Преступившие - Валентинов Андрей - Страница 9

Келюс немного помедлил, но голос отчего-то вызывал доверие, и он открыл дверь. На порог шагнул крепкий русоволосый человек годами чуть постарше Лунина. Несмотря на плохо и странно сшитый штатский костюм, в госте сразу же можно было узнать военного. Выправка, короткая стрижка, потертая полевая сумка в руке…

Вошедший, аккуратно прикрыв дверь, попытался щелкнуть каблуками серых матерчатых туфель, дернул головой:

– Полковник Корф!

Помедлив, прибавил:

– Михаил Модестович…

А затем совсем тихо и неуверенно прозвучало:

– …Барон…

– Келюс, в сторону! – внезапно произнес дед таким тоном, что внук поспешил подчиниться.

– Не двигайтесь, полковник! – продолжал Лунин-старший, направив ствол браунинга на того, кто так странно отрекомендовался. – Правую руку выше… Выше!

– Не стоит, господа, – затравленно усмехнулся Михаил Корф. – У меня в сумке две бомбы на боевом взводе. Достаточно дернуться …

– Что вам нужно? – вмешался Лунин-младший, все еще не веря, что происходящее – не сон.

– Лунин Николай Андреевич! – повторил гость. – Мне пакет отдать нужно! – неожиданно добавил он тоном, похожим на отчаяние. – У меня приказ, понимаете? Кто из вас господин Лунин?

– Вам повезло, – нашел в себе силы улыбнуться Келюс. – Здесь целых два Лунина и оба – Николаи Андреевичи. Дед, он, похоже, к тебе.

С благодарностью взглянув на Келюса, Корф облегченно вздохнул, аккуратно поставил сумку на пол, а затем, помассировав кисти рук, вновь поднял.

– Извините, господа, – теперь его голос звучал виновато. – Не смог сдержаться. Нервы. Контузия. Сегодня, думал, вообще в желтый дом попаду… Куда прикажете пройти?

Дед повел странного визитера в кабинет. Келюс и дхар, успевший к тому времени занять боевую позицию у входа, направились следом.

– Кто вам велел передать пакет? – поинтересовался Лунин-старший, усадив гостя в кресло.

– Но, господин Лунин, – растерянно произнес Корф, – я думал, вы, так сказать, посвящены… Если нет, я не имею права. У меня приказ… Строжайший! Я должен только передать пакет…

– Хорошо, – прервал его Николай Андреевич. – Но ведь кто-то же вам велел вам его сюда доставить?

– Дежурный. По телефону, – полковник вконец растерялся. – Связного почему-то не было, и мне назвали ваш адрес…

– Где назвали? – терпеливо допытывался дед, явно удивленный всей этой историей куда меньше остальных.

– Ну… в этом… Теплом Стане.

– В институте? – быстро переспросил Келюс, вспомнив загадочное «Т. Ст. Ин. Тер». «Ин.» – Институт!

– Кажется, – задумался Корф. – Хотя, признаться, не уверен… Извините, господа, это все так дико! Никак не мог добраться. Эти (как их, Господи?) таксисты требовали почему-то доллары. Хорошо, что у меня был с собою полуимпериал. В карты выиграл третьего дня у капитана Завойко…

– Ясно! – перебил Лунин-старший. – Теплый Стан, Институт Тернема. Ладно, господин барон, давайте пакет.

Корф аккуратно положил полевую сумку на стол, не спеша достал из нее две ручные гранаты с длинными рукоятками, вывернул из каждой капсюль, затем извлек большой пакет и вручил его Николаю Андреевичу.

– Здесь, на конверте, господин Лунин, – пояснил он. – Расписаться…

Старик вскрыл конверт, оставив на нем свою размашистую начальственную роспись, и, не читая, положил содержимое – два листка бумаги, исписанные рядами пятизначных цифр – в стол. Корф спрятал конверт обратно в сумку, туда же уложив обе гранаты, после чего встал.

– Благодарю вас, господа! Прошу извинить за вторжение. Пойду…

– Отставить, – отрезал Лунин-старший. – Сейчас ночь, попадете прямиком в э-э-э… полицию. Вы же без документов, как я полагаю?

– Так точно, – кивнул полковник. – Сдал при получении задания.

– Ну вот… Сейчас отправляйтесь на кухню, где э-э-э… поручик Лунин накормит вас ужином. Переночуете, а завтра отправитесь обратно. Вопросы, господин барон?

