Игра Хаоса. Спуск к вершине. Книга девятая часть вторая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович - Страница 2

Кондор продолжал кружиться рядом с его убежищем, явно изучая каменных великанов. «Этот идиот что, решил напасть на них?» — Cтаф даже покачал головой, желая удачи незнакомому Игроку. Это благодаря этим каменным ублюдкам он, покалеченный, застрял здесь. Его скаковую жабу буквально в лепешку раздавило куском скалы, брошенным одним из гигантов, а его самого снаряд выбил из седла, отбросив далеко в сторону. Часть удара принял на себя доспех, но Стальная чешуя смогла лишь частично погасить его силу, спася хозяину жизнь, но не защитив от травм и переломов.

Отброшенный неимоверным ударом, он улетел далеко в заросли грибов. В стволе одного из них Стаф и нашел себе укрытие, вспоров кинжалом ножку повалившейся на землю от старости поганки-переростка. Оглушенный атакой и болью, с трудом заполз внутрь, разгребая в стороны сопревшую труху. Пара движений ножом, и он обзавелся крохотными отверстиями для наблюдения за каменными гигантами. После броска глыбой те снова замерли, словно раздумывая, что им делать дальше. И вернулись к поеданию скалы только тогда, когда убедились в отсутствии нарушителей на их территории.

Эта обманчивая неподвижность и обманула его изначально, заставив направить Квашу в их сторону. Тут почти не было мелких глиняных тварей, успевших уже изрядно замучить постоянными нападениями. У него не было оружия, способного справиться с ними, и все, что он мог — это направлять своего скакуна подальше от местных обитателей, просто удирая от возможных врагов, и продолжать поиски заветной двери выхода из турнира. Эта тактика помогла ему на первом этапе, и он надеялся, что поможет и здесь: Стаф просто-напросто сумел пережить своих врагов, поубивавших друг друга или погибших во время испытаний.

Всё, чего он хотел — это найти точку выхода и убраться отсюда навсегда. Но не повезло. И теперь он здесь застрял между каменными гигантами с одной стороны и соперником-Игроком, сейчас мечущимся в небе, с другой. Когда он прочитал в Книге сообщение от распорядителя турнира, что поединок начался и эту локацию сможет покинуть лишь один из участников, Стаф, не выдержав, беззвучно засмеялся, на миг даже забыв о клокочущей боли в боку, о сломанной ноге и свернутой на бок ступне. Он смеялся от всей души, последним смехом обреченного, стоящего на эшафоте, понимая, что завтрашнего дня для него нет.

Невольно вспомнилась старая легенда про путника, убегавшего от волков по горной тропинке и сорвавшегося вниз. В последний момент тот успел ухватиться за ветвь старого куста. Вверх он не мог забраться из-за серых хищников, внизу острые камни. И в отчаянье путник начал обирать ягоды с куста, спасшего ему жизнь, наслаждаясь последними минутами.

Ягод у него нет, но есть то, что по-настоящему бесценно: его жизнь и воспоминания о прошлом. И ему было что вспомнить…

— Стой, не двигайся.

Волк, повинуясь моей команде, замер, хотя было видно, как ему хотелось бежать при виде приближающихся глиняных элементалей. Но прямой воли Игрока он ослушаться не мог, поэтому зверь обреченно улегся на землю, прикрыв лапой морду, явно не в силах смотреть на беспрепятственно подбирающихся к нему врагов. Один из грязевиков, широко размахнувшись, запустил по моему помощнику комком грязи. Бывший до этого частью элементаля, тот, ударив Волка, повалил хищника на бок. Густо обляпав зверя, глина тут же начала стремительно застывать, покрывая тело прочной коркой, мешающей возможному бегству. За первым броском последовал второй. И теперь мой разведчик напоминал собой скорее бесформенный комок глины, чем живое существо.

«Ну и что же вы будете делать дальше?» — с интересом продолжил наблюдать сверху за происходящим я. Ради понимания дальнейших действий грязевиков, все это и было затеяно.

