Поцелуй на краю ночи (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 41

— Но почему же так пахнет Рокси? — нахмурилась Сесилия. — Она что, поранилась в этом доме?

Про действие крови Рокси на вампира Лютер уточнял на всякий случай. Если достаточно поцелуя, или, как в самый первый раз, — прикосновения, чтобы мертвое сердце забилось, то кровь Цветочницы подействует наверняка. Пришла пора уравнять шансы.

— Рокси, милая! — радостно воскликнул Лютер, повернувшись, и когда Сесилия тоже рефлекторно обернулась на дверь, сдернул с картонного стола простыню и набросил ее на вампиршу.

А сам из последних сил кинулся сзади, обхватывая сухую шею и не позволяя Сесилии освободиться. Она крутилась юлой, но Лютер повис на ее спине точно рюкзак, прижимая простыню плотнее к лицу и разглаживая ее ладонью. Вмазал пару раз кулаком, вбивая ткань в кожу. Хоть бы подействовало! Сесилия оскалилась и куснула его за руку, но Лютер, шикнув от боли, воспользовался моментом и всунул ей в рот испачканный шелк.

Корделия испуганно вжалась в угол, пицца и пирожки разлетелись по полу, Сесилия размахнулась тростью и врезала ею назад, Лютеру по спине. Что-то хрустнуло, но он еще сильнее сжал ее шею одной рукой, другой засовывая простыню глубже в рот.

— Жри, тварь! — выкрикивал он. — Приятного аппетита!

Сесилия схватила его за руку и отшвырнула в стену. Лютер влетел в нее и сполз на пол точно тряпичная кукла, не в силах пошевелиться.

— Ты в своем уме? — рявкнула Сесилия, сдернув простыню и отплевываясь. — Хотел задушить меня скатертью? То задаешь уйму вопросов, то суешь кляп мне в рот… Где логика, агент Фосберг?

— На ней кровь, — прошептала Корделия.

Его Эскалибур, его Мьельнир, супероружие, козырь против вампиров… Сработало? Не могло не сработать!

Губы Сесилии дернулись, обнажая острые зубы, по коже пробежала рябь, и красные реки сосудов пересохли до ручейков и иссякли. Она пошатнулась на каблуках, оперлась на трость, ноги задрожали. Метаморфозы происходили так быстро: клыки втянулись, кожа порозовела, а глаза вновь обрели льдисто-голубой оттенок.

— Это кровь Рокси! — поняла Корделия, выйдя из своего угла и подняв простыню. — Совсем немного…

— Что сказать, — Лютер пожал плечами и охнул от резкой боли. — Я был нежен.

Кряхтя и цепляясь за стену, он встал и, пошатываясь, выпрямился перед Сесилией, которая выглядела растерянной и несчастной. Седые волосы растрепались, помада размазалась. Обычная старушка. Практически безобидная.

— А теперь поговорим, — заявил он, но Сесилия резко ударила его тростью в пах, так что Лютер, застонав, вновь рухнул на пол.

— Ваши методы работы, агент Фосберг, вызывают серьезные сомнения, — отчеканила она. — Странно, что вы так долго продержались в бюро. Обойдетесь без пиццы. Прощайте.

Трость свистнула, но тяжелый набалдашник опустился не на голову, а на старый паркет, вздыбившийся, как лед на весенней реке.

Корделия коршуном нападала на заклятую подругу. Та отступала, отбиваясь тростью как заправский фехтовальщик. А вторая бабуля, настоящая, орудовала коротким топориком, который, видимо, и прятала на дне корзинки. Трость покрылась светлыми зарубками, но вскоре Сесилия зловеще расхохоталась, тесня противницу в угол. Лютер, морщась, сел и вновь вытащил из-за пояса пистолет. Взвел курок, хорошенько прицелился.

Выстрел в полупустом доме прогремел как взрыв бомбы. Сесилия взвыла, выронила трость и, упав, обхватила колено руками.

— Больно? — злорадно спросил он. — Почувствуй вкус жизни, старая карга! Корделия, отойдите, а то руки дрожат. Теперь она ответит на все вопросы, правда?

— Ты не понимаешь… — просипела Сесилия.

— Я как раз хочу понять, — согласился Лютер. — И мне очень интересно, кто на самом деле убил Луизу Паркер. Ни за что не поверю, что ты, хитрая лиса, могла так подставиться.

Топор вонзился в ее шею с мерзким хрустом. Сесилия удивленно посмотрела на Лютера, и это изумление так и застыло в ее голубых глазах.

