По головам - 4 (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 7

Время всё ускорялось, фора стремительно сокращалась. То, что мы пока умудрялись отбиваться, не могло длиться бесконечно — я видел показатели боекомплекта Тита и Луция, а камеры мне показывали, что за нас ещё даже не принялись всерьёз — новые фургончики с бойцами, оружием и боевыми роботами всё прибывали и прибывали.

Повернув «Косатку» сначала в одну сторону, а потом в другую, я выжег по сторонам от нашего маршрута настоящие тоннели, отправив в Мир Мёртвых множество врагов и временно затруднив наше преследование — перебраться через расплавленный металл было не такой уж и простой задачей.

Можно было бы сделать так же, задрав нос вверх, а после опустив вниз, но бойцы с верхнего и нижнего уровней и так были от нас отрезаны заблокированными лифтами и закрытыми переборками. Они, конечно, преодолевали возникшие на своём пути препятствия, проникая в шахты и прогрызая металл палуб, но безнадёжно отставали.

Выиграв чуть-чуть времени, я пустил яхту вперёд, уже опасаясь стрелять, чтобы не спалить самого себя и спутников. Смяв несколько внутренних переборок, отделяющих уже даже не отдельные отсеки, а находящиеся внутри них помещения — для мощного корабельного корпуса это не было препятствием — я наконец остановил «Косатку» прямо перед нами.

Это стало полнейшей неожиданностью для всех кроме меня, тамплиеров, да может кого-то из людей Снежаны и для неё самой — в случае, если Марк поделился с ними информацией, которой поделились с ним Луций с Титом, с которыми поделился в свою очередь я.

Предвидя ступор и возможные проблемы, я снова снял запрет с трансляции эмоций и заорал, подкрепляя это аурой своей полной уверенности:

— Вперёд! Это «Косатка»! Не бойтесь, доберёмся до корабля — и мы в безопасности!

Послушавшись меня, все побежали с удвоенной прытью, выжимая из организмов последнее. Мы буквально взлетели по открытому прямо на ходу пандусу — и он начал снова подниматься, не успели мы ещё полностью скрыться внутри. Да и сама яхта уже разворачивалась, задирая корму и опуская нос. Если бы не системы искусственной гравитации внутри — мы посыпались бы наружу, как горох.

Немалым был соблазн сделать наоборот: повернуться вверх и попытаться достать челноки с десантом прямо сквозь толщу станции. Но простейшие расчёты показывали, что я успею сбить только один, а пока будем ждать накопления достаточно мощного заряда для следующего выстрела — станем слишком хорошей мишенью.

Поэтому я поступил обратным образом. Раскрутив реактор, задействовал главный калибр и проплавил здоровенную дыру вниз, в противоположную от висящих над нами кораблей сторону — то есть, по направлению к планете. После этого дал полную мощность на фронтальные щиты и врубил тягу, погнав корабль своей металлической тушей расширять проделанное отверстие, словно рассверливая его.

Мы всё больше ускорялись, сминая переборки и любые препятствия. Вместе с нами вперёд устремился воздух и всевозможный мусор — атмосфера начала со свистом выходить через солидную дыру в корпусе станции, вынося с собой всё — в том числе ускоряя наше движение. Выносило в вакуум и некоторых из наших противников, а возможно и случайных людей, просто оказавшихся не в том месте и не в то время.

Наконец мы вылетели из чрева космической станции, на краткие мгновения закупорив безобразную рваную дыру. Скорость набрали приличную, поэтому один из кораблей, обогнувший кольцо и попытавшийся подловить нас на выходе, разрядил все свои стволы «в молоко». Правда, вражеские наводчики быстро сориентировались, и цепочки несущихся в нашу сторону сгустков энергии начали стремительно и неумолимо приближаться.

Противник был слишком близко, уйти от него и от его огня не представлялось возможным. Поэтому я изменил конфигурацию щитов, одновременно направив «Косатку» по касательной навстречу и открыв огонь из турельных пушек. Главным калибром, к сожалению, воспользоваться было нельзя — мы бы на время выстрела стали слишком лёгкой мишенью. Щиты могли выдержать, но излишне рисковать не хотелось.

