Моя фамилия Павлов - Айзенберг Александр "Берг Александр" - Страница 16

– Почему вы так считаете?

– Так ведь паны добра не помнят, у них до сих пор идея фикс – Великая Пшекия от моря до моря со Смоленском и Киевом. Насколько я знаю, они уже предлагали немцам союз против нас. Думаете, что если мы им поможем, то они изменят к нам отношение? Как говорят в Одессе: не смешите мои тапочки. Стоит только нам открыто заявить, что мы поддержим Польшу в случае нападения Германии, так сразу Гитлер предложит полякам союз против нас. Паны его с радостью примут, а немцы сначала бросят поляков против нас в первых рядах, а потом, когда, по их замыслам, те нас разгромят, добьют и ослабевших панов.

Но прежде Германия разберется с Францией, чтобы не ожидать удара в спину. Как бы то ни было, но Гитлер не дурак, он прекрасно понимает мотивы того, почему Франция с Англией ему позволяют усилиться. Именно поэтому, по моему мнению, сначала Гитлер решит западный вопрос, обезопасит себя со стороны Запада, тем более что англичане не представляют для него большой угрозы, они сидят на своем острове и без союзников на континенте не особо опасны.

– Спасибо вам, товарищ Павлов, вы свободны.

Будь на моем месте кто другой, он даже не понял бы, почему Сталин задавал ему эти вопросы, но я-то знал, что на носу договор с Германией, пресловутый пакт Молотова-Риббентропа[23].

Ведь, насколько я знал, Германия хотела быть уверенной в том, что СССР не будет ей мешать в захвате Польши, она даже пошла на то, чтобы вернуть нам захваченные поляками в 20-х годах Западные Украину и Белоруссию.

24 августа 1939 года, Генштаб, Москва

Уже на следующий день после подписания договора о ненападении между СССР и Германией в Генштабе состоялось совещание, в котором принял участие и Сталин. Поскольку на нем присутствовали только высшие военные чины, то и скрывать то, что после нападения Германии на Польшу нам отойдут Западные Украина и Белоруссия, не стали, а кроме того, встал вопрос и о Финляндии. Сталину и правительству СССР очень не нравилось то, что граница с Финляндией проходила всего в трех десятках километров от Ленинграда, так что его могли обстрелять тяжелые дальнобойные орудия с финской стороны.

Все попытки мирным путем отодвинуть границу не увенчались успехом, финны не хотели ничего слушать и даже предложение о вдвое большей территории взамен этой их не устроило. Поэтому кроме военного пути, никакого другого не осталось, а при заключении договора с Германией было и несколько секретных пунктов, в одном из которых было невмешательство Германии в наш вероятный конфликт с Финляндией. Сейчас как раз и обсуждалась вероятность войны с Финляндией и всего, что с этим связано.

Я спокойно слушал обсуждения, не вмешиваясь в них, когда неожиданно для меня, да и, пожалуй, для всех остальных, Сталин произнес:

– А что по этому поводу думает товарищ Павлов?

– У меня два существенных возражения, товарищ Сталин. Первое по бронетехнике: я категорически против использования в предстоящем конфликте наших новейших средних и тяжелых танков. Они создавались для других задач, а тут получится пальба из пушки по воробьям. Кроме того, думаю, все из здесь присутствующих играют время от времени в карты. Хоть кто-нибудь начинает игру с козырей? Все всегда приберегают козырь на крайний случай, так зачем и нам сразу раскрывать их? Кроме того, до сих пор не стихают споры насчет танка Т-35, вот я и предлагаю окончательно их решить, используя его в этом конфликте. Ведь официально Т-35 – это тяжелый танк прорыва, вот и посмотрим, как он будет прорывать линию вражеской обороны.

– А какие тогда танки вы предлагаете использовать? – спросил Сталин.

– Как я уже сказал, во-первых, Т-35. Кроме них, думаю, для этой операции отлично подойдут Т-28, они как раз и предназначены для борьбы в первую очередь с вражеской пехотой. Но их следует перед этим срочно экранировать, их броня уже слабовата для нынешнего времени.

