Грехи отцов (СИ) - "Несущий Слово" - Страница 10

Мясо… скорее фарш, приподнимается над кафельной плиткой, формируя из себя несколько щупалец. Уродливых, кривых и до жути асимметричных. Это наслоение мышечных волокон и конвульсивно сокращающихся кровеносных сосудов, перегоняющих через себя чистейшую энергию Изменения, протягивается к распластавшемуся на полу Чеченцу. У него перебит позвоночник и сломаны ребра — Познание Плоти говорит мне о нем все. Осколки костей хребта порвали толстую нить спинного мозга, покрошив на ломтики часть нервной системы. Если он и сможет ходить, то точно не в ближайшее время.

Он смотрит на меня. Холодные и абсолютно спокойные голубые глаза. У него не было каких-то повреждений коры головного мозга, не считая психических отклонений, садистически-психопатического характера. Он чувствовал боль, не приглушенно и совершенно точно не мог ловить от нее кайф. Он был в сознании. И просто смотрел. Молча. Ни единой эмоции на холеном и, можно даже сказать, породистом лице.

Манипуляторные отростки буквально соскребают его с пола и обвиваются вокруг обмякшего тела голодными змеями, готовыми в любой момент окончательно доломать опорно-двигательную систему полудохлого Homo Sapiens-а, и разом проглотить получившееся месиво, задорно чавкая вылезающими через ноздри потрохами. Но они не делают этого. Знаете, как жалко выглядят парализованные? Жалко, мерзко и… пугающе. Сломанные во всех смыслах люди. Большинство из них хочет умереть и сами с радостью перегрызли бы себе глотку. Но не могут — угадайте почему? Правильно, они, блять, парализованы. Когда-то, совсем недавно, ты бегал, прыгал, наслаждался жизнью и мог посрать без посторонней помощью. А сейчас… разве это можно назвать жизнью? Ты морально разлагаешься заживо и, умываясь слезами с соплями, умоляешь прикончить тебя. Но ни у кого не хватает на это крепости яиц. Бредни о гуманности, воле Божьей и прочем дерьме тут уже особо не канают. Гуманность — это подарить лишенному надежды обрубку мяса тихое и прохладное благословение смерти, а не наблюдать за тем, как он медленно агонизирует, угасая, как личность и живой организм.

Тентакли раздаются в ширь, заворачивая Чеченца в своеобразный кокон. Что-то мелькает в его зрачках за секунду до того, как лицо скрывается за пульсирующей плотью. Это не было движение мимических мышц или что-то еще. Глаза… какие странные глаза…

Теперь он не умрет. По крайней мере, пока я этого не захочу.

Кокон, подобный заготовке Фермы Плоти, бережно опускается на пол, к которому и присасывается десятком обрывчато-лоскутных ложноножек, прочно фиксируясь на месте.

Осматриваюсь. Правый глаз ничего не видит.

А ниче такая комнатка, просторненькая и чем-то напоминает филиал "Пилы". Воу, у него тут водопровод есть? Щупальца протягиваются к умывальнику и с мясом выдирают из стены зеркало с мутноватыми разводами засохших брызг.

А я красавчик. Кажется, кому-то нравится делать своих персонажей одноглазыми, не так ли? Первый химеролог потерял орган зрения, впечатавшись в бензовоз, в момент жесткого кризиса личности, а второй от произвольной траектории падения сраной колбы.

Искра Любви не отпечаталась на мне, чисто, как человеческая ладонь. Скорее некой полумаской, ну знаете, закрывающей нижнюю часть физиономии, иногда на ней еще рисуют лишенные органики кости — один голый череп. Теперь мне такая точно не понадобиться, выгляжу я в разы устрашающее. Химерология зарубцевала особо критические повреждения, но не убрала все. На голове частично отсутствовал волосяной покров, но это не самая большая проблема, как-никак стригусь коротко и длинных патл не носил. Вот только остаток отросшего "под ноль" не особо сочетался с уродливым ожогом и фрагментами явственно проступающего костного вещества. Основная часть носа сохранилась, разве что обуглило крылья ноздрей и самый кончик хряща. Щеки и губы — почерневшее месиво, через которое отчетливо проступают кости челюстей, зубы и скула. Ну и куцый обрубок ушной раковины до кучи. Глаз… я дотронулся подушечками большого и указательных пальцев до узловато-вытянутого осколка, торчащего из зрачка. Отдает тупой болью. Вопрос — почему моргало еще не вытекло? Хотя да, я не настолько хорош в биологии.

