"Золотой" конвой (СИ) - Супруненко Алексей - Страница 17

— А где ж ты такие взял? — прищурил глазки Петров.

— Борисенко угостил. Он у нас был старшиной со связями. Что хочешь, мог достать. Тебе не предлагал? — посмеялся Митюшин над дружком.

— Издеваешься? — обиделся товарищ.

— Знаешь, что Петров? Предлагаю тебе обмен. Я тебе пачку сигарет. Смотри она почти полная. А ты мне гранату. Я видел, у тебя «лимонка» была, — предложил бартерную сделку Константин.

— Только ты ей почем зря не свети, чтобы меньше было лишних вопросов, — попросил Костя. Собеседник посмотрел на диковинную пачку и что-то прикинул в уме.

— Согласен, — дал он положительный ответ. Пачка «Кэмела» перекочевала к новому хозяину. В их сторону двигался лейтенант в сопровождении Петренко.

— Что скажете, товарищ Митюшин? — кивнул Карпов в сторону подбитого грузовика.

— Ничего хорошего, товарищ лейтенант. Тут радиатор пробит и еще кое-что. Сами починить не сможем.

— Это что ж на буксир брать придется? — неуверенно произнес сержант.

— Буксир легкая добыча для врага, — не согласился с такой пропозицией Константин. Офицер задумался.

— Так не бросать же золото! — воскликнул Петренко. Шастающий неподалеку Кузьмич напряг слух.

— Никто золото бросать не будет. Надо его перегрузить в другой грузовик, — принял решение Сергей Владимирович.

— Куда же еще? Грузовики и так полные, — не понимал сержант.

— Обкомовский разгрузим и освободим место, — пояснил Карпов.

— Как обкомовский? Там же архив?

— Что для страны важнее, золото или архив? — повысив интонацию, спросил лейтенант.

— За архив нас по головке не погладят. Если он попадет к врагу…

— Никто его оставлять врагу не собирается. Подберите удобное место и сожгите документы. Всю ответственность беру на себя.

— Есть! — козырнул сержант.

— Петров, веди сюда обкомовского водилу, — распорядился Петренко.

— Товарищ лейтенант, тут у меня еще такое, — замялся Константин.

— Что еще?

— Я по поводу убитых в лесу. Мне кажется, что я одного из них узнал, — доложил шофер.

— Говори.

— Там грузин был, усатый такой. Он меня возле Кардымого обогнал. Помните, там затор случился?

Сержант утвердительно кивнул головой, подтверждая тем самым этот факт.

— И что ты этим хочешь сказать?

— Он на ЗИС-5 водителем был, а на борту машины надпись «Смерть фашистам». Эта машинка в лесу стояла с НКВДистами.

Лейтенант переглянулся с Петренко.

— Ты хочешь сказать…?

Петренко почесал скулу.

— А ведь они нас ждали. Майор Харитонов спутал их планы, — произнес сержант.

— Диверсанты, — подвел итог Карпов.

— Если это так, то и под Смоленском это были не бандиты. Они плотно сидят у нас на хвосте. Значит, и сейчас где-то выжидают. Засиделись мы здесь. Партийный архив сжечь весь, до последней бумажки. Золото из нерабочего грузовика перегружаем и едем в Вязьму.

Петренко похлопал одобрительно Митюшина по плечу.

— Молодец, глазастый!

В этот момент дружок Костика, как раз повернулся в их сторону и увидел эту сцену. Теперь у Петрова не оставалось сомнений, что Митюшин действительно ходит у сержанта в любимчиках. С уничтожением документов получилось не так быстро, как хотелось. Стопки бумаг с протоколами заседаний, решениями комиссий, жалобами, личными делами коммунистов горели очень плохо. Их постоянно приходилось шерудить палками. Оставив возле машин пару часовых, все остальные собрались у овражка, в котором полыхал костер. Деревенские с интересом наблюдали, как военные копошатся в овраге. Между зевак вклинилась и Полина Егоровна, вынырнув из человеческой массы поближе к колхозному бригадиру.

— За кем наблюдаем? И что они там палят? — посыпались вопросы.

— Документы жгут.

— И что у них в остальных машинах тоже документы? — хотела она узнать побольше.

— Тебе какое дело, что они везут? Может это военная тайна? — умничал Кузьмич.

— Тайна, так тайна. Ты вот, что скажи, сколько гостей ставил на постой? Это надеюсь не тайна? — сменила направленность вопроса женщина.

— Десять человек. Девять военных и одного гражданского, — не стал играть Кузьмич в мальчиша-Кибальчиша. Теперь после этих слов, ни какой тайны с появлением ее второго постояльца не оказалось. Она лишь только уточнила.

— Гражданский, это их молоденький инженер?

— Какой инженер? Водитель. И вовсе не молоденький.

— Это точно? Ты ничего не перепутал? — заколотилось сердечко в груди Полины.

— Поля, я, сколько лет бригадир? Ничего я не путаю. Не пойму, о каком инженере ты говоришь?

— Да так, — не стала вдаваться в подобности вдова. С этим Вовой оказалось не все так просто. Она и сама решила понаблюдать за военными, чтобы убедиться, что Кузьмич действительно сказал правду. Для деревенских жителей поглазеть за приезжими было своего рода развлечением. Все равно после дождя делать особо было нечего. Военные подогнали освободившийся ЗИС к поврежденной полуторке. Местных близко не подпускали, чтобы те не видели, что красноармейцы перегружают. Ящики были тяжелыми. Митюшин пыхтел с остальными, таская тяжести с одного места в другое. Самолет, когда обстреливал машину, то повредил не только мотор, но и разбил несколько ящиков. Сквозь потр ощенные пулями доски в кузов просыпались монеты золотой чеканки. Пришлось их собирать в ведро. Костик поднимал монетки и незаметно засунул одну за голенище сапога. Закончив работы, они разошлись по своим автомобилям. Головная полуторка, просигналив на прощание селянам, потянулась по размокшей дороге в сторону просеки ведущей к шоссе.

— Вот и все, уехали гости, — облегченно вздохнул бригадир. Ребятня, пользуясь, случаем рванула к брошенной полуторке.

— Не думаю, что они проскочат, — с сомнением в голосе сказала Полина.

— Сам знаешь наши дороги, особенно после дождя. Они к тому же груженные, — высказала свою точку зрения вдова. Она собиралась уходить, когда мальчишки громко загалдели, привлекая внимание взрослых.

— Смотрите, что я нашел! — кричал Райкин малец, показывая односельчанам золотой червонец.

— Где ты его взял? — обступили парнишку взрослые.

— В машине в щелку закатилась, — пояснил мальчишка.

— Так это что получается, что военные золото везут? — загудели бабы. Все дружно стали обсуждать новую тему. Поля оставила женщин и пошла к себе, но не прямо по улице, а с заходом к Глафире Филипповне. Эта пожилая женщина, несмотря на негативное отношение Советской власти к религии, продолжала оставаться верующей и ни от кого это не скрывала. Поля начала издалека, благо тем для разговора было предостаточно, но интересовало то ее одно.

— Баб Глаш, вот ты веришь в Бога, а сказать мне можешь?

— Спрашивай, коль пришла.

— Если есть Бог, значит, существует и Дьявол? — начала с азов молодая вдова.

— Конечно, — согласилась собеседница.

— Ответь, Дьявол может принимать человеческий облик?

— Не только человеческий, — последовал ответ.

— И закрытая дверь его не остановит?

— Не остановит. Ты к чему это Поля? Раньше особого рвения к законам Божьим я в тебе не наблюдала. Случилось что?

— Муж мне покойный приснился и все как будто наяву. Ухаживал за мной, ласки хотел, — соврала женщина.

— Плохо это, — покачала головой старушка.

— Как мне его отвадить? Чего нечисть боится?

— Святой образ в доме иметь надо.

— Это икону что ли? — переспросила Полина Егоровна.

— Ее самую. Икона, молитва, святая вода и покаяние, — перечислила возможные способы противодействия темным силам бабуля.

— Баб Глаш, а ты мне икону можешь дать? На время. И святой воды, если есть, — попросила Поля.

— Дать то я тебе ее дам, вот только методы у вас больно современные. Думаешь, как принесешь домой икону, так все и уляжется? Ты пойди у Кузьмича еще его партбилет попроси. Я думаю, его черти не меньше боятся.

— Шутница вы Глафира Филипповна. Так поможете в моей беде? — повторила просьбу Полина. Бабушка согласилась. Домой вдова вернулась с ценным грузом. А чуть погодя собака возвестила о появлении гостя. Полька хоть и не была ведьмой, но догадывалась, кто это мог быть. У калитки стоял Константин Андреевич, собственной персоной.