– А почему тогда не экранировать и Т-35?

– У Т-35 и так очень большой вес, 58 тонн, и он очень большой, при нормальной экранировке он потяжелеет навскидку тонн на 10, не меньше, а это уже перебор. Далее, можно использовать новые Т-50. Проверим их в бою, и они не испугают наших потенциальных противников, так как являются легкими танками. Безусловно, новые бронетранспортеры тоже можно отправить. А для взлома финских укрепрайонов можно использовать один полк штурмовых самоходок, лучше СУ-152 как более мощных. Это довольно специфическая техника, и она не производится в больших количествах, так что тоже никого не напугает.

Теперь второе возражение: по срокам проведения операции. Считаю, что надо начинать не позднее середины – конца октября, это если проводить операцию в этом году. Поясняю: не надо считать, что раз Финляндия – маленькая страна, то и справиться с ней будет легко. Тут на стороне финнов сама природа, Карелия хоть и красива, но довольно сложна для наступательных операций. Рельеф ее местности сильно ограничивает возможность применения тяжелой бронетехники. Многочисленные озера, реки, болота и овраги делают ее очень тяжелой для применения танков. Еще тяжелее воевать будет зимой, вот потому я и предлагаю начинать до начала холодов и выпадения снега. И повторю еще раз: не надо считать это легкой прогулкой, иначе кровью умоемся.

Все обдумывали услышанное, а я вспоминал наши потери в этой войне, одних только обмороженных бойцов и командиров было огромное количество человек[24].

Если начать до морозов и действовать с умом, то вполне реально за месяц преодолеть линию Маннергейма, а после этого финны, как и в моем времени, сразу пойдут на попятную. Для штурмовых СУ-152 вполне по силам подавить финские доты. Их толстая шкура позволит им выходить на дистанцию прямого выстрела, после чего своими фугасными снарядами они свободно смогут подавить их. Достаточно просто повредить вражеское орудие или пулемет, и пехота сможет подойти вплотную, а после этого, считай, дело сделано.

Спор о моем предложении вышел жарким, но в итоге Сталин решил принять мои доводы. Начать решили как можно скорее, но в любом случае не раньше, чем Германия нападет на Польшу. Я же приказал на Кировском заводе и заводе имени Ворошилова бросить все дела и заняться срочной модернизацией танков Т-28. В первую очередь усилить экранами бортовую броню. Сам танк весил 25 с половиной тонн, то есть как минимум 2–3 тонны навесной брони можно было установить без значительного ухудшения его проходимости и маневренности. В итоге за счет установки экранов броня была доведена до 40 миллиметров, а вес увеличился до 30 тонн, но это было не смертельно, зато его защита значительно выросла.

Меньше чем за два месяца экранировали 119 танков Т-28, все они были включены в войска Ленинградского военного округа. Также с Украины были переброшены 10 танков Т-35.

В итоге 23 октября 1939 года СССР объявил Финляндии войну. Хоть немцы уже и закончили с Польшей, мы не успели раньше начать с финнами, но все равно на открытое вмешательство они не пошли, хотя исподволь всячески помогали финнам, вопреки заключенному с СССР договору, но особой роли это не сыграло. Осенние дожди закончились, температура упала до легкого морозца, но снега пока почти не выпало, хотя леса уже стояли голыми.

Наши войска перешли в наступление. Наступать по подмерзшей земле было легко, и финнам приходилось несладко. Снега, который замедлял бы продвижение Красной армии и помогал маскироваться финнам, еще практически не было, зато листва с деревьев и кустов уже облетела. Достаточно легко прорвав приграничные силы финнов, механизированная колонна наших войск продвигалась по лесной дороге. Первым шел исполин Т-35, как-никак, а танк прорыва, вот его и пустили первым.

Выстрел финской противотанковой пушки за шумом многочисленных моторов никто не услышал и даже не увидел отсверк выстрела, но шедший первым Т-35 внезапно замедлился и, проехав с десяток-другой метров, остановился. С его кормы сначала потянулась тоненькая струйка дыма, которая быстро превратилось в густую, а потом показались и языки пламени.