Да и плевать, сейчас на повестке дня более важные вопросики, уже после решения которых можно будет озаботиться выбором доступных модификаций. И да. Говорить я не мог — из обожженной глотки вырывались лишь хрипы и сдавленно-надтреснутое шипение.

Вся доступная биомасса собирается вокруг меня, выпирая одним монолитным мелко подрагивающим бугром.

Сказать "Фас" не вышло."Бугор" срывается с места и к чертям собачьим выламывает цельнометаллическую дверь вместе с петлями, дверным косяком и кусками бетона. Надо же, какая тут отличная звукоизоляция. Нет, реально охуенная, ну или просто собравшийся тут контингент настолько проникся мастерством Чеченца, что не обращал особого внимания даже на настолько специфические и не соответствующие для его работы звуки.

Обстановка, ну допустим гостиной или зала крайне скудна — продавленный диван, на котором уместилось два человека, стул с одним и просто тип, задумчиво смотревший в окно. Они не сговариваясь разворачивают черепные коробки к источнику звука, тянуться к стволам — у кого за поясом, у кого в нагрудной кобуре.

Роман "Челябинск" Некрасов

Без уровня

Вадим "Топор" Хомутов

Без уровня

Владислав "Шило" Пахоменко

Без уровня

Василий "Мамай" Борджигин-Ахметов

Без уровня

Но я не даю им возможности не то что выстрелить, но даже извлечь огнестрел на божий свет и снять его с предохранителей. Одного раза хватило, теперь мои навыки паранойи и жестокости как-то плавно перевалили за сотку.

Вам когда-нибудь ломали две ноги одновременно? О… это больно. Очень больно, особенно, если это не микроскопическая трещина, а открытый перелом с выпирающими во все стороны осколками бедренных и берцовых костей, порвавших мышцы вместе с сухожилиями, да еще и коленные суставы перемололо в труху, расплющив мениски и коленные чашечки.

Боль…

Я все чаще и чаще замечаю, что она питает меня. Проходиться освежающим бризом по застоявшимся мыслям, горячит кровь и придает уверенности. Факт существования пистолетов как-то резко позабыт. Они вопят… поправочка, они пытаются вопеть, но щупальца затыкают им пасти студенистыми кляпами и сковывают руки, выламывая их в плечевых, локтевых и лучезапястных суставах.

Плоть раковой опухолью растекается по полу и стенам в разные стороны, захватывая комнату за комнатой. А не самая плохая халупа. Всей биомассы не хватило, но я уже понял, что других братков тут не обнаружиться, ну или они шатаются во дворе и за пределами обзора, предоставляемыми окнами. А еще здесь есть второй этаж, чердак, недостроенная баня, добротный уличный сортир и самый минимум мебели.

Биомасса образует в себе ампулу болеутоляющего пополам с легкой психотропной наркотой, отжирая кусочек подвластной мне материи. Едко-желтый прыщ вспухает на тентакле в том месте, где она аккуратно обвилась вокруг шеи моего несостоявшегося убийцы, опасаясь не сдавить в лепешку его кадык и гортань. На упругом шарике размером с мой большой палец образуется тонкая и полая внутри костяная игла. Челябинск выпучивает глаза, продолжая визжать в загустевшие в его ротовой полости останки речных гоблинов. Игла прошивает плоть и коктейль за моим личным авторством распространяется по всей кровеносной системе. Ослабляю хватку щупалец.

У меня есть пара вопросов.

Оксане нравилась Система.

Она, как-то сама собой стала для нее сродни верной и всегда находящейся рядом подружки, что поможет и вытащит из любой задницы, ничего не требуя за это взамен. Вот она удивиться, когда узнает, что кураторами Системы были назначены перерожденные в виде Темных Нематериальных Полудемонов каторжники-рецидивисты, заваленные взрывом на какой-то из шахт отсталого мирка, поубивавшие друг друга и несколько месяцев питавшиеся человеческим мясом, постепенно сходя с ума во мраке и заплесневелой сырости. Такие себе кореша, если честно. Но мозгу мажористой блондинки такое знать ни к чему.