Ах, уехал мой любимый (СИ) - Кит Тата - Страница 46

Дверь в комнате сына открылась, что сигналом для того, чтобы я тоже как можно скорее выскочила из своей комнаты, иначе Ваня может увидеть абсолютный бардак и хаос в ней, чего раньше никогда не бывало.

- Доброе утро, Ваня! – излишне жизнерадостно поприветствовала сына, выйдя из комнаты.

Он даже вздрогнул, очевидно, не ожидав от меня столь громкого и резкого приветствия.

- Доброе утро, мама, – чуть нахмурился он и проследил за тем, как я подняла с пола вещь, быстро её скомкав, чтобы никто не успел понять, что это и кому принадлежит.

Взгляд метнулся к входной двери, где у порога стоял кроссовки Матвея.

В голове красным цветом загорелся сигнал тревоги.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

- Ваня, - заставила сына смотреть только на меня и загородила собой обзор в прихожую. – Я тут подумала…

Что я подумала, боже?! Что?!

- А давай, ты вырежешь из картона две цветных карточки и напишешь на них своё имя. Ты же умеешь…

- Зачем? – непонимающе нахмурился сын, удерживая в опущенной вдоль туловища руке Лосиныча.

- Эм… Чтобы… Чтобы птички знали, кто построил им кормушки.

Какой же бред!

- Точно! – округлились глаза сына. – А фломастерами можно подписать?

- Нужно, Ванюш! – поддержала его идею, возможно, излишне театрально и громко. – А я пока… завтрак нам приготовлю.

- Хорошо, - отозвался сыночек, возвращаясь в детскую комнату.

Едва за ним закрылась дверь, я метнулась обратно в свою комнату, где распахнула шкаф и застыла на месте, подавившись словами.

- Я чертовски хорош, - кокетничал Матвей, обмотав бедра пледом, а шею моим галстуком.

Аполлон, блин! Позирует мне тут еще, будто я картину с него писать собралась.

- Быстро к двери! – схватила его за запястье и потянула на себя. – Пока Ваня занят…

- Ты меня гонишь? И это после всего, что между нами было? – притворно хныкал он, находясь в максимально игривом настроении.

- Ты ещё скажи, что беременный от меня, - ворчала я, подбирая его трусы и шорты. Всучила ему в руки подтолкнула в сторону выхода из комнаты. – Сейчас очень быстро покидаешь квартиру. Кроссовки у входа, телефон на комоде. Через час жду тебя девственно чистым у порога своей квартиры.

- Девственно, говоришь? – подцепил он прядь моих волос и пропустил между пальцами.

- Иди, говорю, - прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться вместе с ним, пока выталкивала его из комнаты в сторону прихожей. – Всё, иди! Через час, запомнил?

- Запомнил, - кивнул он, блаженно улыбаясь.

- Кроссовки, телефон, - шипя, указала пальцами за его спину. – Иди уже!

Вместо того, чтобы двинуться к двери и покинуть мою квартиру, Матвей рывком приблизился ко мне и впился в губы, запечатлев на них ещё один поцелуй.

- Теперь я смогу прожить этот час.

- Дурак! – усмехнувшись, закатила глаза и торопливо отпрянула от него, снова указав на дверь. – Иди.

Махнула рукой и проскользнула в кухню, чтобы приготовить обещанный сыну завтрак. Дверь в прихожей тихо закрылась, свидетельствуя о том, что Матвей, наконец, вышел, прихватив с собой мой плед и галстук. А я осталась улыбаться сахарнице.

Глава 38

- Сгущенки подлить? – спросила я, зависнув с жестяной банкой над блюдцем сына.

- Да, - кивнул он резко и подставил оладью под поток сгущенки. – Мам?

- М? – прервала поток и кончиком пальца собрала сладкие капли.

- А почему Матвей с нами завтракать не захотел? – пристальный взгляд синих глаз вперился мне в самую глубь души.

Так и застыла с пальцем во рту, слизывая сгущенку.

- Ну-у… - отвернулась к холодильнику, чтобы убрать сгущенку и заодно придумать варианты ответа. – Он ещё спит, наверное.

- Но он же был у нас утром. Я видел его кроссовки и телефон.

- Это был мой телефон.

- Твой телефон зеленый, а у Матвей черный.

Мистер юный детектив раскалывал моё вранье как орехи кувалдой.

- Просто… - заняла руки мытьём своей кружки, так и не допив кофе. – Матвей заходил ненадолго, чтобы спросить, во сколько мы сегодня едем в садик с твоими кормушками.

- А-а, - протянул Ваня. – А я думал, что он ночевал у нас. Ну, как я у Маши.

Руки с кружкой в пене дрогнули и замерли. На языке сам собой закрутился вопрос, который Ваня пробудил своим любопытством.

Теперь любопытство овладело и мной.

- А если бы Матвей остался у нас с ночевой, то ты… - прикрыла на мгновение глаза, подбирая нужные слова. В голове вопрос таким идиотским не казался. – …как бы ты на это отреагировал? То есть… - ударила по крану, заглушив поток воды, поставила кружку на сушилку и повернулась к жующему сыну. - … ты бы не был против, если бы Матвей вдруг остался у нас с ночевкой?

- Нет, - слишком просто и буднично ответил сын, наблюдая за тем, как с оладьи тянулась сгущенка. – Матвей же твой друг. Ты же мне разрешаешь, чтобы Маша оставалась у нас с ночевкой. А Маша – мой друг.

- Ну, да, - хохотнула я нервно. – Логично.

- А что можно птичкам в кормушку насыпать? – резко перескочил Ваня на другую тему, что стало для меня колоссальным облегчением. – Ну, на ту, которую во дворе сегодня повесим?

- А в эту? Можно пшено насыпать. У нас как раз немного осталось.

- А птички его едят?

- Едят, конечно.

- Тогда дадим им пшено, - деловито кивнул не менее деловой паренёк и зажевал последний кусочек оладьи.

- Ну, что, Ванюш? Давай, умываться и собираться в садик. Скоро Матвей за нами зайдёт.

- Хорошо, - обтёр он руки кухонным полотенцем и спрыгнул со стула, чтобы затем исчезнуть в ванной комнате.

С облечением выдохнула и уставилась в потолок, чувствуя, как напряжение, сковывающее меня последние минут сорок, начало медленно вытекать через кончики пальцев и волос, наконец, меня покидая.

Можно, конечно, обо всем подумать. Предположить, как поднести Ване новость о том, что Матвей теперь не только его друг, но еще и мой «друг». Но так не хочется нагружать себя всем этим. Не хочется думать о том, что будет завтра или уже сегодня вечером, как я делала на протяжении последних двенадцати лет. Наконец-то, мне хочется простого человеческого «насладиться моментом».

Похоже, бессонная ночь на полу комнаты в компании мужчины (после воздержания длиной в год) способна превратить мозг женщины в бесформенное розовое желе. Во всяком случае, сегодня и прямо сейчас прагматичная и рациональная сторона моего сознания обнялись и спрятались в чулане мозга. Осталось только понадеяться на то, что к вечеру способность мыслить здраво снова ко мне вернется.

Глава 39

- Рюкзак из комнаты взять не забудь, Ванюш, - сориентировала сына, который взглядом рыскал по прихожей нашей квартиры, словно что-то забыл, а вспомнить что именно не мог.

- Да, точно, - быстрый топот маленьких ног скрылся в комнате.

Кормушки уже ждали своего звёздного часа и Матвей на комоде од зеркалом, глядя в которое я подкрашивала ресницы тушью.

Нет, ну, это чистой воды преступление – идти в школу и вести уроки с такими сияющими глазами. Я будто накатить с утра успела для храбрости и настроения.

- Так, Ань, соберись! – сделала глубокий вдох и очищающий выдох.

Поправила на голубом платье-пиджаке воротник и закинула распущенный волосы за спины, решив, что сегодня вполне достаточно закрепить их заколками над ушами. Зря они после душа так красиво закудрявились, что ли?

Звонок в дверь в одно мгновение разогнал крови, раскрасил щеки красным румянцем и усилил сияние в широко распахнутых глаз.

- Матвей пришёл! – без малейшего сомнения заявил Ваня, вперед меня выскакивая из комнаты к двери. – Я сам открою.

- Как скажешь, - отступила я от двери и подхватила своё пальто и сумочку.

- Привет, Матвей! – едва открыв дверь, Ваня потянул ему свой кулачок.

- Привет, старичок! – не менее жизнерадостно ответил ему Козырский и подставил свой немаленький кулак под приветственный удар. – Привет, Анют, - тягучий взгляд темных глаз перетек на меня и словно прикоснулся к каждому миллиметру кожи, оставляя мурашки.