Сити, деньги и перо - Прядеев Евгений - Страница 3

– Это мелочи, – отмахнулся Тепляков. – На фоне той канители, которую вы затеяли, просто цветочки.

– Как скажешь, – хлопнул я себя ладонями по бёдрам. – Я озвучил тебе, что нам нужно, а дальше, поступай, как решишь! В конце концов, это твой огород, мне здесь правила устанавливать не с руки.

Сейчас, наблюдая за хозяйской походкой своего однокашника, я лишний раз убедился, что всё сделал правильно. Он знал в аэропорту каждый закоулок и скрытые от посторонних глаз течения закулисной деятельности давно уже стали для Сани всего лишь рутинной повседневностью. Даже я, неоднократно бывавший в этом аэропорту по обе стороны от линии госграницы, и то периодически путался, пытаясь сориентироваться через какие служебные лестницы он нас ведёт.

– Вот смотри, – наконец остановился и указал мне Саня на толпу людей за стеклом. – Пассажиры рейса из Парижа. Нужного человека видишь?

– Да вот же он, – первым сориентировался Мирон. – Как заказывали, в толстовке с капюшоном.

– Отлично! – заулыбался Тепляков и забубнил в небольшую переносную рацию. – Шестьсот первый, ответь четырнадцатому.

– На приёме! – немедленно отозвался из динамика хриплый голос.

– Светлые волосы, с меня ростом, голубая толстовка с капюшоном, – передавал Саня данные невидимому собеседнику. – Пусть девочки отправят его в четвертую кабинку. Данные человека помнишь?

– Обижаете, – протянул голос из рации. – Всё будет в ажуре.

– На связи, – бросил в рацию Тепляков, провожая взглядом нужного нам человека.

Дальше всё пошло по плану. Мы шли параллельно потоку пассажиров, а затем проследили, как нужного нам человека отправляют в кабину паспортного контроля.

Тем временем, Саня завёл нас в классическое казённое помещение без окон, зато с двумя дверьми. Допросная, конечно, выглядит немного иначе, но у неё, к сожалению, был всего лишь один выход в общий зал.

Эту же комнату, похоже, вообще давным-давно не открывали и никак не использовали. Стол, три стула и лампа дневного света под потолком. Обстановка небогатая, но большего сейчас никому и не требовалось. Хорошо, что хотя бы быль протереть успели. Прошло несколько томительных минут ожидания, а затем противоположная дверь стремительно распахнулась.

– Товарищ полковник! – старший лейтенант улыбался во всю ширь своей улыбки. – Вот, гражданин Еремеев доставлен.

– Куда доставлен? – возмутился молодой человек, который вошёл в комнату вместе со старлеем. В его речи отчётливо слышался иностранный акцент, но русским он владел явно неплохо. – Это произвол. Я между прочим, гражданин иностранного государства. Я прилетел в Россию с частным визитом. И я буду жаловаться.

– Свободен, Иванов, – махнул рукой Саня и состроил максимально суровую физиономию. – Присаживайтесь, господин Еремеев. Сейчас всё выясним.

– Я прилетел в Россию с частным визитом, – повторил молодой человек. – У вас нет права меня задерживать. Я ничего не нарушил и требую объяснений!

– Давайте вы присядете и мы спокойно поговорим, – миролюбиво предложил Саня, рукой указывая на стул перед собой. Сам он сидел на точно таком же, выложив перед собой рацию и мобильный телефон. Кнопочный, конечно. Никакие другие пограничникам последние лет десять не положены. Мы же боремся за информационную безопасность. Мозгов нашим начальникам бог не дал, поэтому они никогда не догадаются, что основной канал утечки информации это не смартфон, а человек, в чьих руках он находится. Тем более, те, кому надо, таскают в карманах по два, а то и по три телефона.

– Я не собираюсь садиться, а уж тем более тратить своё время, – горячился молодой человек. Он явно начал волноваться, отчего его акцент становился всё сильнее и заметнее. – Мне надо торопиться. Меня ждут!

– Молодой человек! – немного усилил нажим в голосе Тепляков. – Присядьте и выслушайте нас! Нам кажется, что вам угрожает опасность!

– Какая? – нетерпеливо посмотрел на моего однокашника парень. – Вы сообщили об этом в посольство моей страны?

– Причём здесь посольство, – поморщился Мирон, понимая, что лёгкого разговора не получится. – Мы же вас не депортировать пытаемся.

– Тогда давайте я позвоню в посольство и мы пригласим сюда кого-нибудь из его сотрудников, – напыжился юноша. – Обещаю вам, что сегодняшний инцидент не окажется безнаказанным.

– Вы прилетели в Москву на похороны своего дедушки? – этого вопроса юноша явно не ожидал, а потому посмотрел на меня с выражением крайнего изумления на лице.

– Кто вы такой? – надо отдать должное, реакция у паренька оказалась достаточно быстрой. Другой бы на его месте ещё минуту глазами хлопал.

– Жан Еремеев? – сочетание французского имени и русской фамилии звучали необычно, но в установочных данных, полученных от Эдика, было написано именно так.

– Жан Мари Еремеев, – поправил меня юноша, не отводя взгляда своих ярко-голубых глаз.

– Извините, – кивнул я, но даже не подумал стушеваться или сменить тон. – Я повторяю свой вопрос. Вы прилетели на похороны своего дедушки, Ивана Максимовича Еремеева.

– Допустим, – процедил юноша. – Но мне кажется, что вас это не должно касаться. У меня много родственников в России и я решил навестить их.

– Впервые за двадцать восемь лет? – ухмыльнулся Мирон. – Прям на слезу пробило от умиления.

– Кто вы такие? – вновь повторил вопрос Еремеев, теперь уже глядя на нас троих поочерёдно. – Господин пограничник, может быть Вы объясните мне, в чем собственно дело?

– К сожалению, нам стало известно, что вам угрожает опасность, – максимально мягко и вкрадчиво попытался сказать я, привлекая к себе внимание юноши. Я сел на стул рядом с Тепляковым, надеясь что это хотя бы немного успокоит Жана Мари. – Мы искренне заинтересованы в том, чтобы вы не пострадали и смогли принять участие в похоронах своего дедушки. Именно поэтому нам и пришлось устроить здесь этот маленький спектакль. Разумеется, ваши документы в порядке, но наша страна не Франция и вы не представляете, что вас ждёт за дверьми этой комнаты.

– Мне кажется, что вас это и не должно беспокоить! – голос молодого человека подрагивал, но говорил он твёрдо и явно не собирался идти на попятный. – Я совершеннолетний и я гражданин другого государства! Я требую адвоката!

– Да что ж ты трудный такой! – вскипел Мирон и буквально в одну секунду оказался рядом с Еремеевым. – Посла ему, адвоката… Н-на!

И пудовый кулак отправил гражданина Франции в глубокий нокаут.

– Слышишь, Андрюха! – сидящий за рулём Мерзкий гнал по трассе с такой скоростью, как будто у него в кармане лежит не ксива сотрудника госбезопасности, а личная индульгенция всех известных богов на любые бесчинства при езде за рулём. – А ты уверен, что французик ваш вообще дышит до сих пор? Что-то он даже ножкой не дёргает на поворотах.

Я посмотрел в широко распахнутые глаза иностранного туриста, а затем успокоил давнего друга.

– Всё в порядке! Клиент просто занимается оценкой обстановки, используя для этого доступные ресурсы и природное обаяние.

– А-а-а, – протянул Мерзкий. – Ну если только природное.

– Ты от дороги не отвлекайся, – посоветовал я товарищу. – Когда Эдик узнает, что мы натворили, то будет орать нечеловеческим голосом. А если поймёт, что ты в этом участвовал и не остановил меня, то ещё и тебе на орехи достанется.

Господин Жан Мари мать его Еремеев и правда вёл себя пока достаточно тихо. Судя по всему, поездка в Россию представлялась ему гораздо более увлекательным приключением, чем пока что получалось на деле. Он даже пока что не успел поинтересоваться, кто мы такие и какой интерес имеем к его персоне.

Пудовый кулак Мирона лишил его сознания настолько качественно, что возвращаться в сознание наш иностранный друг начал только лишь на парковке, в тот самый момент, когда мы с Мерзким запихивали его тело на заднее сиденье. Зато он больше не вспоминал про своё зарубежное подданство и тихо хлопал глазками, вполне покорившись судьбе.