Ревизор: возвращение в СССР 5 - Винтеркей Серж - Страница 9

Выяснилось, что в отсутствии Сатчана она вынуждена была взять на себя все его обязанности, в том числе, и распределение среди комсомольских активистов добытых каким-то образом дефицитных товаров. Надо будет, кстати, выяснить, откуда взялась эта косметика и куда пойдут деньги, собранные с работников за неё.

Может, у нас с Элишкой свой уровень фарцовки – чемоданный, а у руководства свой – контейнерный?

Получив в профкоме порцию косметики на всю комсомольскую молодёжь завода, Галия закрылась с ней в комитете комсомола и никому ничего не дала.

Руки дрожали, глаза горели, когда она перебирала свои «сокровища», не в силах расстаться с ними. Девчонка никогда в жизни не видела столько дефицитных товаров сразу. У неё конкретно башню сорвало.

– Солнышко, надо распределить всё это, – попытался достучаться до неё я. – Люди знают, что ты получила и сколько. Люди ждут.

– Не могу, – простонала она.

И что мне делать? Сатчан, тоже блин, хорош! Как можно было оставить неокрепшую детскую психику один на один с таким соблазном?

– Быть у колодца и не напиться?.. – пробормотал я, раздумывая, как и Галию косметикой обеспечить, и сделать так, чтобы девчонка не опозорилась, зажав распределение дефицита у всего завода на виду. По-любому, с неё спросят. Не профком, так Сатчан. – Давай, так сделаем. Ты возьми себе всего по одному. А остальное распредели.

– А маме? – сквозь слёзы спросила Галия.

Ну, начинается… Давай, и маме, и моим, и Дианке… До завода, точно, ничего не дойдёт.

– Нет. Только тебе, – отрезал я, чувствуя, как заражаюсь от неё ажиотажем.

Она покорно кивнула, сразу как-то обмякла и начала открывать коробочки одну за другой. Хорошо, что я у нее в авторитете. Яркие цвета, алые, розовые, красные я сразу отбраковывал. Розовые румяна тоже.

– Дорогая, тебе же не боевой раскрас наносить. Бери более спокойные цвета.

Румяна мы так и не выбрали, не из чего было. Отложили ей одну помаду, одни голубые и серые тени и одни духи.

Она старательно записала этот расход.

Оставшуюся косметику мы разделили по цехам, службам и отделам пропорционально количеству человек. Списки комсомольцев у неё были, мне оставалось только сложить их количество. Взяв эту сумму за сто процентов, высчитал кому чего и сколько причиталось и с кого сколько денег надо будет потом стрясти.

– Береги этот список, как зеницу ока, – наказал я подруге. – Ты потом по нему будешь в профкоме деньгами отчитываться.

Каждую кучку косметики снабдил описью и, пока Галия опять не взбунтовалась, быстренько помог ей разнести по заводу всё это барахло и раздать комсоргам подразделений. Что они дальше будут делать, не наше с Галкой дело. Главное, чтобы деньги потом сдали.

Избавившись от дефицита, Галия заметно повеселела и вернувшись налегке в комитет комсомола принялась смаковать новый парфюм.

Слава Богу, вернулась моя Галия-проказница. Но надо иметь в виду эту ее особенность. В будущем может оконфузиться. Кто бы мог подумать, что так сорваться способна от простого в сущности соблазна. Можно себе репутацию на всю жизнь загубить, однажды просто не устояв перед очередным дефицитом. Подумаю, как ее потренировать. Надо придумать, как помочь ей эту тягу контролировать.

Пока уговаривал Галию расстаться с дефицитом, пока разделил косметику между подразделениями с составлением списка, пока разнесли её, уже и рабочий день закончился. Вернувшись в бухгалтерию, Изольду уже не застал. Заглянул к главбуху поздороваться. Да и проверить, не злится ли, что я вчера отсутствовал, да и сегодня куда-то пропал.

– О, Павел! Как успехи? – улыбаясь, спросила вместо приветствия Ирина Викторовна. – Всех победил?

Фух! Все нормально! Главбух не злится.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Результаты позднее объявят.

– Что ты такой замученный?

– Косметику, что на комитет комсомола выделили, по цехам разносили. Кстати, а кому деньги за неё потом сдавать? – решил я прощупать почву.

