"Золотой" конвой (СИ) - Супруненко Алексей - Страница 42

— Как тебя зовут?

— Володя, — прошамкал конторский клерк.

— Кто ты такой Володя? Посмотрите на его часы?

Шульц бесцеремонно снял ценную вещицу с запястья пленного. Обер-лейтенант покрутил в руках трофей. Для помощника лесника было многовато. Наручные часы для советских граждан были роскошью, а тут вон какие дорогие! Плюс одежонка на парне явно не сельская. Шульц был прав, парень не простой. А может это именно он руководит операцией по перевозке ценностей? Агент государственной безопасности, только не в форме? Шнайдер кивнул своему подчиненному.

— Шульц, допроси, как следует этого Володю. Сдается он выдает себя не за того человека.

Долговязому диверсанту только дай волю. Судя по довольной мине, этот ублюдок имел садистские наклонности. На прямой вопрос, где спрятаны ценности, Володя ответить не мог, но знал, как это можно узнать. Первый удар по почкам заставил его распластаться у ног Шульца. Потом были наводящие вопросы, сопровождаемые не менее болезненными ударами. Когда ему въехали кулаком в челюсть и Кузнецов прилип к стволу поваленного дерева, он уже собирался рассказать о карте, чтобы избежать дальнейшего избиения.

Ольга, несмотря на то, что повздорила с мужем, все же вернулась в зал из спальни, когда услышала монотонное сопение Володи. По отсутствию в стакане ее успокоительного женщина догадалась, что муж употребил вместо воды ее настойку. Это даже к лучшему. Володе надо подлечить нервную систему, а еще лучше отдохнуть, как следует. От постоянных недосыпаний у него появились круги под глазами, и поменялся цвет кожи. Его психологические проблемы, связанные с ночными кошмарами стали утомлять Олю. Пока Владимир окончательно не сошел с ума со своими видениями, нужно было что-то решительно предпринимать. Коль достойных медицинских светил в Смоленске не нашлось, надо было ехать в столицу. Она предварительно обсудила этот вопрос с матерью и та даже денег обещала подкинуть, если конечно зятек попросит. Галина Николаевна не слыла деспотичной натурой, хотя некоторым так казалось, но получала моральное удовлетворение от того, что зятек являлся к ней со своими просьбами и при этом не осмеливался посмотреть в глаза. Завтра должна была состояться подобная встреча. Теща хотела лично посмотреть на Володьку, чтобы убедиться, что дочь ничего не приукрашивает. А, что тут приукрашивать? На Владимира без слез не глянешь. Вот и сейчас лег спать в одежде, да еще и в кроссовках. Как это назовешь? Дожили, называется! Она сняла мужу обувь и носки. Так-то значительно лучше. Ее взгляд упал на массивный старый будильник. При наличии мобильных телефонов вещь уже и не такая нужная. Оставили его только из-за того, что издавал такие звуки, что и мертвый проснется. Тут не проспишь по-любому. Последние дни Володя взял моду спать по несколько часов. Это как забег на короткие дистанции. Не успел разогнаться, а уже финиш. Как с таким режимом можно прийти в норму? Крепкий сон залог здоровья! Она перевела стрелку будильника на шесть утра. Пусть поспит нормально, — подумала Ольга. Теперь можно было ложиться и самой. Сон как назло не шел. Она то и дело прислушивалась к сопению мужа. В этот раз спал он как-то тревожно. Женщина определила это по ритму дыхания Владимира. Ольга решила еще почитать, в надежде, что это занятие способствует переходу из реальности в мир грез. Не получилось. Помешал стойкий запах свинарника. Вот откуда в областном центре мог появиться такой запах? В их подъезде свиней не разводили, и жильцы кроме кошек и собак больше ни каких домашних животных не держали. Супруга Кузнецова отчетливо помнила, что закрыла все окна. Пришлось вставать, чтобы определить источник запаха. Как ни странно, но он находился в зале, где устроился на диване ее благоверный. Пока она боролась с бессонницей, с Володей что-то произошло. Запах это само собой. Еще что-то кроме запаха. То, что от мужа разило свинарником это факт, но пока необъяснимый. А еще изменения произошли с ногами. Она сама накрывала пледом его розовые пятки, а сейчас ступни мужа были черными от грязи и все в ссадинах и кровоподтеках. А ведь Владимир никуда отсюда не выходил. Как могла произойти такая метаморфоза? И во сне он весь дергался и метался по дивану. Неужели это его проклятые кошмары так донимают? А ноги? А запах? Владимира неожиданно отбросило к спинке дивана и, у него изо рта потекла тонкой струйкой кровь. Такого не выдержал бы никто.

Ольга склонилась над мужем и затормошила его за плечо.

— Вова, Вова, просыпайся!

Он поднял веки. В глазах какая-то пелена. Это даже напугало молодую женщину, и она отпрянула от Кузнецова. И тут пришедший в себя Владимир сместился на край дивана и сплюнул на ковер сгусток крови и слюны. В этой бело-красной каше она увидела твердый предмет цвета слоновой кости. Это был зуб Кузнецова. Сам по себе поступок неслыханный! О какой культуре тут могла идти речь? А новый ковер? Что теперь делать с ним? Отдавать в химчистку?

— Вова, что происходит? Ты можешь объяснить, откуда этот запах?

Муж присел и обвел каким-то безумным взглядом комнату. По его щеке к подбородку, перепачканному кровью, потекли слезы.

