Айтиот (СИ) - Каляева Яна - Страница 33

Но сегодня дела подождут.

В голове весь день вертелась песенка, услышанная утром по радио. Хотя я почти сразу попросил водителя убрать звук, припев прилип намертво:

Я потер виски в попытке выкинуть из головы назойливый мотивчик.

— Оль, погоди пожалуйста. Присядь. Разговор есть.

Оля опустила глаза и тихо села. Ее пятничная веселость испарилась мигом. Всякий человек с каким-либо опытом отношений по интонациям слету угадывает, о чем пойдет речь.

Я не стал тянуть кота за хвост.

— Ты классная, умная, красивая женщина, Оль. Добрая. Заботливая. Искренняя.

— Это ведь то, что идет перед «но», так?

Почему ни разу за полгода она не сказала мне, что с Дазуровым не живет? Неужто она так низко себя ценит? Боится, что как одинокая женщина, без интриги, без флёра опасности мужчину не зацепит? Хуже всего, что теперь я сам не мог отделить этого адреналинового коктейля от своих чувств к Оле. Если они вообще были, эти чувства.

Хотя ведь в главном она меня не обманывала. Я знал, что мы не станем жить вместе, не поженимся, не заведем ребенка. Но почему-то важно это стало только теперь.

Я панически перебирал в голове типовые мужские отмазки. Дело не в тебе, дело во мне… я не готов к развитию отношений… у меня много работы… тупо, про работу-то мою Оля все знает.

— Прости, но… кажется, ты и я — это больше не работает.

Я ожидал обиды, гнева, слез, но вместо того угадал в ее взгляде что-то вроде облегчения. Это меня задело.

— Спасибо, что заговорил об этом, Олег. Знаешь, у меня тоже есть такое ощущение уже некоторое время. Ты классный, мне здорово с тобой, но… Кажется, пора нам обоим идти дальше. Надо было раньше тебе сказать, что-то я… боялась, откладывала все… Кажется, я нашла другую работу. Не точно еще, в среду второе собеседование. Но даже если там не срастется, буду дальше искать.

— Погоди, погоди! Я же не об этом, не про работу! Тут-то мы без тебя как без рук будем…

— Я знаю, — Оля грустно улыбнулась. — Хотя не так давно это поняла на самом деле. Считала себя бесплатным приложением к дазуровскому бюджету, которое терпят, куда деваться-то. Но ведь я и правда могу что-то делать, могу создавать людям приличные условия для работы. И это не только пуфики в холлах и игры на корпоративах… хотя и они нужны… Это еще и урегулирование конфликтов разного плана. Да, ты прав, многое тут на самом деле изменить нельзя; но что возможно, то я делала.

— Блин, Оля, да не то слово! Я не знаю, как я… мы без тебя справимся со всей этой корпоративной байдой, они же просто задушат нас! Тебе точно надо от нас уходить?

— Точно. Все это… Муж, который на самом деле не муж. Любовник, который не может стать большим, чем любовник… Это токсичная для меня обстановка. Мне нужна работа, где я начну с нуля, и только как профессионал, без… всех этих заморочек.

— Значит, я для тебя — всего лишь заморочка?

— Нет, — Оля взяла меня за руку. У нее были теплые пальцы, а у меня — ледяные почти. — Ты — лучшее, что случилось в моей жизни, после Деньки, конечно. Вот только тебя мне надо от себя отпустить… как и его надо было. Прости, что не была с тобой честной с самого начала.

— Брось, — глухо сказал я. — Ты ведь ни в чем меня не обманывала.

— Боялась, что могу быть интересна только как жена олигарха, — Оля смущенно улыбнулась. — Но ты, кажется, увидел во мне меня. И теперь я тоже себя в себе вижу. Знаешь, Дазуров же сказал мне двенадцать лет назад, что брак с ним — это навсегда. Ничегошеньки романтичного тут не было уже тогда. Знаешь, фантазии эти все о влюбленных миллионерах и золушках… Чушь, таких людей интересуют только деньги и власть, а женщины, семья — как атрибут разве что. Я могла отказаться, но выбрала защищенность. Слишком боялась жизни… Что же, все имеет свою цену.

