Рейнджер (СИ) - "Котус" - Страница 57

На этой дидактической ноте мои размышления были прерваны подошедшим к столику бароном без баронства.

— А почему ещё не ешь? — спросил он.

— Потому что нечего, — констатировал я очевидное.

— Так, сейчас я там их пошевелю!

— Стой! — я накрыл ладонью руку Ольгерда. — Не устраивай суеты. Если она с перепугу котелок уронит — вообще без горячего останемся. Без нервотрёпки у неё быстрее получится, а главное — вкуснее.

— Думаешь?

— Уверен. Расскажи лучше пока, о чём с местной властью договорился?

— А, — барон махнул рукой. — Бани нам не будет. Точнее, сейчас не будет, только утром. Боятся идти — говорят, банник озорует.

— Проблем-то.… Если и правда завелось что-то, сходить шугануть, пять минут работы.

— Предлагал, — паладин скривился, как уксусу глотнул. — Говорят, жреца просили очистить, не помогло. Бред какой-то, короче говоря. Пустое суеверие. А этот, староста, бормочет, мол, кузнец тоже не верил, теперь вон чахнет, знахарка две дюжины дней ничего сделать не может.

— Ну, если кто-то на самом деле хочет жить, то знахари с ним не справятся, — выдал я слегка переделанный бородатый анекдот. Судя по довольному, но какому-то дежурному хохотку барона, тут эта шутка тоже известна. Неудивительно — она, наверное, ровесница медицины. — А жрец-то хоть настоящий был?

— А какой ещё?! — Ван Дрын выглядел искренне удивлённым. — Самозванцу бог так приложит, что ещё сто лет такого дурака не найдёшь.

Хм, и то верно, при наличии реально и ощутимо существующих в мире богов, а не религий и клиров, шутить с этими силами иначе как дуростью не назовёшь. Но, учитывая некоторые версии странного поведения жрецов в Роулинге и оговорки Арагорна, можно предположить кое-что странное, возможно, даже пугающее. Ладно, всё равно достоверных данных пока негусто, да и проблема не самая актуальная.

— Ладно, утром сходим, попаримся. Мне это ОЧЕНЬ нужно, пришлось по лесам побегать так, что на пять лет вперёд хватит.

— Ты же говорил, что сутки и половину дня только от «тёмного эльфа» убегали? Неужели так быстро выдохлись?

— Так мы ещё до того побегали. Считай, почти от самого Роулинга по лесу петлями да зигзагами…

— Ну-ка, ну-ка, а подробнее можно?

Эх, ну почему тут телевизора нет?! Казалось бы — дядька сам постоянно приключений себе ищет и находит, ему всякий «экшен» должен поперёк горла стоять — а поди ж ты! С другой стороны, то, что происходит с другими, всегда интереснее того, что делается дома. Опять же, если убегал — то у меня что-то пошло не так, а слушать про чужие неприятности всегда приятно, по крайней мере — большинству людей. Ну, и профессиональный интерес со счёта сбрасывать нельзя — вдруг ему придётся столкнуться с тем же самым, надо учесть мои ошибки и успехи. То есть — с любой стороны интересно, не отвертишься. Я вздохнул и начал:

— Началось это с того, что в одной таверне ко мне подошли два не слишком толковых помощника одного бога…

Я рассказывал со всеми «живописными» подробностями, про надкусанную жемчужину и про кумысную гранату, лишь бы замаскировать зияющие в рассказе прорехи. Я, разумеется, ни словом не упоминал о своём истинном происхождении, о встречах и посиделках у костра. Также я, на всякий случай, не стал говорить о настоящем задании — мало ли, вдруг изъятие мной амулета будет сочтено святотатством? Сказал, что мне поручили «посмотреть, что там творится».

В ходе рассказа та самая девица принесла какое-то рагу, да так и зависла рядом, приоткрыв рот. Корчмарь пришёл поторопить её — и тоже пристроился послушать. Короче, к концу рассказа откуда-то набралось человек пятнадцать. Опоздавшим шёпотом пересказывали «краткое содержание предыдущих серий» и шикали, чтоб не мешали. Короче, кинозал деревни Забубенино. Кстати, как деревня-то называется? Собственно, какая мне разница, главное, чтоб двурвы лишнего не ляпнули. Про бубен я, кстати, сказал почти правду — что забросил на Грань и дальше. Иногда, мол, у Истинных Стражей такой фокус получается, но редко и с трудом. И это, вообще-то говоря, секрет. Не то, чтобы совсем, но болтать не надо.

