Драконова Академия. Книга 4 (СИ) - Индиви Марина - Страница 9

— И подставишь своего дорогого Люциана? — насмешливо поинтересовалась я, хотя внутри все похолодело. Что самое паршивое, Ленор это прекрасно чувствовала, потому что чувствует все.

— Не думаю, что Валентайн бросится его убивать, особенно учитывая, что он ушел в гарнизон. А вот ваши отношения будут разрушены, и в самое ближайшее время, — последнее она уже процедила со злобой мне прямо в лицо. — Если, разумеется, мы с тобой не договоримся.

От того, чтобы врезать ей прямо в нос, удержало только сознание, что не получится. Да и не решит это ничего, вот вообще ничего. Ленор действительно на это готова, каким-то образом я это чувствовала, а еще я чувствовала, что она становится сильнее. В прошлый раз рядом с ней я себя ощущала иначе, сейчас же…

Что вообще происходит?

Что это?!

— Чего ты хочешь? — спросила я, чтобы потянуть время.

Ленор хмыкнула. Отступила назад.

— Самую малость, Лена. Самую малость. Во-первых, никакого больше секса с Валентайном. Во-вторых, ты будешь делать все, и сделаешь так, чтобы он тебе поверил, что ты хочешь вернуть мое тело мне. И вы вместе найдете способ, если ты, разумеется, хочешь сохранить с ним хотя бы подобие чувств.

— Но я не смогу существовать вне тела, — произнесла я. — А для того, чтобы найти новое, мне надо будет кого-нибудь убить, или… как ты вообще себе это видишь?!

— Честно? — Ленор прищурилась. — Мне плевать! Либо ищи себе новое тело, либо вали назад… Попаданка!

Что я там думала про чувство вины? Про то, что я захватила ее тело?

Все это смыло потоком чистейшей темной магии, как будто изнутри подкрутили кран, и она хлынула в меня, выжигая тепло сердца, все чувства и даже любовь. Я снова почувствовала эту небывалую мощь, а еще власть, которую дарует эта сила. Власть над собой, над своим телом, над тем, чтобы вычистить из него эту заразу по имени Ленор Ларо. Ощущение было таким сладким и таким темным, что я ухмыльнулась, а Ленор неожиданно изменилась в лице. Конечно, изменилась. Она ведь все мысли и чувства мои читает.

— Что ты там говорила про попаданку? — поинтересовалась я.

Эта власть, эта сила, текущая по моим венам, заставляли чувствовать себя ве-ли-ко-леп-но! Не осталось ни угрызений совести, ни сожалений, только всеобъемлющая черная мощь, завязывающаяся узлом в районе сердца. Я сложила ладони, чувствуя струящийся между ними холод даже на ментальном уровне. Холод заполнял собой не только тело, он заполнял собой и сознание, и краски на холсте нашего общего сознания трескались, как старые фрески, обнажая лишь два цвета: пепельный и черный.

— Хватит, — прошептала Ленор. — Хватит!

Она, в отличие от цветов обстановки, не трескалась, оставалась единственным ярким пятном. Хотя как сказать — ярким, контуры ее тела тускнели все сильнее, сильнее и сильнее, она словно растворялась внутри моего разума, превращаясь в призрака. Я улыбнулась — и сорвавшаяся с моих рук тьма рванулась к ней, чтобы стереть, растворить, уничтожить…

Меня рывком выдернуло из сознания, а потом, так же рывком — из меня выдернуло темную магию, как мощнейшим магическим пылесосом, втянувшим ее всю, что была, до последней капли. Я открыла глаза в руках Валентайна, его радужка была заполнена тьмой, которая прожилками впитывалась в белки, и смотрелось это дико, обжигающе, остро. На каких-то инстинктах я потянулась к нему, чтобы врезаться губами в губы, вцепиться в них, кусая и чувствуя на своих губах кровь. Вместо магии во мне была пустота, и она хотела быть заполненной. Хотела обратно то, что принадлежит мне. Хотела впитать силу, ощущать которую было так остро, а еще хотела этого мужчину. Без нежности, без любви, яростно-жарко, до безумия. Порочно.

Наш поцелуй и был таким.

Порочным, животным, диким. Словно мы брали друг друга, невзирая на то, что вкус джмерга на наших губах смешивается с кровью.

Первым в себя пришел Валентайн, рывком оторвав от себя.

