Мороз по коже (СИ) - "EvgenyaTrofims" - Страница 13

Даша резко прислонила руку к глазу. Проверила, не кажется ли ей. Не кажется…

— Что? — парень нахмурился, — Ты просишь прощения?

Хотелось съязвить. Закричать о том, как она смеет такое говорить. Да что угодно хотелось сделать, чтобы выместить бурю внутри! Он неудачно откатал, а его бывшая сейчас извиняется за то, что бросила! Отличный вечер, чтоб его.

— Да, я… я хотела сказать давно, но… но я боюсь, и не могу одновременно держать всё в себе. Это твоя мама, она сказала мне уехать, иначе она перестанет тебя тренировать. А ты гордый, ты не пойдешь ни к кому другому, и без штаба ты выступать не можешь. Я… я не могла поступить иначе, и я сейчас при… признаю, что должна была сделать ина… иначе, но я протупила! Я была младше, я была сильно младше!

На последних предложениях Даша практически захлебывалась слезами. С непривычки, с того, что она наконец-то это рассказала, все нахлынуло ещё больше. Сдерживать эмоции уже было просто физически больно. Невозможно, если говорить честно. Душа рвалась на части, а руки мелко подрагивали. А девушка не прекращала смотреть в лицо Димы. И его самодовольная мина постепенно сползала.

— Ты не врешь?

Он стоял и хлопал глазами. Просто не мог поверить. Или, точнее, мог. Мать не любила Дашу, считала, что она только всё портит. И могла ли она таким пригрозить?.. Да конечно. А могла ли Даша соврать?

Внутри всё запуталось. Это было похоже на правду, но он же любил маму. И мама знала, как он любит Дашу.

— Нет, я бы не уехала так. Мне сказали просто уйти, и я не смогла. Я бы не смогла так близко. Поэтому улетела чтобы быть далеко. Прости, я знаю, тебе всё равно и это никак меня не оправдывает, я столько наговорила, я…

Столько «я». И столько меняется от одного рассказа. Он занял буквально три минуты. Три минуты, которые изменили в жизни Димы всё.

— Мне нужно… время, чтобы всё осознать.

Она сказала, чтобы отгородить себя? Или всё ещё любит? Что Диме делать? Верить?

А кому верить? Разуму, который говорит всё обдумать, или сердцу, которое кричит о том, чтобы поскорее прикоснуться к ней?

— Понимаю. Хорошо, извини за такой всплеск эмоций, — слёзы всё ещё лились, но Даша активно пыталась их вытереть.

— Тебе не стоит извиняться.

Он решил, кого он будет слушать и верить. Разум и сердце бились в битве, но победа была безоговорочной.

— Я люблю тебя.

Это сказал не Дима. Его глаза расширились ещё сильнее, а сердце уже вопило. Он не знал, что и сказать. Любит, поэтому молчала два года? Но это же Даша, она впечатлительная. А если он вообще другой человек, как она может его любить, если не знает? Он другой, вообще другой! Или нет? А какая она?..

Разум ушёл на второй план. Он слушал сердце, и всегда будет его слушать, пока смотрит в эти раскаивающиеся глаза.

Даша сделала ему больно. Очень больно. Преподала урок, что доверять нельзя вообще никому. Он потерял часть карьеры из-за этого предательства. Но готов ли он терять шанс и сейчас, чтобы жалеть потом?

Её губы такие же, как и раньше. Но, не такие, как утром, на катке. Слегка солёные, податливые и мягкие. Сердца бились не в унисон, но старались достучаться друг до друга. Спустя два года Даша вновь встаёт на носочки и зарывается в тёмные мягкие волосы. Её последний поцелуй был два года назад. А слёзы так и не перестают течь, что не остаётся незамеченным.

— Почему ты плачешь? — Дима говорит шёпотом, вытирая согнутым пальцем слёзы с лица девушки.

— Не знаю… — она тоже говорит шепотом, качая головой, — Просто плачу.

Дима всегда был молчаливым в плане своих чувств. Конечно, говорил, что любит, но не более. Сегодня всё изменилось. Он крепко обнял Дашу за талию и прошептал прямо в ухо:

— Не оставляй меня больше.

— Не оставлю, — Даша всё ещё плачет, но уже может смеяться.

Она смогла.

Время от прокатов перед Федерацией до прилёта на Олимпиаду пролетело незаметно. Вот совсем недавно девушки откатали свои программы, и уже завтра начинаются командные соревнования. На прокатах произвольных девушки показали высший класс, ни одного падения! Только Яся улетела в степ-аут на четверном лутце во второй половине программы. Для участия в произвольной программе командных соревнований выбрали Аню. На Чемпионате России она набрала баллы, превысившие Мировой рекорд, и именно это стало решающим.

Помимо спортсменов на Олимпиаду поехали и те, кто уже откатался на своих Олимпиадах. А именно Даша и Катя.

Завтра утром начинались командные соревнования. Короткая программа у девушек. Послезавтра на лёд выходили уже мужчины, тоже с короткой программой. И после этого, на следующий день, с произвольной катали и девушки, и мужчины.

Если девушки в видах были разными, то Сурков вообще был в глубочайшем шоке. После окончания командных соревнований у него будет всего четыре дня, чтобы подготовиться к личному турниру. Умереть и… да нет, просто умереть. Это он и делал на тренировках, которых было никчемно мало. А ещё очень рано. Правда, проблемой это было не для Саши.

— Алло, народ! — Денис Русланович кричал двум несчастным, катающимся на огромной арене. Всего тридцать минут тренировки, а они не в полном составе, — Вы где третьего потеряли?

Опаздывать на тренировки, где было кучу журналистов, вообще такое дельце… опасное. Потому что через несколько минут в сети уже начинали появляться статьи о твоём опоздании. Да не сами по себе, а ещё и с догадками причин. Травмы, снятие, забастовка и многое другое, на что хватало фантазии.

— А он спит!

Отвечал Саша, потому что Дима сам спал на ходу. Его поднимали с кровати рывком, да ещё каким богатырским. Мать его больше не жалела ни капли. Конечно, она узнала про Дашу. В общих чертах, но про то, что она рассказала, ни слова. Дима не выяснял, кто прав. Влюбленный.

— А вы его не подняли потому что думали, хай с ним, пущай проигрывает? — ухмыльнулся Денис Русланович, но лицо осталось недовольным.

Тимур и его перестройки под новый режим были извечной проблемой, но чтобы прямо проспать уже седьмую минуту от тренировки!

Сурков проезжал мимо и пожал плечами. Ему сейчас вот было чем заняться, кроме того, что выяснять, как там Тимур и что он делает. Анна Павловна напомнила об этом хлопками. Нужно тренироваться.

Спина после прокатов перед Федерацией не болела. Иногда тянуло, но на время всех Игр на спине красовались тейпы, а на тренировке ещё и пояс. Оберегали со всех сторон, и не удивительно, Саша для Федерации на этих Играх на вес золота и ехал туда в качестве фаворита.

— Очень извиняюсь, — раскаяние было максимальным. И Ушаков бы поверил, если бы у накосячившего не закрывались глаза прямо на ходу, — Я так больше не… ой… не буду.

Перед «ой» был зевок. Вот прибить бы его и больше не мучаться. Ни тренеру, ни спортсмену. Жаль, что это были лишь мечты и пришлось выпускать Тимура на лёд. К уже давно прокатавшим Диме и Саше. И оба сделали это чисто. Дима вообще преобразился, словно вернул себе прежнюю уверенность. Четверной аксель практически без разминки мог скрутить. Вот тебе и «запасной».

Тренировка проходила без особых примет. Обычная, но очень сжатая. Разминка, программы, прыжки, и на выход. Тренеры даже успели заскучать, да и журналисты особо не стремились фотографировать спортсменов. Даже уже начали собираться, чтобы попытать свою удачу и взять интервью у парней.

А Сурков неожиданно словил очень сосредоточенный настрой и начал разгон через весь каток. Дима даже сам ушёл с дороги, видя серьезность Саши.

Четверной лутц.

Четверной тулуп.

Обалдеть можно, но сделано! Саша довольно просиял, делая победный жест рукой. Скромный, особо не выставляя руку вверх. Всё идёт очень хорошо. Форма такая, что позволяет прыгать долгожданные каскады. Ещё и с четверным лутцем!

— Хорош! — похвалил Ушаков. Саша улыбнулся главному тренеру и поехал к личному советоваться насчёт вставления этого каскада в произвольную программу. Ну, конечно, если получаться будет. Сейчас он на восторге может ещё штук пять таких же прыгнуть.