– У меня много вопросов, господин Лунин, – вздохнул гость. – Но, может, сначала ужин?

– …Слушай, ты действительно барон? – поинтересовался Фрол, покуда Келюс возился у плиты. Это было первое, что смог выдавить из себя дхар с момента появления Корфа в квартире.

– Так точно, – подтвердил тот. – Я из петербургских Корфов. А что, – полковник перешел на шепот, – здесь уже нет баронов, одни пролетарии?

– Есть, есть, – успокоил гостя Келюс, накрывая стол. – Недавно снова дворянское собрание открыли. Правда, вступительный взнос, говорят, в долларах…

– Господин Лунин… – робко начал Корф.

– Николай, можно – Келюс, – предложил Лунин-младший. – А этот молодой джентльмен – Фроат.

– Можно Фрол, – несколько смутился дхар, протягивая барону широкую ладонь.

– Очень приятно, господа, – поклонился Корф. – Меня в детстве звали Мишелем, но после того, как у одной знакомой дамы… Не решусь ее назвать… Я обнаружил стриженного английского пуделя, которого тоже звали Мишелем, предпочитаю называться, как Бог и крестный велели – Михаилом. Английский пудель, господа, представляете, экий форс-мажор! Прошу прощения, увлекся… Николай, почему тут все требуют доллары? Какая в России валюта?

– Гм-м-м… – неопределенно отреагировал Келюс. Американский шпион, за которого он поначалу принял странного барона, должен быть в курсе подобных вещей.

– Рубль у нас, – незамысловато пояснил дхар. – Только на него ни шиша не купишь. А у вас что?

– У нас… – замялся гость. – Простите великодушно, самого тянет поделится, но не могу – приказ. Вы же сами офицер, Николай. Господин Лунин назвал вас поручиком…

– Старший лейтенант, – уточнил Келюс, – запаса, конечно.

– Воевали, Николай? – оживился полковник.

– В общем-то, нет. То есть, да… Правда, всего сутки…

– Да ну, Француз, какая там война! – вмешался Фрол. – Спалили, елы, две «бээмпешки»…

– Что спалили? – не понял Корф. – Простите ради Бога, господа, я, вероятно, кажусь вам каким-то монстром. Не виноват, честное слово! Во-первых, приказ. А, во-вторых, контузия. Под Барановичами, тоже аккурат в первый день. Прибыл, принял взвод и тем же вечером угодил в санитарный поезд.

«Где это – Барановичи?» – задумался Келюс, но промолчал. Барон между тем отужинал, выпил кофе и постепенно пришел в доброе расположение духа, после чего был отправлен спать. Он не возражал, попросив лишь разбудить его в шесть утра. Лунин-младший, закрыв за ним дверь гостиной, поспешил к деду.

– Что, хорош? – осведомился тот, явно имея в виду бравого полковника. – Родственная душа?

– Да уж, бином, – согласился Николай. – Но, ради Бога, дед, что все это значит?

– Бога нет, – задумчиво молвил старик. – Впервые мне об этом сказали какие-то гимназисты году в пятнадцатом. Признаться, долго не мог привыкнуть… Не знаю, Келюс, откуда взялся господин барон. Не иначе, из нафталина.

– Или из Института Тернема, – напомнил внук, – который в Теплом Стане, и где находится этот, бином… объект «Ядро».

– «Ядро-7», – уточнил Лунин-старший. – Да, интересно получается! Основали этот институт где-то перед войной. Ведала им госбезопасность, а Тернем был там не директором, а обыкновенным зэком.

– Тернем – который электрическую музыку изобрел? – вспомнил внук. – Ну да, конечно! Демонстрировал Вождю, а тот, бином, соизволил лично «Во поле березка…» сыграть. Меломаны!

– Смешно, – кивнул дед. – Кстати, Тернем – ученик Иоффе… Когда Вождь отправился на свидание к Основоположникам на радость весьма и весьма многим, Тернем просил разрешения его воскресить. Конечно, никто и не подумал разрешать такое…

– Естественно, – поддержал Лунин-младший. – Психов нужно лечить…

– …А здоровым – промывать мозги. Промывали мозги Тернему долго. Посадили в 30-м, затем «шарашка» в Теплом Стане. Через год он был назначен главным конструктором, затем – досрочное освобождение, три сталинские премии…

– Так что, он и вправду мог воскресить этого… меломана?! – ужаснулся Николай. – Слава Богу, не разрешили! Нет, ерунда, быть не может!..