Олимпийский лёд (СИ) - "EvgenyaTrofims" - Страница 24

Заход на флип.

Толчок!

Тимур упал, тут же поднимаясь. Черт, черт, черт. Он не сделал четверной флип. Чего только ему стоило не отчаиваться и продолжать кататься дальше. Падение в короткой программе значило то, что его баллы неумолимо падают.

Вращение, в котором было время подумать о том, что делать дальше. Как собраться с силами и не оплошать дальше. Стоило в первую очередь попытаться проанализировать — почему он завалил этот флип? Ответ нашелся легко. Тимур не чувствовал своей ноги и толчок получился неудачным. И вообще, он не знал, с какого ребра. Не чувствовал.

Ева испуганно вздохнула, сжимая кулак. Упал, еще и так болезненно. Мать Тимура отвернулась от арены. Все, она больше не будет смотреть на этот полет оборванного птенца. Он не смог нормально выступить на единственном важном старте в его жизни — да и к черту, зачем такой сын? Если бы был Дима, то он бы взял первое место.

Четверной лутц.

Тройной тулуп.

Выполнил, собрался. Все хорошо, все будет хорошо. Коньки скрипят по льду, парень изящно изгибается в хореографических движениях.

— Держись, мой мальчик, держись, — Денис Русланович сохранял спокойствие. Падение, такое досадное и принесшее максимальный минус, но элемент хотя бы засчитали. Шансы всегда были, в его Произвольной Программе был огромный запас, который позволил бы компенсировать этот прыжок. Но первым в КП он уже не будет. И это ударит по нему как ударило второе место в Произвольной.

Тимур зашел на тройной аксель. Ребята подались вперед. Артём просто выкатил глаза, в надежде смотря на друга. Тренеры затаили дыхание, как и зрители.

Тройной аксель.

Упал!

Тимур свалился со второго прыжка в программе. Все, это конец. Это просто конец. Не имеет смысла ничего, что он делает дальше.

Он мимо пьедестала. Если в произвольной он не выдаст высший класс, побив все мировые рекорды. Но это практически невозможно.

НЕТ.

Он не будет мириться с этим. Панкратов на то и Панкратов, чтобы доказать всем свое первенство!

Последний аккорд. Парень застывает в финальной позе. И тут же опускает руки, после запуская их в волосы. Опозорился… Позор, который будет с ним до конца его дней. Он не смог выступить на Олимпиаде. Не смог.

Он поднимает руки, кланяясь в трибуны. Он не слышит ничего. Определенно, они поддерживают, но… Но парень ничего не слышит. Лишь пустота в голове. Убивающая и тёмная пустота.

Денис Русланович встречал его молча. Просто дал воду и одел кофту сборной. Роман не подходил. Тимур молча кивнул, надевая чехлы и направляясь в КиК. Молча, ничего не говоря никому. Не смотря на трибуны, не желая видеть Еву или кого-либо еще. Его цель была просто дойти.

Вот он сидит с Денисом Руслановичем. Смотрит на экран. И молчание убивает. А внутри словно кошки скребутся. Господи, как ему стыдно за этот прокат. Что на него нашло вообще…

— Тимур…

— Не надо со мной разговаривать.

Он бы точно распсиховался, если бы не отработанное внутреннее спокойствие. Ева уже ждала возле допустимой зоны, сжимая руки и напряженно вглядываясь в лицо на экране.

85.12.

Девятый.

Тимур сжал губы, подскакивая.

Денис Русланович, кажется, попытался к нему потянуться, но Панкратов отмахнулся резким движением. Он не хотел, чтобы его кто-то трогал.

— Тимур, ты… — Ева подлетела к нему.

— Отстань от меня.

И ушел в сторону своей комнаты. Твою. Мать.

— Тима, — мама вышла следом, — Остановись сейчас же, Тимур Андреевич!

— УШЛА ОТ МЕНЯ. ОТСТАНЬ. Я НЕПОНЯТНО ГОВОРЮ?!

Парень был в ярости. Он резко развернулся, сжимая кулаки. Это было его первое крупное поражение. И как неудачно сложилось — первое крупное поражение произошло на Олимпиаде. Страшно подумать, что про него успели сказать комментаторы и что о нем потом скажут еще. Какие новости он увидит. И какое место займет. Да нахрен ему ничего не нужно — просто пропасть с этой планеты.