— Подожди, но работа-то тут при чем, Оль?.. У нас не бог весть что, конечно, особенно теперь, но все-таки…

— Ты любишь обесценивать дело своей жизни, Олег, — Оля покачала головой. — Какое-то, не знаю, удовольствие находишь в этом самоедстве. Да, реклама не делает жизнь людей лучше — ну ведь и никакой айтишный продукт на самом-то деле не делает. В каждой нише десятки компаний, которые расталкивают друг друга локтями, а делают примерно одно и то же. Да, мы производим воздух. Но суть-то не в этом. Благодаря твоему труду существует сотня далеко не самых плохих рабочих мест. Люди зарабатывают, содержат семьи, растут в профессиях. Ты не можешь изменить мир, но для своих работников ты делаешь все, что только возможно. Может даже чуть больше.

В горле окончательно пересохло. Я, конечно, совсем другого ждал от этого разговора. Надеялся, Оля как-то переубедит меня, скажет, что есть способ для нас остаться вместе… Не ожидал, что она окажется больше готова к разрыву, чем я.

Я не знал, что сказать. А вот Оля… Оля знала.

— Ты так много для меня сделал, Олег. Даже не представляешь, как я тебе благодарна. Но, надеюсь, будущее друг без друга станет лучше для нас обоих.

Январь — апрель 2021 года

Новую работу Оля нашла быстро. Свои проводы она превратила в небольшой праздник с домашними салатами и тортами. Для каждого у нее нашлись теплые слова, и ей тоже сказали много хорошего — похоже, искренне, теперь-то уже не было никакого смысла подлизываться. Один из тортов Оля испекла специально для уборщиц и попросила им передать — они приходили в офис в шесть утра, я и имен-то их не знал. Это был редкий случай, когда многие задержались в офисе допоздна по своей воле, просто чтобы пообщаться и попрощаться с Олей. Все понимали, что без нее таких посиделок больше не будет.

После Олиного ухода мелкие и крупные неприятности посыпались на нас, как мусор из порвавшегося пакета. Вскоре после новогодних каникул случился скандал с начальником отдела тестирования. Ну как, скандал… Если кто вообразил мексиканские страсти с битьем морд, то у нас это происходит по-другому. Между разработкой и тестированием давно тлела вялотекущая война; Протасов упорно называл тестировщиков тестерами, хоть и знал прекрасно, что это для них как железом по стеклу. Тестировщики, как и все, терпели; но всякому терпению есть предел.

Для перехода войны в горячую фазу хватило капли сарказма. На очередном совещании Протасов выдал очередную тираду насчет работы тестеров: надежнее, мол, к гадалке сходить, чем на ваши тесты полагаться. Старший тестировщик спокойно ответил, что шутка юмора не особо смешная. Тогда Протасов быстро перевел беседу в деловое русло, но через пару недель выяснилось, что очередной релиз не вышел в срок из-за косяков при тестировании. Я выслушал объяснения обеих сторон и так и не понял, кто тут кого подставил; по счастью, заниматься расследованием мне не пришлось, старший тестировщик уволился сам, не дожидаясь ласковых уговоров Каннибаловны. Специалистом он был приличным, да и человеком надежным, мы с ним пуд соли съели… Еще немного — и в «Нативе» не останется совсем никого, в ком я уверен.

Потом началась долгожданная вакцинация от ковида, но мне она принесла только проблемы. Сам я привился сразу, и все прошло легко; температура чуть подскочила вечером, а на другой день был как огурчик. Но «Натив» почему-то вошел в список организаций, в которых, по мнению мэрии, должно быть вакцинировано не менее 80 процентов сотрудников, вынь да положь. Не знаю, как так вышло — возможно, мы прошли по категории «цирк». Вдобавок в список включили внештатников, которые вообще у нас в офисе не появлялись, договоры им высылали по почте. Вообще-то здоровье сотрудников — их дело, влезать в медицинские вопросы и неэтично, и, на самом-то деле, незаконно; но пандемия оказалась выше закона. У тех, кто не мог прививаться по состоянию здоровья, пришлось требовать справки с диагнозом; тех, кто просто не хотел — уламывать всячески, а то и грозить увольнением, что ни в какие ворота не лезло, в кадрах мы нуждались постоянно. Я предпочел бы не знать, сколько моих умных интеллигентных сотрудников оказались антиваксерами.