Мир лабиринта и костей (СИ) - "mikki host" - Страница 7

Марун привёл их на просторную балконную площадку, от которой шла ещё одна лестница — на крышу. Перил и ограждений, что странно, не было, поэтому Пайпер едва не прижалась к стене, надеясь не упасть. Зачем им подниматься так высоко? Она думала, что и так была в самой высокой точке всего дворца, когда Фортинбрас познакомил её с небесными китами.

Оказалось, что крыша, на которую они поднялись, была всего лишь небольшой площадкой между двумя шпилями, на которых были закреплены знамёна, трепыхающиеся на ветру. И здесь, почти у самого края, стоял Киллиан, хмуро смотрящий в небо.

— Киллиан! — радостно крикнула Стелла и тут же набросилась на него с объятиями. Великан покачнулся и, рукой уперевшись в стену рядом, удивлённо уставился на Стеллу.

Пайпер против воли рассмеялась — она и не думала, что будет так рада видеть Киллиана. Он всегда был холоден к ней, а если и начинал разговор, то исключительно снисходительным тоном. Раньше такое отношение бесило Пайпер, но сейчас она была рада.

Киллиан кое-как отцепил от себя Стеллу, вновь принюхавшуюся, и озадаченно уставился на них. Марун, пробормотав что-то о том, что у него есть дела, скрылся. Пайпер неожиданно чётко ощутила, насколько неловкой и странной была сложившаяся ситуация. Взгляд Киллиана сместился на Фортинбраса, он, казалось, был готов вот-вот разразиться гневной тирадой, — Пайпер уже видела этот взгляд и знала, что он не предвещал ничего хорошего, — но тут Киллиан заметил Гилберта. Волнение и страх Пайпер взлетели до небес.

— Элементали великие, — выдохнул Киллиан, мгновенно растеряв всю уверенность. — Как ты…

Совсем рядом с краем крыши что-то пронеслось. Большое и тёмное, источавшее магию, которую Пайпер никогда не ощущала. Она инстинктивно отступила на шаг и, сжав кулаки, подняла голову. Пятно, летевшее всё выше, становилось меньше и меньше, пока не остановилось — а мгновением позже, показавшимся ей вечностью, не рухнуло вниз. Пайпер разглядела раскинутые в стороны руки и ноги, как у человека, чёрную одежду и два огромных крыла, растущих из спины. Они были белыми, с золотой пылью на каждом крохотном пере, которую Пайпер разглядела лишь после того, как человек оказался в двух метрах от края крыши и посмотрел на них.

Сердце Пайпер рухнуло в пятки, когда Джинн улыбнулся и упал вниз. Она вскрикнула, подскочив к краю одновременно с Фортинбрасом и Стеллой, и вскрикнула ещё раз, когда Джинн пронёсся мимо них вверх.

Боги милостивые. Это был Джинн, и он летал.

Соня чувствовала себя великолепно, и от этого на душе становилось только паршивее. Это был замкнутый круг, из которого она никак не могла выбраться, который, казалось, сжимал её сильнее и сильнее, грозясь переломить пополам.

Она не знала, что Махатс сделал с ней, и даже Марселин не смогла этого понять. Организм Сони вновь был в норме, как и месяцы назад, когда она и знать не знала о том, что умерла во младенчестве и была воскрешена с помощью чужой крови. Соня даже не была уверена, что и это правда. Слов Фройтера и Альтана, а также их магии и хаоса хватало, чтобы поверить, но она всё равно сомневалась. Искатели не привыкли обходиться без вещественных доказательств, а её единственное доказательство трусливо сбежало, когда коалиция пришла за ними.

Вздохнув, Соня сосредоточилась на том, что видела перед собой — могильной плите, возле которой теперь лежал букет ирисов и камелий. Соне потребовалось время, чтобы узнать, что именно эти цветы в Кэргоре приносили на могилы к воинам. Ирисы у кэргорцев означали доверие, веру и надежду, а камелии — восхищение, совершенство и благодарность. И хотя Соня знала, что Диона никогда об этом не узнает, она хотела, чтобы на её могиле всегда были свежие цветы.

Это вошло у неё в привычку. Раз в неделю она собирала свежий букет, договаривалась с магом, который мог открыть ей портал на место и обратно, и навещала могилу. Погибших сигридцев хоронили и на земных кладбищах, защищая их могилы особыми чарами, но существовало ещё одно место, скрытое так же хорошо, как зал Истины и Тайрес. Соня даже не знала, где конкретно оно находится, и по зелёным холмам вокруг угадать было крайне сложно. Она, на самом-то деле, и не пыталась — достаточно было того, что маги всегда могли открыть портал.

Сегодня с ней была Лукреция, которая, в отличие от Айше, к которой Соня обратилась изначально, не была занята. После убийства госпожи Сибил, — которое, разумеется, все именовали именно убийством, — Йозеф стал главным магом эльфов и правой рукой короля Джулиана, а Айше заняла его прежнюю должность.

Жизнь в коалиции кипела и менялась, и Соня быстро к ней приспосабливалась. Марселин оставила ей достаточно отваров, которые следовало пить раз в день. В случае недомоганий или ухудшения состояния Соня могла обратиться к Шерае, которая знала, как ей помочь. Пока что поисков у неё не было, Соня в основном разбиралась с архивами и отчётами старых дел, и эта работа, право, обычно поручалась провинившимся или раненым искателям. Соня не жаловалась, зная, что у Мирны уже есть для неё несколько достаточно лёгких поисков и что Саул уже говорил с Алексом о том, чтобы поручить им более важное дело через неделю или две. Перед тем, как исчезнуть вместе с сальваторами, мистер Сандерсон подписал документ, согласно которому Соня могла считать полноправной искательницей.

Её это не слишком радовало. Дело, которое стало её экзаменом, закончилось катастрофой, и теперь Соня каждую неделю приносила букет на могилу Дионы.

На нос Сони упала первая капля, и она, наконец, очнулась от своих мыслей. С каждой секундой дождь становился всё сильнее. Лукреция уже начала создавать тонкий барьер, который оградит их ливня, но Соня покачала головой и, посмотрев в небо, глубоко вдохнула.

Жизнь в коалиции кипела и менялась, а Дионы больше не было. Соня знала, что она в этом не виновата, знала, что Энцелад её не ненавидит, но чувствовала себя паршиво. Ей хотелось сказать Дионе, что она благодарна за помощь, которую девушка оказала при их с Твайлой спасении, и что она никогда об этом не забудет. Она была благодарна каждому, кто был там в тот день, но Дионе — в первую очередь.

— Давай возвращаться, — сказала Соня, поворачиваясь к Лукреции.

Она, критически оглядев её, взмахнула рукой. Рядом появился портал, в который Соня вбежала, спасаясь от ливня, Лукреция зашла за ней. На её кремовом костюме и рыжих волосах не было ни капли, тогда как под ногами Сони уже образовалась лужа. Наверное, ей следовало попросить Лукрецию открыть портал сразу в её комнату, а не в главный зал Ордена.

— Часто ты её навещаешь? — вдруг спросила маг, убрав руки в карманы брюк.

— Каждую неделю, — честно ответила Соня.

— Не слишком ли часто?

— Я подумала, что ей бы это понравилось. Тем более сейчас, пока Энцелада нет. Знаю, что Артур тоже её навещает, но мы ни разу не пересеклись. Наверное, это к лучшему. Я понятия не имею, что ему говорить.

Будто от неё это требовали. Соня понимала, что ей не обязательно утешать Артура, но хотела, чтобы он знал — она помнит о Дионе, пусть даже они не общались, и никогда не забудет.

— Спасибо, что помогла, — сказала Соня, когда Лукреция задумчиво уставилась на неё.

— Без проблем, — отстранённо пробормотала маг в ответ. — Я… пойду, наверное. Есть кое-какие дела.

Соня вежливо улыбнулась, согласно кивнув, и испытала облегчение. Лукреция вдруг стала такой задумчивой, что Соня ощутила неловкость.

Вообще, в последнее время она постоянно ощущала неловкость. Обычно Соню не волновало внимание посторонних, как и слухи, которые любили распускать ещё юные искатели, но теперь это задевало её. На неё смотрели, как на интересный музейный экспонат, её обсуждали. Некоторые даже спрашивали, что именно делал Махатс, будто не понимали, что это табуированная тема.

Соня хотела, чтобы эти люди замолчали, оставили её в покое, забыли о её существовании. Она не виновата, что когда-то её родители решили прибегнуть к помощи магии и хаоса, чтобы спасти её. Не виновата, что для этого потребовалась жертва того, кого она даже не знала. Она никогда этого не выбирала, и потому не должна была чувствовать вину, но чувствовала. Орден всё быстрее становился тесной клеткой, и Соня надеялась, что вскоре у неё появится какой-нибудь поиск, который поможет отвлечься.