Назад в СССР: Браконьер (СИ) - Гаусс Максим - Страница 14

— А капканы?

— Тоже нет. Для начала, нужно хорошо осмотреть следы и понять, куда он ушел. Скорее всего, уже организовал себе лежку где-то в окрестностях. Нужно его найти, а затем облаву с собаками устроить. Жаль только, что и собак в поселке почти не осталось.

— Ну а если вооружить всех охотников, вытянуться цепью и…

— И ни хрена это не даст. — заявил егерь. — Медведь вас за версту услышит и уйдет. А потом выберет подходящий момент и вновь нападет. Женька, лучше молчи. Не пытайся разобраться в том, чего не понимаешь! Вот что, сначала поедим, а потом наведаемся к председателю сельсовета.

Наспех позавтракав моим кулинарным творением, мы выпили чаю на травах и одевшись, вышли из дому. Погода была неплохой, кое-где просматривалось солнце, температура ощущалась на небольшой минус. По причине того, что у меня не было шапки, старик подарил мне новую меховушку выделанную из зайца.

Первым делом мы собирались к председателю здешнего сельсовета. Еще подходя к Соболевке, я думал, что здесь главенствует некая охотничья артель, но еще раз убедился, что поселок уже лет десять как перестал быть охотничьим. В основном здесь остались семьи охотников-промысловиков, старики и дети.

Здание сельсовета находилось в центре поселка, окруженное жилыми домами. Вообще я очень плохо себе представлял, как была организована администрация поселка в послевоенные годы Советского Союза. Поэтому, можно сказать, что я шел в неизвестность.

— Он ведь в курсе того, что ночью произошло?

— Наверняка ему сообщили еще быстрее чем мне, — кивнул старик. — Вообще, за последние годы население поселка стало значительно меньше. А в двадцатые годы женщин и детей здесь не было, одни охотники и топографы. Кстати, часовня эта тут еще с тысяча девятьсот пятого года тут стоит. А недавно большая часть охотников ушла на запад. Там зверя больше, но места глухие. Восточнее озер много, но сейчас там делать нечего, утка только весной будет. Мужиков в поселке раз-два и обчелся, поэтому, скорее всего, проблему с медведем мне решать придется.

— Почему тебе?

— Потому что должность у меня такая. Егерь я здешний, главным охотоведом области назначен. Только в поселке меня лесником кличут, давно уже это прозвище прилипло. Мои обязанности следить за зверьми, осмотры территорий делать. За охотхозяйством в этом районе следить. А когда появляется проблема, вот как сейчас, мне нужно ее решать. Охотовед такими вопросами заниматься не станет… Если и придумает что, так недели три пройдет. Думаю, этой ночью медведь снова в поселок нагрянет. Как бы еще кто не пострадал.

Я где-то слышал, что если медведь попробует на вкус человеческое мясо, он только его и будет жрать, потому как оно самое вкусное. Так это или нет, я точно не знал, но фактически, старик на это и намекал. Меня другое беспокоило…

Если подумать, то получается, что этого медведя за собой я привел? Неужели тот настолько обиделся на показанный ему средний палец? Смешно конечно, вот только шутки тут совсем не к месту. Это еще хорошо, что у Кудасовых никто не погиб.

— Отец, а вдруг это не медведь? — осторожно переспросил я. — Ну, вдруг?

— А кто?

— Ну не знаю. Кабан, например, или волк.

— Кабан в дом не полезет, нечего ему там делать. Волк не посмеет так близко к жилью подходить, тем более в одиночку. А вот медведь вполне. И хотя в тайге много живности, у этого есть какая-то своя цель. Так что, скорее всего, мальчишка Ваньки Кудасова все верно определил.

Председатель уже был осведомлен о случившемся и ждал старика. Я думал, что это будет какая-то официальная встреча, но все оказалось куда проще. Едва мы подошли к зданию, хозяин сам вышел навстречу.

— Иванович, хорошо, что ты пришел, — из дому показался мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, с пробивающейся сединой на висках. Телосложение у него было крепким, в нем чувствовалась неугасаемая энергия. Но во время рукопожатия выяснилось, что на правой руке у него нет четырех пальцев. — Я тебя уже час как жду. В курсе уже, что ночью у Кудасовых случилось?

— В курсе, — кивнул старик, пожимая ему руку. — Бродяга в наши края забрел. Раз не в берлоге, значит либо не лег, либо его разбудили. Но прежде чем что-то утверждать, сначала нужно убедиться. Я у Антонины уже был, с мальчишкой говорил. Тот не уверен, говорит, мол, в темноте не разобрал толком кто это был. Осматривать место я пока не стал, но следов там много.

Мы прошли внутрь здания, прошли короткий коридор и оказались в широкой комнате. На стене висела огромная карта, судя по всему, изображающая весь этот район. Соболевка была выделена небольшой красной точкой. Также я увидел еще несколько крупных точек.

— Свердловск… — тихо пробормотал я, прочитав надпись. — Все верно.

— Матвей Иванович, — довольно кивнул председатель. — Я тебя очень прошу. Если будут помощники нужны, бери любого. Хотя, тут особо и выбирать-то не из кого. Только у тебя опыта и знаний достаточно, чтобы понять, как отвадить зверя и разобраться с проблемой. В поселке в основном женщины, дети и старики остались. Если все так, придется тревогу бить, охотников возвращать. Шатун в такое время года крайне опасен и непредсказуем. Что ему еще в больную голову взбредет?

— Разберемся Тимофей Александрович. А помощники мне не нужны, вот уже один есть. — Матвей обернулся и кивнул на меня. — Кстати, познакомься. Это Женька, племянник мой. С юга к нам приехал, зверя посмотреть, по тайге зимней погулять. Натаскаю парня немного, может чему-то и научится.

Тот приветливо улыбнулся и протянул мне руку, а я поторопился ответить на рукопожатие. Правда пожимать руку человеку, у которого отсутствует несколько пальцев, было очень непривычно.

— Ну что, Евгений, рад знакомству. Как же тебя к нам угораздило попасть?

Я неопределенно пожал плечами и добавил:

— Так получилось.

— Ясно. Жаль в не самое удачное время ты приехал. Еще вчера все было спокойно, а сейчас вся Соболевка гудит, — затем он вновь посмотрел на лесника. — Ну, Матвей Иванович, тебе виднее. Занимайся. Если что понадобится, обращайся. Чем могу, как говорится…

Матвей шумно выдохнул, оглянулся в сторону леса.

— Так! Пока дело такое, нужно организовать ночное дежурство. Каждый час делать обход территории поселка. Ходить вооруженными группами по двое, а то и по трое. Всем запретить хранить провизию на открытом воздухе. Запереть окна и двери.

— Да это само собой. Все и так знают, не первый год в тайге живем. Я уже дал команду Григорию Денисову, тот все организует.

— Гришке? Оболтусу этому? — возмутился лесник, неопределенно махнув рукой. — А никого потолковее не нашлось? Он же только языком трепать умеет.

— Да ты что, Иванович? — удивился председатель. — Он в прошлый раз вернулся с богатой добычей. Волчьих шкур приволок. Историю рассказывал, как на стаю голодных волков напоролись. Те на стойбище охотников из северного поселка напали, так он один выжил и едва ноги унес.

— Да ты что? — недоверчиво пробурчал Матвей. — Брешет! Не доверяю я ему, слишком уж проблемный он. Помнишь, что было, когда он ко мне в ученики набивался?

— Помню, — усмехнулся Тимофей Александрович. — Скверная история.

Вскоре мы попрощались и покинув здание сельсовета, вышли на улицу.

— Я тут что подумал… — пробормотал я. — Раз этот медведь за мной увязался, значит, я и виноват.

— Ни в чем ты не виноват! — заявил Матвей. — Медведь это дикий и непредсказуемый зверь. Что ему могло в голову прийти, одному богу известно. Значит, вот как мы поступим… Сейчас сходим к Кудасовым, осмотрим все и определим, в каком направлении косолапый ушел. Наверняка, раз собаку задрал, придет еще раз, только уже за человеком. Теперь так и будет ходить вокруг поселка и нападать при удачной возможности.

Участок охотника Кудасова находился на самой окраине Соболевки, рядом с ним проходила сквозная дорога, ведущая в город. В какой именно город я уточнять не стал, но Матвей вскользь упомянул, что два раза в неделю оттуда приезжает машина с продуктами для жителей. Возят хлеб, консервы, овощи и крупу. Иногда, когда дороги заносит снегом, прилетает вертолет и привозит почту.