Хорошо, что летом светает рано — к концу моего рассказа солнышко уже встало, и староста отправил людей топить баньку. Это ж пока ещё она протопится?! Спать же хочется, до одури. Корчмарь оказался человеком с понятиями, предложил подремать пару часиков, пока банька доходит. Белья, правда, не предложил.

Барон ван Дрын баню ждать явно не планировал — седлал коня, собираясь куда-то ехать. Но перед отъездом подошёл ко мне с отчасти неожиданным для меня вопросом:

— Я тут организовал караван за трофеями, и сам с ними прогуляюсь, чтоб не обидели ненароком. Так вот, делить будем как? В смысле — сам нас дождёшься, или?..

— Или. Не доверять паладину — глупость, тем более что я тебе должен за эту ночь, и много должен. Давай так — те, что с дыркой от стрелы или со следами от моей магии, пиши на меня, остальные — твои. Это по отчётности, что до трофеев.… Что выделишь с «моих» трупов, то и ладно. Только барахло их мне без надобности, пристрой вместе с тем, что сам продавать будешь. Выручку пусть к двурвам в банк сдадут, сейчас найду пергамент со всей нужной информацией. Так нормально будет?

— Вполне.

Копаясь в рюкзаке в поисках банковских реквизитов и потом, по дороге к своей комнате, я думал о причинах меркантильности «святого человека». И понял — ничего удивительного, болтается по стране сам по себе, хорошо, если у своих заночевать получится, а если нет? Коня боевого содержать, опять же, удовольствие не из дешёвых. А чем кормиться, как не трофеями? Так что тут у него всё отработано и налажено, и ничего удивительного в этом нет.

Что касается комнат — никакого второго этажа здесь, разумеется, не было. Пройдя по коридору, разделявшему дом на хозяйскую и торговую части, обнаружил ещё две двери. Одна вела, видимо, в кладовку, за второй скрывался закуток, из которого можно было попасть в три небольшие спаленки. Хорошо, что три — и на двурвов хватит. Кстати, о птичках, увесистых таких, бородатых. Как-то они на себя не похожи, и в рассказ мой практически не лезли, обсуждали что-то тихо в сторонке. Даже про долю в трофеях не заикнулись, а это уже тревожный симптом. Я повернулся к неразлучной парочке:

— Выбирайте себе комнаты. Раз уж вы в отряде, то расходы на мне. И, кстати, об отряде. Вашу долю в трофеях определим, когда барон оценку произведёт.

Ребятки пожали плечами, переглянулись, буркнули что-то согласное и отправились вдвоём в одну комнатку. Ну и ладно, дело хозяйское. Войдя в комнату, я ещё раз задумался на тему своей адекватности миру. Я отнёсся спокойно, как к должному, что до бани мне белья чистого не дали — и правда, грязному в постель заваливаться неприлично даже. Но вот сам факт такого отношения со стороны местных — ну, никак оно со Средневековьем не соотносится! С нашим, с земным. Тогда и знатные люди, мнящие себя культурными, по году и больше не мылись (если под дождь не попадали), — и ничего, это считалось нормальным. Всё же здесь другой мир и другие нравы. И строй местный — скорее, псевдосредневековье, надо помнить об этом и делать постоянную поправку. Как бы не нарваться на очередные неприятности по этому поводу.

Подремав в полглаза («курей пас», как говорила про такой сон моя бабуля), я дождался баньки. Никогда не был особым любителем развлечений с парилкой, но отмыться в ней можно хорошо. Оставив двурвов, оказавшихся большими ценителями парной, доводить температуру в бане до близкой к кузнечному горну, я вернулся в свою комнатку и с удовольствием проспал до позднего обеда. То есть — часов до трёх, по моим ощущениям.

Под конец процесса моего кормления к столику подошёл местный староста. Он какое-то время мял в руках шапку, явно желая что-то спросить или, скорее, попросить меня о чём-то не слишком приятном. От обеда оставался только местный «чай» — скорее всего, травяной отвар. Учитывая, что редко кто из варщиков даёт себе труд подумать над тем, что кидает в котелок и, уж подавно, как травы сочетаются друг с другом — невелика потеря, скорее всего. Я попросил принести лучше квасу (тоже возможны варианты, надо сказать) и повернулся к старосте: