Миссия Припять (СИ) - Котова Анастасия - Страница 35

Наверняка Роди разобралась с ними как следует.

Но и она тоже не вернулась.

Несмотря на покинутость этих мест, новогодний праздник пришел и в эти места. Работники станции украсили заброшенные здания красивыми разноцветными гирляндами. При свете луны это смотрелось очень красиво, словно город никогда и не умирал.

Наступило долгожданное затишье.

Праздник обещал пройти весело и с пользой.

Почти каждый час приезжали автобусы, забирая домой уставших мужчин и женщин. Станция постепенно пустела. Мне объяснили, что на праздники останутся только два-три работника и три охранника, на всякий случай.

Я сидела на крыше одной из пристроек станции и любовалась звездами. Володя пригласил меня к себе домой, на этот раз в Киев. Несмотря на мои обиды к нему, он отступать по-прежнему не собирается. Мы словно два мазохиста, которые получают кайф от подобных страданий.

Я сделала глоток вина из темной бутылки. В последнее время запала на алкоголь. В кармане праздничного платья, что торжественно подарил мне Владимир, хранилась пачка “Мальборо”. Я достала сигарету и, закурив, довольно икнула. Выпустила дым в небо маленькими колечками.

Мне повезло побывать на так называемом утреннике – куча нарядно одетых мужчин и женщин выплясывали вальс на небольшой площадке внутри административно-бытового корпуса. Звучала классика. Кто-то принес огромные колонки, и музыка была слышна даже в городе по соседству.

Я пришла намного позже, чтобы в одиночестве насладиться зрелищем. Все тут же обратили на меня внимание, стоило мне появиться: черное атласное платье с поясом того же цвета, украшенные драгоценными камнями. Тяжелые короткие сапоги на платформе – не наденешь же зимой туфельки.

На плечи я накинула мантию.

Огромная ель, верхушка которой едва ли не касалась неба, блестела от большого количества снежинок и гирлянд разных цветов. Они переливались, бросая свет на сугробы. Красиво танцующие пары. Одиноко стоящий вдалеке Владимир. Девушки в восхитительных платьях подходили к нему. Володя не очень-то хотел с ними танцевать. Зато, встретившись со мной взглядом, тут же направился ко мне.

Он тоже заметно принарядился: изысканный костюм цвета крем-брюле – рубашка, брюки, ботинки ручной работы. Этакий принц без белого коня.

– Потанцуем? – мужчина протянул руку.

Я приняла его жест.

Вова вытащил меня в центр площадки.

Мы остановились почти у самой ели.

– Нам надо поговорить.

– Ты опять о прощении? – хихикнула я.

– Я хочу провести с тобой новогоднюю ночь. Только ты и я, и больше никого. Сегодня ночью оставшихся работников развезут по домам. Я живу в Киеве, в самом центре. Считай это моим официальным приглашением.

– Всего одну ночь? Или все новогодние каникулы тоже?

– Ну, если ты не против! – Володя всплеснул руками.

– Я скажу тебе только одно: я готова принять твое предложение, но после случившегося мы окончательно расходимся…

– Что, снова?

Я надулась:

– Да, снова! Я пошла тебе на уступки, тебе разве этого мало?

Мужчина обхватил меня за талию:

– Я совершенно одинокий человек и тоскую в полном одиночестве…

Я фыркнула, презрительно отвернувшись:

– Не строй из себя дурочка…

– Но так же веселее!

– Да ладно тебе… – Я высвободилась из его объятий.

– Мы же все равно будем вместе, так что, не вижу смысла отпираться, – Володя развел руками. – Ты будешь приходить сюда снова и снова, и почему бы тогда не остаться просто половыми партнерами?

– Раскатал губень…

– Ну а что? Мы же ничего не теряем! Спим, как и все. А знаешь, я бы мог решить эту проблему иначе, по-простому – пойти на КПП и сказать им, что такая-то такая ходит по запрещенной местности с неизвестными целями, возможно, мародерствует, и тогда у тебя не останется выбора.

– Ты скотина, Володечка.

– Я знаю.

– Я сомневаюсь, что ты меня вообще любишь.

– А ты не сомневайся.

– Ой ладно, поехали к тебе! Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.

Автобус покинул территорию станции ровно в одиннадцать часов. В большом окне можно пронаблюдать, как огни, украшающие огромное бетонное здание, растворяются в темноте. Луна висела высоко над полуразрушенными зданиями.

Владимир взял меня за руку. Я чувствовала, как его пальцы дрожат от выпитого алкоголя. Он немало выпил, пока мы вместе со всеми гуляли на празднике.

Автобус покинул Зону Отчуждения и направился по пустым дорогам.

Нас высадили рядом с высоким зданием, что выглядело так же, как и в Припяти. Володя повел меня в подъезд. Мы поднялись на самый последний этаж, где находилась всего одна квартира. Вова дрожащими руками открыл дверь, и нас встретили темнота и невыносимый запах пыли. Кажется, здесь уже давно никто не жил.

Владимир кинулся целовать меня, прижимать к себе, трогать за бедра, пытаясь задрать юбку. Сопротивляться было бессмысленно. Мы, попятившись, вошли в маленькую комнату, напоминающую залу. Упали на диван, не прекращая целоваться. Вова содрал с меня платье, оголяя груди с набухшими сосками. Стащил трусы.

Я тоже принимала активное участие – раздевала своего любовника и бросала одежду на пол.

Я почувствовала, как Вова вошел в меня. Ощутила его внутри себя. Как он двигается…

Это всего лишь миг – и больше такого не будет.

Часы в квартире пробили двенадцать раз. Наступил очередной год, а мы все так же не могли оторваться друг от друга. После рухнули друг на друга, потные, изможденные, хотелось лежать и не шевелиться, слушать только сердцебиение и воцарившуюся тишину.

Я смотрела в потолок, стараясь не думать о плохом. Прошло полгода, как мне приходится находится в Чернобыле. И ничего еще не сделано, да и в новом году навряд ли что-то изменится.

Я скинула с себя мужчину и присела на краешек дивана. Горячие ступни коснулись холодного ковра, лежащего на полу. Холод остудил разум. Я завернулась в простыню и, подойдя к балкону, распахнула окно. Зимняя стужа ворвалась в квартиру. Волосы покрылись инеем. Наверняка сейчас самая суровая зима.

– Ты ведешь себя очень странно, и меня это пугает. – Владимир привстал на диване, разглядывая меня.

Я обняла себя руками и смахнула одиноко пробежавшую слезу.

– Мы с тобой не заметили, как один год сменил другой. Знаешь, в детстве у меня была мечта встретить этот праздник вместе с родной мамой, но она навряд ли исполнится. В приемной семье, где я жила, Новый год никогда не отмечали, бесовский праздник, все дела. Да и сейчас я не чувствую себя счастливой. Судьба лишила меня всего. И, знаешь, она, возможно, права. Я этого не заслужила. Я даже Припяти помочь не в состоянии, все время на что-то отвлекаюсь. Разве это помощь?

– Я совсем ничего не понимаю.

– У меня нехорошее предчувствие. Ладно, не обращай внимания! – я раздраженно махнула рукой. – В общем, я выполнила все, о чем ты меня просил. Я теперь могу быть свободна?

Володя поманил меня к себе рукой.

Я недовольно цокнула и нехотя подошла.

– До следующего раза. – Он поцеловал меня в губы.

– Размечтался…

Я оделась и, виляя бедрами, подошла к двери.

– Прощай, котик.

Новогодние праздники закончились, пролетев, как трусы над Парижем. Сняли елку и гирлянды. Пожилой дворник собирал хвойные иголки метлой, грустно напевая песню. Работники станции давным-давно вернулись на свою работу, продолжая возводить “Арку”. Пошли слухи, что скоро ее введут в эксплуатацию.

Уже который день мне приходилось жить в этом месте, делая пыльную работу: помогать дворникам, офисным сотрудникам разбирать давние документы, оставшиеся после аварии. В общем, жизнь шла своим чередом.