— Лена, — хрипло произнес он. — Лена…

Меняясь на глазах, словно собираясь заново из тающих черных осколков, его радужка становилась темной, но не черной. Искры серебра, вспарывающие ее, тоже погасли, и спустя пару мгновений я смотрела в совершенно обычные глаза. Человеческие, если так можно выразиться. Смотрела и видела в их отражении себя. Как светлеют мои. Как черты лица становятся более мягким, как стирается с губ хищная улыбка.

— Лена, — уже громче повторил Валентайн. — Ты как? Что произошло?

Ленор произошла! Хотя сейчас я с ужасом осознала, что не приди Валентайн, Ленор бы уже не было. А я? Что насчет меня? Во что меня могла превратить темная магия?

Я сталкивалась с ней уже не первый раз, но никогда не ощущала над собой такой власти. Или, точнее сказать, никогда не ощущала в себе такой власти? Этого безумного, наполненного силой могущества, права казнить и миловать по щелчку пальцев.

— Лена! — Валентайн встряхнул меня, и я дернулась в его руках, как тряпичная кукла. — Что с тобой произошло?

Мы так плотно вжимались телом в тело, что сейчас я едва ли могла чувствовать, где заканчиваюсь я, и начинается он. Это слияние, почти интимное, довершал тот факт, что одежда на мне практически полностью растворилась. От его тоже остались лохмотья и, кажется, пара валяющихся на кровати запонок. Почему-то осознание этого ударило по нервам сильнее всего, и я хихикнула.

— Что смешного? — нахмурился Валентайн.

— Запонки.

— Что?

— За… запонки, — я ткнула в поблескивающие аксессуары, а он, пересев поудобнее, устроил меня в своих объятиях. Будто вслед за магией хотел впитать и дрожь моего тела, с которой сейчас мог посоперничать малярийный озноб. Интересно, у них тут есть малярийные комары?

Слава всем кому только можно, что Валентайн больше ни о чем не спрашивал. Просто сидел, обнимая меня и покачиваясь, и я покачивалась вместе с ним. Как на волнах, наверное, если закрыть глаза. Я и закрыла, прислушиваясь к гулким ударам сердца, которое несколько мгновений назад напоминало ледяной сгусток. Такой же ледяной, как комок снега, если сжать его в ладони без варежки.

— Ленор, — тихо сказала я спустя какое-то время. — Я разговаривала с Ленор. И это случилось.

— Осознанно? Или снова заснула?

— Не знаю. Я просто захотела с ней поговорить, попыталась… и провалилась в наше сознание.

— Что такого она тебе сказала, что в тебе проснулась такая тьма?

Сказала, что хочет запретить мне быть с тобой. Сказала, что если я этого не сделаю, то она все расскажет про себя и Люциана. Точнее, про меня и Люциана. Я поморщилась.

— Сказала, что ей нужно ее тело, и что она ни перед чем не остановится, чтобы в него вернуться.

С одной стороны, я могла бы ее понять. С другой… нет, точно не после такого. Дружбы с Ленор у нас не выйдет.

— Нам нужны архивы твоей матери. То есть Эвиль Ларо, — поправился Валентайн. — И как можно скорее.

— Ты правда считаешь, что мы можем быть половинками поделенного сознания?

Или… сил? Если Ферган хотел избавиться от темной магии в Сезаре, возможно, Эвиль хотела того же?.. Но как? Почему? Я ведь человек, в смысле, Ленор человек. В ней нет драконьей крови, она не может быть темной.

— Чем считать что-то, лучше изучить материалы, и все узнать напрямую, — Валентайн отпустил меня только для того, чтобы завернуть в покрывало. Меня все еще трясло, поэтому сейчас я была искренне ему благодарна. — Я уже запросил личные архивы ее родителей, конфискованные после их смерти.

— Думаешь, там что-то есть? — я вздохнула. — Вряд ли в семейных архивах будет храниться такое.

— Но какая-то зацепка там может быть, — произнес он, и сменил тему. — Напугала ты меня, Лена. Обсуждаю с Керуаном и Драконовым экономическую ситуацию, точнее, возможные последствия после обнаружения Лэйтора, и тут чувствую, как тебя заполняет тьма.

— Ты прямо это почувствовал? — изумилась я.

— Да. У меня в принципе обострилось восприятие, а тебя я чувствую как себя.

Тем не менее Люциана и наше с ним, тьфу, Ленорино с ним сексуальное марафонство Валентайн не почувствовал. Значит, ее он не ловит. Когда она «за рулем», наша связь прерывается.