вообще встал?

– Ну не век же мне в этой повозке бока отлеживать. Да и чувствую себя отлично, зря только кудахчешь. Ай, да не дерись ты!

Я опустила руку и сдула выбившуюся прядь со лба. Вот индюк! Хватило мне одной бессонной ночи, наполненной тревогами и паникой. Зачем лишний раз рисковать?

Потащив стервеца к костру, на ходу попросила Берту дать нам несколько минут. Мой болезненный товарищ со вздохом уселся на сырое бревно, притащенное чьей-то предусмотрительной рукой, и подбросил в костер пару веток.

– Давно ты знал, что это произойдёт?

– Не знал, – неопределенно пожал плечами он. – Просто была такая вероятность.

– Почему мне не сказал?

– Не хотел волновать. Тридцать процентов «за» и семьдесят «против», глупо было разводить панику на пустом месте. А зная тебя, ты бы первая паковала чемоданы всей прислуги, позабыв себя.

– В этом и заключаются обязанности госпожи, разве нет?

– Нет. Не совсем. Тебе стоит думать о себе, о роде и семье, а не о черни. Слуг у тебя есть и будет много, а наследница Аморской земли одна, но ты упрямо игнорируешь этот факт, бросаясь под колеса боевой пехоты.

– А лучше когда так, да? – внезапно разозлилась я. – Лучше, когда спаслись шесть человек, а остальные пропали?! Может, сожжены или зарезаны из-за этой самой наследницы! Из-за наследницы, которая даже защитить их не смогла, – слезы давно катились из глаз, но я упрямо не обращала на них внимания.

– Не вини себя, – строго сказал Ясень. – Не смей себя винить. Ты защищала её как могла. Ты не виновата, что этот кусок дерьма посмел вернуться и показаться ей на глаза, ты не знала. Прекрати себя винить за то, что допустила их встречу.

Я и не подозревала, насколько это жрало меня изнутри. Маленькая девочка только успокоилась, начала доверять мне, начала снова улыбаться, а я… я сама позвала её и велела «обслужить гостя». Почему, ну почему я не поинтересовалась у той же прислуги обстоятельствами скандала? Им же все известно, они наверняка знали. Господи, как я могла быть такой безалаберной невнимательной дурой!

– Иди сюда, горе луковое, – подросток притянул меня за плечи и спрятал в собственных объятиях. Запах дыма, шедший от его старой куртки, усилил поток слез, который прорвался из меня, словно сквозь плотину.

Это нервное, Ритка, это просто нервное. Дай себе пять минут на рефлексию и жалость, а потом встань и прими то, что твоя жизнь совершила очередное пике. В конце концов, необходимо скоординировать действия и вытрясти с помощника чуть больше подробностей.

Фу-у-у-х, отпустило.

– Так как ты пришел к этой вероятности? – с трудом отстранилась я из успокаивающих объятий.

– Слишком уж подозрительно выглядели эти нападения на поместья лордов. Будто кто-то что-то старательно искал. Или наоборот проходился по неизвестному списку, убирая нужных дворян. Хотя до нас ни один род не пострадал так сильно, – пожевал губами Ясень. – Да и мы спаслись, получается. Нашими заслугами, само собой, но спаслись.

– И? – поторопила я, примечая как оставшиеся слуги мнутся, не решаясь сесть к огню и помешать нам.

– И я начал размышлять, кому это выгодно. Увы, ни к чему дельному не пришел, голова гидры теряется в тучах. Но вот, что странно… – внезапно кусты у края берега затрещали, прервав моего собеседника.

Подскочившие мужчины вынули короткие ножи, с напряжением всматриваясь в шевелящиеся кусты. Напряжение нарастало с каждой минутой и когда мои нервы сдали ровно на столько, чтобы швырнуть сгустком чистой энергии в злополученный куст, из него на полянку вывалился заяц.

Первой хихикнула Берта. За ней опустили оружие мужчины, неуверенно переглядываясь и улыбаясь друг другу. Я же выдохнула и отпустила энергию. Серый заяц, вероятно, еще не успевший мимикрировать под снег, осмотрел нас всех косым лиловым глазом и деловито сел на задние лапы, начав барабанить левой, прямо как в советском мультике.

– У страха глаза велики, вот и мы будущего ужина – простого зайца – испугались, – улыбнулась Берта.

– Зайца… – повторил мой помощник, напряженно всматриваясь в длинноухого. – Уходим!

– Что? – только и успела пискнуть я, как оказалась подхвачена неожиданно сильными мальчишескими руками и закинута в телегу.

– Быстро! – проорал Ясень, запрыгивая следом и выставляя руки с тонкой вязью плетящегося заклинания.

Всполошившаяся прислуга подхватила наш немудрящий скарб, на ходу запрягая лошадей. Сорвавшееся с пальцев парня заклинание ударило в озерную воду и забурлило всплывшими пузырьками воздуха, формируясь во что-то плотное и тяжелое. Небольшой кусок льда, вынырнувший из воды, полетел в сторону прыгнувшего в кусты зайца. Ошалевший от перспективы получить льдом по голове косой развернулся и в прыжке попытался отбить угрозу, но кусок замороженной воды, словно живой, поднырнул под лапой, взлетел и опустился ровно промеж ушей животного.