Трое элементалей, выползших из грязевой лужи, едва почувствовав рядом живое существо (а оболочки у духа вполне материальные), неторопливо добрели до скованного застывшей глиной Волка, подхватили его и направились вместе с ним к росшей неподалеку рощице больших белых грибов с островерхими шляпками. Добредя до них, один из элементалей вырыл глубокую дырку под корнями гриба, куда и затолкал пойманного ими зверя. А после, заткнув выкопанную дыру и утрамбовав землю, грязевики направились назад к луже, из которой они и выползли.

«На удобрения, значит, пускаете, для грибов», — понял я, отзывая назад духа, пока тот не погиб.

«Что думаешь?» — спросил я у Тайвари, как и я наблюдавшей за всем происходящим внизу.

«Сомнительно, что какое-то живое существо могло после пленения долго прожить при отсутствия воздуха, к тому же серьезно покалеченным. Ты же видел, как элементали утрамбовывали тело Волка, засовывая его в выкопанную яму. Сохранение жизни будущего удобрения их при этом абсолютно не интересовало. Любой разумный, если бы выжил, заполучил множество переломов, а также внутренние кровотечения, и это при полностью перекрытом доступе к воздуху».

Я был согласен с выводами симбионта. Конечно, нельзя исключать артефактов, способных длительное время поддерживать жизнь хозяина даже в таких условиях. Но это крайне сомнительно, как и сказала Тай. Что ж, от этого я даже почувствовал небольшое облегчение. Просто как представил себе, что придется вскрывать бесчисленные грибницы, усеявшие все виденное пространство вокруг, при этом отбиваясь от мелких элементалей, лезущих защищать свою кормовую базу, мне стало плохо. Я бы в таком случае здесь завис как минимум на пару дней, а может и дольше. К этому времени уже турнир успел бы завершиться, а я бы еще ковырялся в земле.

Тогда что выходит? Все-таки прятки. Мой враг специально схоронился, по каким-то причинам сознательно избегая схватки, и зачем-то тянет время. Глупо, но я в это верю больше, чем в то, что кто-то сумел выжить без воздуха, весь изломанный, оказавшись под корнями грибов. Пять-десять минут какой-нибудь ящер вполне мог и протянуть, пока из него корни не начнут тянуть живительные соки, даже без доступа к воздуху и с десятком переломов, но в два часа я не верю.

«Ну и где же у нас тогда ты?» — я более внимательно оглядел раскинувшуюся внизу землю, думая, что теперь предпринять.

Cтаф, задумавшись, смотрел вверх. Четыреста двадцать циклов — весьма неплохо для мелкого лавочника, не надеявшегося дожить даже до сорока. Его жизнь уже обрушивалась в бездну, когда руки опускаются настолько, что не хочется жить. Тогда стражники герцога, грубо вытолкнув его за порог отцовской лавки, объявили, что все его имущество конфисковано в казну герцога. Его сиятельство войну проиграло, платить наемникам нечем, и он решил поправить свои дела, просто отобрав имущество у своих же подданных. Это ему показалось безопаснее, чем конфликтовать с войсками, уже полгода ожидавших своей оплаты и пообещавших, если им не заплатят, взять свое силой.

В тот день, оставшись без всего и без будущего, он потеряно брел по улицам родного города, думая, что легче — вздернуться или утопиться? Без гроша в кармане, оставшись без дома, лавки, любимого дела, он просто не знал, зачем и для чего жить дальше. Присоединиться к толпам нищих, подобно бездомным псам вымаливающим подачки на улицах города? Нет, это не его путь. Он тогда для себя твердо решил: жил как человек и уйдет так же. Тогда-то его и нашел портал, пообещавший шанс на иную жизнь. Власть, богатства — во все это он, конечно, не поверил, да и не искал этого никогда. За свою жизнь он уже успел не раз убедиться, что стоит за такими словами. Но, глянув на текущую внизу реку, мелкую, вонючую, несущую в себе мусор и отбросы со всего города, он понял, что не хочет умереть так, захлебываясь помоями. И сделал шаг к зовущему к себе порталу.

Наверху загрохотало. Кондор, паривший в вышине, слишком близко приблизился к каменным гигантам, и один из великанов, резко выпрямившись, запустил вверх здоровый валун. Птица дернулась в сторону, но слишком поздно —глыба просто смахнула ее с неба.

— Минус семь с половиной сотен дайнов, — хмыкнул Cтаф.