— Зачем? — с отчаяньем воскликнул он.

— Я и сама все расскажу, — ответила Корделия, выдергивая топор. — Хватит с тебя одной бабки.

— Вам с Рокси надо уезжать, — сказала Корделия. — Дом сожжем. Сесилия рассказывала, что останки вампира очень трудно идентифицируются. В бюро решат, что это ты.

— И с чего же мне предаваться самосожжению? — вяло поинтересовался Лютер.

Голова кружилась, все кости болели, как будто его не тростью избили, а переехали катком. Удивленные глаза Сесилии смотрели прямо на него, недоумевая — как же так получилось.

— Мало ли… Наскучило все. Надоело влачить жалкое существование кровопийцы, — предположила Корделия. — Или — несчастный случай. Дом старый, проводка неисправна…

— Еще скажи, что я курил в постели пьяным, — пробормотал Лютер.

Он прикрыл глаза, положил ладонь на грудь, прислушиваясь к биению сердца. Во рту была кровь — его кровь, и никакого удовольствия это не доставляло. А ямка на месте нижнего клыка раздражала и ныла. Беззубый вампир — где это видано!

Лютер глубоко вздохнул, и бок отозвался резкой болью и хрипом. Итак, минус Сесилия. А вторая бабка гнет свой план, который готовила долгие годы. Может, даже тренировалась с топором на заднем дворе.

— Чему ты улыбаешься? — строго спросила Корделия, и он приоткрыл глаза.

— Ты все еще держишь топор, — сказал Лютер. — Я следующий?

— Я не охотник на вампиров, — ответила Корделия.

— А кто?

— Жертва, — ответила она.

Густая кровь стекла по лезвию и капнула на пол. А Лютер, обхватив запястье другой рукой, направил пистолет на бабку. Предосторожность, не более.

— Расскажи, как все было, — попросил он. — С самого начала.

Корделия покосилась на дуло, и, видимо, просьба показалась ей убедительной.

— Да ты вроде и так все понял, — буркнула она. — Сперва Сесилия нашла меня. Моя кровь отреагировала на вампирскую, но не так сильно, как ей бы хотелось.

— Однако эффект есть, — Лютер обвел ее дулом пистолета. — Тебе уже за шестьдесят, а выглядишь даже не на полтинник. И я говорю это не потому, что у тебя в руках окровавленный топор.

— Дался он тебе, — фыркнула Корделия, но топор не бросила. — Потом была Анна. Затем Рокси. С ней все получилось. Сесилия искала средство против вампиризма — и нашла.

— По сути, это лекарство против смерти, — задумался Лютер. — Доктор Брана исцелил свою умирающую жену, введя ей кровь Рокси.

— Вот именно, — подтвердила Корделия. — Если бюро поймает ее, то богачи станут пить ее кровь, и жизнь Рокси превратится в ад!

Лютер глубоко вздохнул, пытаясь найти в себе хоть крупицу сил, чтобы встать.

— Кто убил Луизу Паркер?

Корделия выразительно закатила глаза.

— Сесилия, кто же еще, — фыркнула она. — Ее сорвало, как и с моей Анной. После перехода из человека в вампира у нее всегда жуткий голод.

Лютер кивнул. Пожалуй, Трише повезло, что он сумел остановиться. Голод его накрыл такой, что вспомнить страшно. Но это случилось внезапно, впервые, он не знал, чего ждать. Неужели Сесилия оказалась такой непредусмотрительной?

— Зачем она поменялась с тобой местами?

— Чтобы быть ближе к Рокси. Ей даже не обязательно было пить ее кровь. Объятия, поцелуй на ночь… Рокси скучала по маме, а меня толком не знала. Так уж вышло. Мне не нравился Дерек, я хотела для дочки другого. Сесилия стала ей бабушкой и находила в этом искреннее удовольствие.

И поила ее своей кровью. Вскормленная не молоком, но кровью вампира. Дитя с иммунитетом к смерти. Рокси будет в бешенстве, когда он выпустит ее из подвала — это как пить дать. Может, принести ей цветы?

— А зачем Сесилия продолжала свои эксперименты? — спросил Лютер. — У нее была Рокси, спокойная жизнь, о которой она мечтала, — все хорошо.

Корделия помолчала, покусала губы.

— Вообще-то это была моя идея, — призналась она.

Сесилия согласилась, потому что не хотела зависеть только от Рокси. А Корделия мечтала вырастить нового вампира, чтобы переключить Рокси на него. Тогда она могла бы со спокойной совестью прикончить Сесилию, убившую ее дочь.