Они приходят осенью (СИ) - Макарова Светлана - Страница 16

«Газель» миновала мост через речку, новые городские районы остались позади. Марину так и подмывало спросить, куда они, собственно, направляются, но сдерживалась, не желая выглядеть нетерпеливой. Долгожданное слово «приехали» Нонна сказала минут через пятнадцать, когда остановила машину возле старого парка. Дальше пешком проследовали по усыпанной палой листвой тополиной аллее, свернули вправо и скоро оказались возле потрёпанного временем открытого кинотеатра.

Давно Марина здесь не была. С детства, когда вот на этой самой сцене на День города её школьный класс исполнял песню про дружбу. Родители и преподаватели сидели на скамейках, радовались, аплодировали. Теперь же здесь полнейшее запустение. Бетонная стена кинотеатра совсем обветшала, от навеса и следа не осталось, скамейки сгнили. Царство осени, куда, казалось, коммунальным службам вход категорически воспрещён. Уголок забвения. Всё выглядело каким-то застывшим, деревья вокруг походили на замерших причудливых стражей, охраняющих покой этого места, и лишь вездесущим воронам дозволялось вносить своим присутствием хоть какое-то разнообразие.

— Не понимаю, — сказала Марина, обводя взглядом пространство. — Вы собирались мне показать нечто удивительное, но…

— Идём за мной, — позвала Нонна, направившись к сцене. — Это особенное место. Я думаю, здесь находится душа нашего города, как бы странно это ни звучало. Кстати, в этом парке я ни разу не видела мразей, хотя, по сути, им тут и делать-то нечего.

Поднялись на сцену. Марина изо всех сил старалась не показывать разочарования. Ну не верилось ей, что в этом забытом людьми уголке города может обнаружиться то, что способно удивить. Всего лишь театр, всего лишь деревья с увядающей листвой, всего лишь…

В голове вдруг зазвучала та самая песня про дружбу. Будто, пробив все временные барьеры, из самого детства донеслась. И затихла. Что за наваждение? Марина потёрла пальцами виски, подумав, что слишком уж желала соприкоснуться с чем-то экстраординарным, вот воображение и сыграло странную шутку.

— Что такое? — улыбнулась Нонна, глядя на неё с хитринкой.

— Ничего. Кое-что померещилось.

— А померещилось ли?

— Вы о чём? Опять темните? — разозлилась Марина. — Если честно, эти ваши таинственные намёки уже начинают доставать.

Нонна рассмеялась.

— Прости. Ты права. С намёками пора кончать, — она устремила взор поверх деревьев и выкрикнула: — Мы ждём, друг! Покажись!

Дурдом какой-то! Кто должен показаться? Марина озиралась, ожидая, что из кустов или из-за стены театра выйдет какой-нибудь бомж. Или пёс по кличке Друг, которого Нонна, возможно, сюда подкармливать ходит.

Но случилось кое-что иное.

Поднялся ветер, вороны с пронзительным граем взмыли к небу, а потом всё вокруг заиграло буйными красками, словно природа, взбунтовавшись, стряхнула с себя надоевшую охру осени, вмиг сменив её на яркое платье. Красная, жёлтая, зелёная листва искрилась в солнечных лучах, откуда-то доносились звуки оркестра, играла приятная джазовая музыка.

Марина открыла рот от изумления. Всё происходящее ей одновременно казалось и реальным, и нереальным. Что-то на грани, словно сон наяву. Мелькнула мыль о наркотике, который Нонна умудрилась как-то ей незаметно вколоть. А как ещё объяснить такую метаморфозу природы? Такого ведь быть не может!

Над деревьями показалась громадная человеческая фигура, словно бы сотканная из сияющего тумана. Она бесшумно приближалась, при этом уменьшаясь в размерах, но не обретая чёткости. Марина едва не рухнула на сцену, это уже для неё было слишком. Нонна поддержала, слегка встряхнула.

— Всё в порядке! Ничего не бойся!

Ага, как же. Не бояться. Легко сказать! Если бы в ногах не образовалась предательская слабость, Марина уже вовсю мчалась отсюда сломя голову. А туманное существо тем временем стало размером со взрослого человека. Оно дошло, а точнее, доплыло до границы зрительских рядов и остановилось. Лицо — неясное пятно, лишь глаза были обозначены синими искорками.

— Кто ты? — выдавила Марина. В горле пересохло, голос прозвучал сипло.

