Назад в СССР: Браконьер (СИ) - Гаусс Максим - Страница 53

Отовсюду гремели сухие одиночные выстрелы. Дружного огня не получилось…

Однако и ружья были не у всех… Я заметил двоих с многозарядными карабинами.

— Смирнов! Ты покойник! — заорал Уткин, ревя, словно раненый медведь. — Ну, чего встали? За ним! приведите ко мне эту скотину!

Следопыты наконец-то вооружились, но бежать в нашем направлении не торопились. Топтались на краю поляны в нерешительности. Видимо, уже прикидывали, как бы соскочить с крючка.

— Смотри, тех мужиков я знаю, — в перерыве отозвался Федор. — Они из Соболевки. Думаю, это не враги. Их против воли заставили идти вместе со всеми.

— Принял! — отозвался я. Затем полез в карман за спичками.

Нащупал, чиркнул о коробку спичечную головку. Тут же поджег дымовуху, изготовленную из глицерина и обычной газеты. Отшвырнул ее вперед, затем поджег вторую, третью.

Через несколько секунд едкий желтый дым окутал всю нашу позицию, чем надежно скрыл нас от взгляда растерявшегося противника.

— А теперь уходим в лес! — скомандовал я и отбросил маскировочную сеть.

Покинув стрелковую позицию, мы бегом рванули к стволам росших неподалеку раскидистых елей. Плюхнулись за укрытие под еловые лапы. Мы быстро перезарядились и снова взяли на прицел сектор. Первый же появившийся в дыму человек получил сразу две пули в одну и ту же ногу. Рухнув как подкошенный, он выронил ружье и заорал истошным голосом.

— Если вам дорога жизнь, валите отсюда! Это последний шанс! — громко крикнул я, когда воцарилась относительная тишина. В тишине голос раздался словно гром. Я ещё надеялся воззвать их к благоразумию.

— Думаешь, поможет? — поинтересовался завхоз.

— Не знаю. А вдруг?

— Что будем делать дальше?

— Прикрой меня отсюда. Нужно вернуться в избу.

— Ты что, там же Уткин!

— Вот как раз с ним мне и хочется потолковать, — я снял со спины арбалет егеря.

Перед тем, как брать его, еще во время подготовки я сделал несколько пробных выстрелов и остался доволен результатом. Правда, практическая дальность не превышала сорока метров. На большем расстоянии от него не было толку.

Пригнувшись, я рванул в обход опасного сектора. Решил сделать крюк, чтобы оставаться незаметным. Уже через сотню метров наткнулся на незнакомого браконьера. Тот нацелил на меня карабин и даже успел выжать спуск.

Громыхнуло, но пуля прошла мимо. Зато моя стрела воткнулась ему точно в грудь. Он охнул, выронил оружие и ничком завалился на снег.

Повторюсь, изначально я не собирался никого убивать, но в таких делах планировать бессмысленно.

— Урод, бля! — выругался я, глядя на вяло шевелящееся тело. — Вот зачем?

Продолжил движение и вскоре выскочил между сарайчиком и избой. Обнаружил попавшегося в ловушку с «ведром» браконьера. Нога у него прочно засела в крюках. Причем, высоты сапога не хватило — часть крюков вонзились выше в бедро. При моем появлении, тот торопливо схватился за ружье.

— Не глупи! — рявкнул я, глядя на него разъяренным взглядом. — Ты даже оружие вскинуть не успеешь! Выбирай, хочешь стрелу в горло? Или жить дальше?

Человек, с испуганными глазами, замер в нерешительности. Прикидывал перспективы.

— Бросай!

Спустя несколько секунд, он кивнул и все-таки отбросил ружье.

— На хрен, — морщась от боли, прохрипел он. — Я на такое не подписывался!

— Правильный выбор! Вытащи ведро и сними снизу! — посоветовал я, отбрасывая его оружие подальше в сторону. Чтобы не передумал и не воспользовался в самый неподходящий для меня момент.

Отморозка Уткина нигде не было видно, поэтому я сразу заскочил в дом, успев перепрыгнуть через ловушки егеря.

Обратил внимание, что дверная растяжка тоже сработала — не поздоровилось тому, кто стоял у входа в момент активации. На гвоздях была кровь. Также я заметил, что на полу валялась разбившаяся масляная лампа.

На столе, в дальней комнате лежало еще одно ружье, но необходимости в нем не было. Сюда я заскочил по другой причине…

Приставил лестницу к стене, полез по ней наверх.

Уже когда я собирался пить чай, обратил внимание, что в зимовье имеется чердак. Он был совсем небольшим, даже не знаю, зачем он понадобился егерю. Наверняка старик хранил там что-то ценное.

Когда я влез внутрь, услышал гулкие шаги на крыльце.

— Смирнов, хватит! Игры кончились! Выходи! — раздался голос Василия. Мне показалось или в нем были нотки боли? — Твой подельник у меня! Если не спустишься, голову ему прострелю… Ну!

Я спешно соображал, что предпринять.

Осматривать чердак времени не оставалось. Мало ли что в больную голову дезертира придет? Возьмет да и вынесет мозги Федору, с него станется.

И все же я обратил внимание, что на чердачном перекрытии в ряд стояли три деревянных ящика с забитыми крышками. Лишь на одном, самом дальнем, крышка была сорвана и внутри, я разглядел сено. А на нем…

Усмехнулся. Нащупал в кармане спички.

— Смирнов! Я знаю, ты здесь! — снова крикнул Уткин, стоя на входе. — Спускайся! Иначе…

— Иначе что? — громко перебил я. — Убьешь завхоза товарища Снегирева? Так он тебя за такое по головке не погладит!

— Да кому нужна эта крыса?

Чердак действительно был своеобразным. Сверху была двускатная крыша. У него не было глухой зоны, попасть в него можно с обоих концов, достаточно просто приставить лестницу. Крепилось все это на четырех опорах из деревянного бруса. Вроде не очень надежно, но тем не менее держалось хорошо. Выглянув с противоположного конца, я увидел Уткина.

Морда и камуфляж на груди у браконьера были в крови — кажется, гвозди от сработавшей ловушки, зацепили щеку, разодрав кожу. Ничего серьезного, но все равно неприятно.

Рядом с ним, с разбитым лицом стоял Федор, поджимая руку. Кажется, он был ранен. В другой руке у Уткина было зажато ружье. Я сразу отметил, что его он держит левой рукой, в то время как правую использует только как опору. Ага, значит, раскаленную ручку он все-таки схватил… Вроде бы маленькая пакость, зато какой эффект. Не думаю, что ему удобно управляться с оружием таким образом. Ну, если, конечно, он не левша.

Ствол был нацелен на Федора.

— Крыса? — имитируя удивление, переспросил я. — Какая же это крыса? Это человек!

Я хотел потянуть время, понять, на что готов браконьер, решивший ранее сжечь меня заживо! У него наверняка есть какой-то козырь в рукаве. Намотал на палку обрывок тряпки, чиркнул спичкой. Поджег.

— Не язви. Как еще назвать человека, который шлет письма с обвинениями у тебя за спиной? — небрежно хмыкнул Уткин, глядя на мои манипуляции. — Нет, Федор самая настоящая крыса. Паразит, пригревшийся на теплом месте. Мы с Сергеем Сергеевичем давно знали, что среди наших людей есть недоброжелатели. Но признаться, даже я был удивлен, когда он сообщил мне имя нашего завхоза.

Повернув голову к раненому, он процедил:

— Гнида ты, Федор! И я еще с тобой самогонку распивал с одного стакана? Последний ломоть вяленого мяса делил… Тьфу! Да мы же вместе от волков отбивались, забыл?

— Да пошел ты! Скотина ты, а не товарищ! — пробурчал тот, за что получил прикладом ружья по затылку. — Ненавижу!

— Ну-ну… Крысе право голоса не давали, — цыкнул Уткин, ткнув стволом ружья ему под ребра. Затем покосился на меня. — Ну, а ты… Ты-то Смирнов что скажешь? Все же хорошо было! Ну?

Я ничего не ответил. Но и спускаться вниз пока не собрался. Стоит мне повестись, как он выстрелит мне в спину.

— Что там у тебя? — прищурился Василий, не дождавшись от меня реакции. — Арбалет, что ли? Серьезно?

— Вполне. А вот что несерьезно, так это намерение собирать в лагере преступников и делать их них охотников, — парировал я. — Вы же даже не браконьеры, вы мелкое отребье, изгнанное в тайгу. Кстати, напомни, сколько человек ты с собой привел? И куда они делись?

— Они мне не нужны, — помедлив, прорычал Уткин. — С тобой я и сам справлюсь. А потом новых людей наберем. Думаешь, ты что-то решил своим цирком?