Повезло — даже огня вспомогательных орудий оказалось достаточно. Аррак сделал свою работу на «отлично», повысив боеспособность яхты фактически в разы. Очень быстро шквальным огнём из всех стволов скорострельных пушек мы просадили щиты, а потом и вовсе добрались до корпуса, начав покрывать его россыпью вмятин и зияющих дыр. Во все стороны от повреждённого корабля начали бить струи уходящей из него атмосферы и разлетаться мелкие обломки.

К слову, лок приложил к этому свою руку не только косвенно — его истребитель выскочил вслед за нами и, легко уворачиваясь от выстрелов, присоединился к веселью.

Сами мы полностью попаданий не избежали, но на нашей стороне были скорость, маневренность и огневая мощь. Поэтому, когда мы прошли почти впритирку к вражескому корвету и устремились дальше, он уже не представлял никакой опасности, превратившись в груду бесполезного мёртвого железа, внутри которой остатки экипажа отчаянно боролись за жизнь.

И всё это происходило, пока сами мы быстро шли по коридорам «Косатки» в направлении капитанского мостика. Кажется, Снежана пыталась со мной заговорить, кажется, чего-то хотела Богдана — вернее, понятно, чего. Не получив ответа на заданный вопрос и с некоторым удивлением забрав у меня ребёнка — я не сопротивлялся, она позволила Яромире увлечь себя куда-то в сторону жилых кают.

На всё это я почти не обращал внимания. Количество потоков информации, которые приходилось обрабатывать, было слишком велико даже для меня. Я следил за перемещением всех кораблей вокруг кольца и их расчётными траекториями — они пытались взять нас в клещи, заходя с двух сторон. Я следил за батареями, расположенными на кольце, которые уже некоторое время вели по нам огонь. Наконец, я отслеживал все параметры состояния «Косатки», включая оставшийся боекомплект в турельных пушках. К сожалению, требовалась срочная перезарядка, за такое малое время мы умудрились расстрелять почти всё.

Кроме этого, я думал, прикидывая, что делать дальше. И когда наконец дошёл до капитанского мостика и сел в своё кресло, увидев обернувшегося ко мне ошалевшего Хосе, план дальнейших действий сформировался полностью.

Едва дождался, пока Аррак пристыкуется, и врубил полную тягу — не снимая, тем не менее, установленные самим собой же программные ограничения на максимальную мощность. Про то, что на борту соглядатаи и те, кому нежелательно знать наши реальные возможности, я помнил прекрасно. Пока расчёты показывали, что даже той скорости, которую можно было развить, не задействовав все резервы, должно было хватить с лихвой.

Даже не стал тратить время на попытки завязать космический бой, погнал «Косатку» вдоль внутренней поверхности кольца и в опасной от него близости — мы едва не скребли брюхом по торчащим наружу металлическим фермам. Это не было пустой бравадой — так стационарные батареи просто не успевали за нами, а любой выстрел извне создавал риск повреждения космической станции, что должно было связать руки капитанам и наводчикам вражеских кораблей.

Преимущество в скорости позволило нам меньше чем за минуту оторваться от всех повисших на хвосте преследователей, после чего я резко отвернул вбок, обогнул кольцо и направил яхту прямиком в сторону маяка. Попутно выпустив одну за другой несколько торпед — управлял ими сам, не доверяя ненадёжной и слишком предсказуемой автоматике.

По нам тоже стреляли, выпускали целые рои ракет, но всё это безнадёжно не поспевало. От чего-то мы уворачивались, что-то гасили щитами, что-то сбивали редкими и экономными теперь выстрелами турельных пушек. Приходилось действовать почти на пределе возможностей, любая ошибка была критичной. Я теперь полностью сосредоточился на яхте и на оперативной обстановке вокруг — всё остальное перестало существовать.

Ручное управление торпедами принесло плоды. Самонаводящиеся снаряды сначала синхронно атаковали один из кораблей, но в последний момент развернулись и перенацелились на другой, застав его команду врасплох. Из трёх торпед две успели сбить, но последняя достигла цели и мощный взрыв стал наградой за хорошо проделанную работу. Ещё один из противников перестал представлять для нас опасность, заставив остальных замедлиться и действовать осторожнее.