— Дома! — тихо сказал он, и в этой фразе чувствовалась какое-то облегчение, и даже умиротворение. Так говорят люди, которые возвращаются в родные края, после долгого отсутствия.

— Я живой! Успел! Все-таки успел! Нате выкусите, суки! — показал он неприличный жест рукой, каким-то своим вымышленным оппонентам.

— Скажи, что произошло? — растерянно повторила жена. Володя потрогал свою челюсть с отсутствующим зубом. Его взгляд упал на стрелки будильника. Кузнецов схватил советский раритет и ткнул им в лицо Оли.

— Зачем ты сделала это? Кто тебя просил? Меня могли убить.

— Кто тебя мог убить? — чуть не плакала женщина.

— Фашисты. Они выбили мой зуб.

Владимир притронулся к своему боку и скривился от боли.

— Умеют же сволочи бить.

Мужчина поднялся на ноги и зашагал, прихрамывая к ванной комнате.

— А с ногами что? — уже и не знала о чем спросить Оля.

— С ногами? Это ты Оленька виновата. Зачем было с меня кроссовки снимать?

Причем Оленька звучало не так ласково, как обычно, а даже грубо, с каким-то негативным подтекстом.

— Но, кто же спит в обуви? — не знала она, как оправдаться перед возмущенным мужем.

— Я сплю. По твоей воле мне пришлось бегать по лесу босиком.

— Какому лесу? — простонала супруга.

— Я тебе уже говорил, но ты не хочешь меня услышать. Когда я здесь засыпаю, то переношусь в 1941 год. И это не выдумки и никакой психиатр здесь не поможет. Заснул я в обуви, а ты ее сняла, и я очутился в другом мире босиком. Знаешь, каково бежать под пулями по лесу с босыми ногами?

— В тебя стреляли?

— Стреляли? Это детский лепет. Меня пытали, и если бы я не проснулся, то, наверное, просто умер во сне. Я же тебе говорил. Здесь врачи бессильны. И не надо думать, что все это происходит у меня в голове. Мне выбили зуб, я поранил ноги.

Владимир похромал на кухню и вытащил из мусорного ведра белый халат.

— А в этом я катался на грузовике с моим дружком и изображал из себя санитара. Ты понимаешь, что нельзя списывать все на воспаленную психику и приносить вещи из двадцатого века? Звездочку на кровати помнишь? Ты думаешь, откуда она взялась в нашей квартире? Это я ее притащил из своих видений. Она принадлежала красноармейцу Хабибулину, которого застрелили под Смоленском, — на повышенных тонах пытался вразумить свою жену Владимир.

— А навозом от меня прет потому-что благодаря некоторым, которые отключили будильник, мне пришлось нырять в дерьмо, чтобы спасти свою шкуру, — вычитывал Кузнецов. Оля если и не могла понять всего этого, то понимала одно, она виновата и, причем очень серьезно. Женщина, словно домашняя собачонка, проследовала за Владимиром в ванную, как за хозяином. Соседям могла показаться странным такая ночная активность Кузнецовых. Далеко не каждые за полночь принимали ванную, но для Володьки это была объективная реальность. Надо было смыть с себя налет 41 года. Он не только понежился в теплой воде, но и тщательно прополоскал зубы. Надо ж ему было так упасть, что навоз и в рот попал. Ольга ждала его на кухне с аптечкой в руках. На столе стояла тарелка с нарезанными кусочками колбасы, в сковородке яичница, а еще были помидоры и недопитая бутылка водки. Женушка решила реабилитироваться. Если честно, то Володьке и правда хотелось есть, после стольких перипетий. Ноги обработали перекисью водорода и перебинтовали. Олька объявила, что завтра они обязательно едут в поликлинику. Мало ли какую инфекцию мог занести в раны. Пусть врачи посмотрят. К тому же непременно надо было совершить визит к стоматологу. Десна опухла и слегка кровоточила. Поесть так и не получилось, но водки он выпил, за упокой души Митюшина. Олька в этот раз составила ему компанию. Она сама наливала и после каждой рюмки не стеснялась закусывать, и делала это так аппетитно, что Володьке оставалось только глотать слюнки. Водку она принесла не для того, чтобы споить мужа, а чтобы помочь ему развязать язык и рассказать наконец-то, что с ним происходит. Пожалуй, Володьке это было необходимо больше даже, чем Ольге. Носить все в себе не было сил. Он где-то сбивчиво, а порой и эмоционально поведал жене о своих приключениях. Причем сделал акцент на том, что имел в руках карту Смоленского клада, который по нынешним деньгам мог потянуть на 400 миллионов рублей и в результате нерасторопности Ольги, они все это профукали. Судьба давала ему шанс. Даже если бы он отдал клад государству, то на полученные проценты они смогли бы поменять своего «опеля» на «японца», и прикупить квартирку в престижном районе, но Оленька провалила такую продуманную операцию. Иметь в семье жену с чувством вины перед тобой, мечта каждого мужчины. Это открывает большие перспективы, не только смотаться на рыбалку или посидеть с друзьями в гараже, но и на большее, о котором Вова пока и не мечтал. После всего увиденного не верить словам мужа было просто глупо. История понятное дело неординарная и больше даже смахивает на фантастику, но ее Вовка не писатель фантаст, а простой служащий и выдумать, а тем более все так обставить, он не мог, да и зачем это надо? Если у Владимира в связи с последними событиями был один вопрос, как быть дальше? То у Оли таких вопросов была масса. Что делать Вове с этими путешествиями во времени? Что она скажет маме? И как отстирать новый ковер? Причем очередность вопросов была хаотичной.