— Я в порядке. Меня не трогать. Я не маленький.

— Тимур, я хотела бы поговорить с тобой.

— Отвали, я не собираюсь с тобой разговаривать.

Он одернул кофту и направился в сторону ледовой арены на контрольный прокат своей произвольной программы. В голове белый шум, отчаяние и желание показать чего он достоин. Это борьба с самим собой, с болью и с желанием сняться с Олимпиады. Но он не мог этого допустить. Прошло три часа с окончания короткой программы и он уже был готов к тренировке. У них и не было выбора. Завтра утром произвольная программа.

Все уже кишит в его истерике. Как он одергивает руки Дениса Руслановича, кричит на него, ударяет рукой в коридоре. Агрессивно отталкивает девушку, Ева на фотографиях смотрит на него такими огромными глазами… Он не стал разговаривать ни с кем. Ни с Артёмом, ни с Евой, ни с матерью. С тренером разговор был коротким.

— Твое поведение непозволительно для Олимпиады.

— Мне плевать. Не нужно со мной нянчиться. Я сам разберусь со всем, и со своими поражениями тоже. Если не забыли, спорт кует характер.

Все. Коньки вновь на Тимуре и он будет показывать свой контрольный прокат. Не смотреть на прокаты остальных. Настраиваться только на себя, без исключений. Плевать он хотел на журналистов, которые смотрят. Плевать он хотел на остальных спортсменов, в том числе девочек, которые сегодня тоже тренируются на этом льду. Извиняться перед Евой, конечно, придется, но потом. Сейчас был важен настрой.

— Привет, Тимур, — Денис Русланович постарался улыбнуться воспитаннику, но эта улыбка была убита взглядом Панкратова. Черная облегающая форма еще больше дополняла его образ.

Завязанные в маленький пучок волосы, мрачный и серьезный взгляд голубых глаз. Обкусанные бледные губы, такая же бледная кожа. И так острые формы лица, казалось, заострились еще сильнее. Его любимая черная облегающая форма, отсутствие кофты сборной. Ему холодно, но он не собирается одеваться. На ногах коньки, нога плотно перемотана эластичным бинтом. Полностью готов к тому, чтобы откатать программу. На льду докатывает свою короткую программу Саша. Варвара Михайловна смотрит за ней так пристально, что, казалось бы, так и прожжет взглядом. Девушка выполняла все прыжки идеально, но что-то тренеру всегда не нравилось. В другом углу каталась Ева, отрабатывая тройной флип. Получалось неплохо, но Панкратов старался не задерживать зрение там.

— Хочу откатать программу. И уйти.

Денис Русланович молча кивнул. Что-то крикнул парню на музыке и предложил Тимуру пройти на лёд. Прохорова как раз с него сходила, Ева оставалась, но в целом не мешала. Журналисты заполонили трибуны, словно не было других видов спорта, за которыми они должны были следить. Будто весь мир схлопнулся вокруг фигурного катания, и конкретно Тимура. Конечно, где это видано, Чемпион Мира становится девятым после короткой программы. Да Паша даже находится выше на две позиции! И четыре балла!

Журналист, женщина, которая уже общалась с Тимуром, заинтересованно подняла камеру телефона. Она уже видела прогон произвольной программы Артёма Беспалова и, судя по всему, начиналась нешуточная борьба. Из прогона произвольной программы Артёма Беспалова:

Тройной аксель (степ с касанием рукой), четверной тулуп + тройной тулуп (степ), тройной сальхов, четверной сальхов, четверной флип + тройной риттбергер, тройной риттбергер, тройной лутц.

Павел Пантелеев пока не прогонял произвольную программу. Девушки прогнали и короткую, и произвольную, но журналист не следила за ними. Девочки ее будут интересовать после того, как закончится мужское одиночное катание.

— Нога позволяет делать в полную силу? — Тимур разминался у бортика, поэтому Денис Русланович смог подойти к парню.

— Да.

Кратко, и он отъехал к точке начала программы. Наплевать на боль.

Ева, проезжавшая рядом, попыталась поймать взгляд парня. У нее не вышло, в груди снова что-то ёкнуло. Он закрылся, словно ничего между ними не было. Она понимала, что это тяжело — проигрывать, как никто другой понимала. Но ведь она просто хотела поддержать его и дать понять, что Олимпиада не решает, кто лучше, а кто хуже.