– В профком отнеси, они там разберутся, – подсказала главбух, не сообщив ровным счётом ничего интересного.

– А откуда такая роскошь взялась? – зашёл я с другой стороны.

– Снабженец выменял на что-то, – легкомысленно взмахнула рукой Ирина Викторовна.

– На что на «что-то»?

– На оборудование какое-то.

– И как же теперь? Оно же за нами числится?

– Списали уже.

– А деньги собранные куда? И как стоимость каждой единицы товара определили?

– Павел, – взглянула на меня с недоумением Ирина Викторовна. – Кто из нас главбух?

Понял. Заткнулся. Прошу пардону, погорячился, был не прав. А если серьёзно, то фигня всё это, что вы мне тут рассказали, уважаемая главбух.

Тут в коридоре послышались шаги и к нам заглянула Галия.

– Я пойду? – тихонько спросил я Ирину Викторовну, показывая глазами на подругу.

– Иди уже, – разрешила она, улыбаясь.

Проводил Галию и помчался на всех парах домой, вдруг Игнат пораньше сможет приехать. Но его ещё не было, когда я заявился. В хате стоял стойкий аромат духов, которыми только что наслаждалась моя Галия.

Мама тоже притащила с завода духи.

Только успел переодеться и попить чаю, как приехал Игнат. Тут же занялись с ним лестницей. Игнат проверил расширенный мной лаз, вымерял все еще раз, остался моей работой доволен. Установили с ним опорную трубу и начали размечать на ней расположение по высоте будущих ступеней, закладывая еще и место на поворот. Работа была очень кропотливой, так как надо было рассчитать так, чтобы ступени удобно заходили наверх и при этом находились на правильном расстоянии друг от друга, чтобы не было зазоров, а то так и ноги поломать можно, неудачно зацепившись при спуске или подъеме.

Пока занимались измерениями и выставлением меток, решил прощупать почву по Митрофану.

– Слушай, – сказал Игнату как бы между прочим, – работа кропотливая, много времени займет, а потом еще и сварки вагон понадобится, когда уголки делать будешь. Может еще кого попросить? Я тут видел у вас в цеху как-то мужика, тощий такой, с залысинами, ловко так со сваркой управлялся. Может предложить ему подработку? В два раза быстрее все сделаем.

– Это ты Митрофана имеешь в виду? – сразу догадался Игнат, кого я описал, – забудь, к нему с этим бесполезно обращаться. Он в деньгах не стеснен, где-то подрабатывает видимо, причем очень хорошо. Постоянно хвастается, что по ресторанам ходит, шмоток импортных у него много, а ты сам знаешь, сколько они стоят и как трудно достать. Но никому не говорит, падла, что за подработка у него. Жадный жуть.

– Может, врет просто, – кинул я еще затравочку, – красуется перед вами, а на самом деле просто шмотки кто-то из родственников подбрасывает.

– Да нет, – не согласился Игнат, – мы с мужиками обсуждали, тоже думали, что может врет, но деньги у него реально водятся, в ресторане его видели не раз, а самое главное, с девками он встречается красивыми. Прямо реально красивыми. Сам же он, ну ты видел, ни кожи ни рожи, но выбирает баб себе одну краше другой.

– Да, бывает же, – неопределенно протянул я.

Ситуация выстраивается интересная. Вот я почему-то уже уверен, что с мошенниками Митрофан связан точно. А Игнат, похоже, и правда не замешан. Но расслабляться пока не будем…

– Помощь – то, конечно, нам не лишней была бы, – продолжал между тем рассуждать Игнат, – но ничего, понемногу справимся. Один-два дня тебе погоды все равно не сделают.

– В принципе да, – согласился я, – просто на всякий случай спросил.

07 апреля 1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых.

Игнат с нескрываемым энтузиазмом работал. Я ему помогал по мере сил. Естественно, от него проку было гораздо больше, чем от меня. Мастеровой человек это не бухгалтер. Там, где я знал, что делать, но мне на это требовалось несколько движений, он управлялся одним, отточенным за годы до совершенства.

Наработавшись, уселись с Игнатом за стол передохнуть. Бабуля тут же подсуетилась с чайком и пирожками и села напротив, подперев рукой щёку.