Упорядоченное (Сборник) - Перумов Ник - Страница 40

Леандра понимала, что должна немедленно умереть. Ей выворачивало наизнанку, словно она сама выворачивала один из её восьмисот чулок. В висках колотил в боевые тамтамы целый сонм гоблинов. Ноги отказывались повиноваться, руки повиновались едва-едва. Одежда была вся мокра от мерзкой слизи.

Клара нагнулась к Леандре, оттянула веко, вгляделась. Словно алхимик в лаборатории, отмахнула на себя запах из её рта, втянула ноздрями, не поморщившись.

– Ходить не можешь, – резюмировала чародейка. – На спине варана держаться не можешь. Одежду – всю – надо подвергать дезобработке. Неплохо путь начинается, госпожа интерн, куда как неплохо.

– И-ик! – согласилась несчастная Леандра.

– Именно что «и-ик». Поэтому придётся нам сделать небольшой крюк. Заглянуть кое к кому в гости…

Лицо чародейки при этом сделалось совершенно каменным, словно ей предстояло нечто донельзя неприятное.

– Ладно, лежи пока, воду пей, а то умрёшь от обезвоживания. – Клара сунула фляжку Леандре к губам. – Пей, пей. До дна. И слушай. Ты, дорогуша, своим визгом в буквальном смысле призвала этого цефалопода. Живожора, как мы его называем в Гильдии. Промежуточная бродячая форма сухопутного спрута, до того, как он выберет себе постоянное место жительства и будет там врастать. Ползает, улавливая колебания Межреальности, колебания всех видов, в том числе и вот такие, как твой визг. Охотится путём захвата и быстрого затаскивания в один из семи внешних псевдожелудков, где добыча погружается в бессознательное состояние посредством впрыскиваемых в воздух токсинов и начинается процесс предварительной обработки; суть в том, чтобы сохранять жертву живой как можно более долгое время…

Леандра закатила глаза. И её снова вырвало.

– Уже лучше, – невозмутимо сказала чародейка. – Дряни всё меньше, воды всё больше. Пей давай!..

Леа пила.

– Но вообще… – задумалась Клара, – цефалопод так близко от Долины… и мандук… не нравится мне это. Не должны они так близко шляться. Прямо у околицы, как говорится. Ладно, госпожа интерн. Как ни крути, а придётся нам-таки сделать остановку…

Силы великие, силы незримые, мучилась Леандра, ну как она могла так опростоволоситься?!

Для начала – спасовала перед мандуком. Ничего в нём особенного не было, госпожа Хюммель уложила его с двух ударов, меж коими – немногим более пары мгновений.

Потом – визжала. Визжала, напрочь забыв первое правило Межреальности – «ходи тихо!» Приманила цефалопода, по-простому – живожора. Не заметила ничего, опять же, потому что верещала, как резаная.

Забыла все до единого заклинания.

Не притронулась ни к одному из боевых эликсиров, хотя Алхимию считала своим коньком.

Дала себя спеленать, словно овца. Если бы не госпожа Хюммель, тут бы, в псевдожелудке означенного Carne vescuntur cephalopoda, её интернство бы и окончилось.

Вместе с жизнью.

Она несколько раз порывалась начать благодарить чародейку, но та лишь отмахивалась:

– Пустое, госпожа старшая адептка. Не болтай попусту, а лучше смотри в оба, чтобы снова не попасться. В прошлый-то раз я успела, а в следующий могу и не успеть – коль мандуков этих, кол им в причинное место, окажется хотя бы трое.

– Вы б не опоздали, госпожа Клара… – слабо возражала Леа. Госпожа Хюммель на это лишь хмыкала и пускалась в долгие воспоминания о самых лучших боевых магах Долины, ухитрившихся погибнуть в схватке с совершенно ничтожными на первый взгляд монстрами.

Видно было, однако, что волшебница очень не в духе, и отнюдь не из-за Леандры. Точнее, и из-за неё, но главным образом – из-за того места, куда им теперь приходилось тащиться.

– Живёт тут один… – сквозь зубы цедила Клара, когда отмалчиваться становилось совсем уж никак. – Сроду бы туда не пошла, если б не ты, госпожа интерн. Тебя отмыть нужно как следует, осмотреть всю, с головы до ног. Живожоры, они, знаешь ли… – и она многозначительно прицокивала языком. – Одежду в порядок привести. А гадость цефалоподову так просто не выгнать, нет, не то, что дунешь-плюнешь, и всё новенькое, чистенькое, как было. Нет, не так…

И госпожа Кларисса Шварцхорн Хюммель отчего-то мрачнела, умолкала, и сердито принималась раскуривать на ходу трубку.