Приложив ладонь к груди, эфемерное сознание поклонилось, а когда приняло прежнее положение, его глаза стали больше, ярче, сияющая синева из них буквально выплёскивалась. Существо сделала рукой неопределённый жест и пространство снова изменилось. Вернее, для Марины всё стало другим.

Она увидела своё прошлое.

Ей семнадцать лет. Фотограф перед школой машет рукой, чтобы одиннадцатый «А» встал кучнее и уместился в кадре. Одетые в яркие платья девушки и упакованные в костюмы юноши перешёптываются, предвкушая отрыв на выпускном балу в Доме культуры. Светлое будущее мерцало сквозь дурманящую дымку, сотканную из аромата лилий на клумбе перед школой, льющегося из динамиков вальса, улыбок одноклассников.

Марина всё это видела, как бы со стороны, но в тоже время ощущала своё присутствие там, среди друзей и подруг. Как же было хорошо. Радость, беззаботность. Но что это за неясная фигура на крыше школы? Что за неведомый наблюдатель?

И опять мир стал другим, словно киномеханик сменил одну пленку на другую.

Залитый солнцем сквер. Марина идёт под руку с Сергеем. Высокий, с породистым лицом, он был мечтой всех одногрупниц, но пригласил на свидание именно её. Они болтают об учёбе, музыке, кино. Казалось, взгляды проходящих мимо женщин и девушек тлеют завистью. Дошли до пруда, где плавали огненные огари. Сергей чуть наклоняется, целует в губы…

Марина отлично помнила этот момент, в памяти он хранился на одном из самых почётных мест, как ценный артефакт в музее. Но она не помнила наблюдателя, который сейчас стоял вдалеке возле скамейки.

Эпизоды из прошлого менялись, но всех их объединяло одно — ощущение счастья. И Марина как будто всё это заново переживала. Ей хотелось, чтобы экскурсия в детство, юность не прекращалась, но мистический киномеханик решил, что для неё достаточно впечатлений и отключил кинопроектор памяти. Возвращение в реальность оказалось болезненным, сопровождаемым внутренним протестом. Марина даже едва не начала возмущаться, требуя вернуть назад счастливые моменты.

— Спокойно, — услышала она голос Нонны. — Всё хорошо.

Туманное существо по-прежнему стояло на краю зрительских рядов, а мир вокруг всё так же фонтанировал красками.

— Да кто же ты? — повторила Марина, впрочем, уже без страха, но с благоговением.

Чудесное создание распростёрло руки, словно в попытке обнять всё пространство вокруг, после чего взмыло к небу, превратилось в бесформенное пятно и умчалось вдаль. Вместе с его исчезновением природа мгновенно утратила цвета, снова став невзрачной, пасмурной, скучной. Прошло немало времени, прежде чем Марина начала приходить в себя после увиденного.

— Может, уже снизойдёте до объяснений? — спросила она, чувствуя, как затянувшаяся пауза становится просто невыносимой.

— Согласись, это ведь было нечто удивительное, — Нонна глядела на неё с прищуром, явно наслаждаясь такой реакцией.

— Тут не поспоришь. Вы мне, часом, никакой наркотик во время завтрака в чай не подсыпали? Очень уж всё это похоже на глюки, — Марина потёрла пальцами виски. — Беспокоюсь за свой рассудок.

— Всё с твоим рассудком в порядке. А то, что ты сейчас видела… это дух этого места. В смысле не концертной площадки и даже не парка, а всего города. Огромной территории. По крайней мере, я считаю его духом. Он, как ты успела заметить, человеческими словами не изъясняется, только образами. Впервые я его увидела ещё в юности, но он до сих пор для меня загадка. Одно могу с точностью сказать: ему нужна помощь. То, что творится сейчас в городе, для него как тяжёлая болезнь.

— Вы имеете в виду монстров?

— Разумеется, — горестно вздохнула Нонна. — Думаю, это существо родилось когда в той деревеньке, что была до города, поставили первую избу. А быть может и раньше. Оно всякое повидало на своём веку. Пожары, эпидемии, убийства. В девяностых тут банды воевали, крови было хоть отбавляй. Но всё это входит в рамки нормального мира. Это естественно, это зло, которое было, есть и будет. А вот чудовища, забирающие у людей жизненную силу, это совсем ненормально, чуждо. А потому духу города страшно, он растерян, возможно, впервые за всё время своего существования. И в таком состоянии он пребывает уже два года, с тех пор, как объявились эти твари. Полагаю, с каждым месяцем ему становится хуже. А какие от этого могут быть последствия… думаю, самые что ни на есть паршивые.