Перед ними по-прежнему расстилалась Межреальность, но стала она ещё безумнее, как показалось Леандре, дрожмя дрожавшей в насквозь мокрой и воняющей цефалоподом одежде.

Им встретился целый гурт мандуков, но на сей раз Клара не церемонилась; огнешары так и полетели целым роем, накрывая ящеров и взрываясь; взмётывались дымные султаны пламени, и монстры бросились врассыпную.

Потом на их след выбрался ещё один живожор, и тут Леандра хоть в малой степени, но смогла уберечь доброе имя Малликов от ещё бόльшего позора – обнаружила его первой.

– Молодец! – одобрила госпожа Хюммель. – Следила? Слушала Силу? Цефалоподы, как правило, используют -

Очень большой был соблазн сказать, что так оно и было, что она, Леандра, внимательно вслушивалась в малейшие биения магии, что она запомнила – или вспомнила из курса Анималистики – как подбирается хищный цефалопод; но, увы, нет.

– Н-нет, госпожа – ик! – Клара. Просто заметила. Оглянулась – а он прёт.

Клара замолкла на полуслове, подняла бровь.

– Ка-ак интересно, – процедила сквозь зубы. – Госпожа интерн утверждает, что живожор подобрался к нам так, что его уже можно было заметить, не скрывался – а я, боевой маг Долины, ничего не почувствовала?!

Леандра испуганно замигала. Живожор и в самом деле не скрывался, полз по их следу, причём очень лихо, ничуть не стесняясь.

Клара его шуганула тщательно нацеленной молнией. Тварь, тряся обожжёнными щупальцами, обиженно захлюпала, забулькала, выпустила в сторону двух чародеек целое облако чернильного дыма с запахом тухлых яиц и ретировалась.

– Значит, я ничего не заметила? – напирала госпожа Хюммель. Леандра тряслась уже всерьёз.

– Н-нет, гос-ик! – пожа! Я – ик! – такого не – ик! – не говорила!

– Верно, не говорила, – только тут Леа сообразила, что сердится мастер Клара отнюдь не неё.

А на себя.

– Ладно, – наставница становилась всё мрачнее. – Давай в дорогу, тут уже недалеко.

Тропа сузилась, запетляла, выкатываясь на края бездонных пропастей, над которыми вздымались облака багровых испарений, а поперёк дороги ложились склизкие чёрные ветви, все утыканные острыми шипами в ладонь величиной.

– Мертволистень шипопрокольный, серная разновидность, – сумела выдавить Леандра в ответ на вопросительно поднятую бровь госпожи мастера.

– Хорошо! Противодействие?

Противодействие? Противодействие – вспоминай, глупая!

– Декокт Арабеллы Фриш! – выпалила Леандра. – Распылить с безопасного расстояния! После введения в носовые пазухи тампонов! Смоченных любым из нейтрализующих эликсиров широкого действия!..

Уф. Едва не забыла с перепугу. А ведь знала-то это хорошо!

Клара одобрительно кивнула.

– Доставай. Смачивай. Вводи. Распыляй. Действуй, госпожа интерн!

Ох, почему же так немеют пальцы? Может, оттого что в Академии мертволистень был тонкий, хлипкий, заморенный бесчисленными поколениями студиозусов, совершенствовавших на нём навыки применения декокта мастера Арабеллы?

Там и шипы-то были едва в фалангу пальца; а здесь в целую ладонь! И, похоже, шевелились сами по себе, точно принюхиваясь.

Нейтрализующий эликсир пах, вопреки названию, совсем не нейтрально. Однако Леандра старательно запихнула комочки бинта себе в нос, протянула пару Кларе.

– Гаспыняй, – последовала невнятная команда.

Леандра плотнее сжала губы, думая, что логичнее было бы использовать просто ватно-марлевую повязку, а не впихивать в ноздри какую-то дрянь; осторожно откупорила скляницу, плеснула перед собой широкой дугой.

И взвыла.

То ли нейтрализующий сольвент выветрился со временем, то ли эликсир мастера Арабеллы, напротив, оказался донельзя ядрёным, но Леандре показалось, что в нос ей залили расплавленного олова.