Последнее плавание адмирала - Сэйерс Дороти Ли - Страница 7

– И все же, – настаивал Ридж, – вы могли бы заметить, казался ли он огорченным или расстроенным. Нет? – Видя, что викарий колеблется, Ридж немного поднажал: – Если вы что-нибудь заметили, мистер Маунт, то должны рассказать мне об этом. Очень важно, чтобы мы выяснили все о душевном состоянии этого несчастного человека в то время. И уверяю вас – я умею хранить тайны.

– Ну… – начал викарий, поерзав в кресле. – Возможно, это пустяки. Но я бы сказал, что адмирал был, вероятно, немного расстроен. Он вел себя не так благодушно, как обычно. Вообще-то адмирал был приятным человеком и совсем не раздражительным.

– А он проявлял раздражительность по отношению к мисс Фицджеральд?

– О нет… едва ли…

– Но вел себя так, словно его что-то беспокоило?

– Наверное, это из-за замужества его племянницы. Он об этом что-то говорил, но немного.

– Она выходит замуж? За кого?

– За некоего Артура Холланда. По-моему, из Лондона. Я его не знаю.

– А адмирал Пинестон не одобрял их союз?

– Я этого не говорил. Он ничего не рассказывал. Просто выглядел так, будто что-то разладилось. Вероятно, это имело отношение к ее делам. У нее много денег, насколько я понимаю, а адмирал является… ее опекуном. Но я действительно не в курсе.

– А вы лично давно знали адмирала?

– С тех пор как он здесь поселился, примерно месяц назад. Я нанес ему визит, и мы познакомились.

– Вы с ним часто виделись?

– Два-три раза в неделю.

– А вы никогда не слышали, чтобы адмирал говорил о каких-то врагах, о ком-то, у кого есть причины убить его?

– О, нет-нет! – воскликнул викарий и торопливо добавил: – Я вообще ничего не знаю о его жизни до того, как он приехал сюда.

– У него было много друзей? В наших краях? Или где-то еще? Где адмирал жил раньше?

– В Западной Англии. Я не припомню, что он когда-нибудь упоминал конкретное место. Мне кажется, что из здешних он мало кого хорошо знал. Сэр Уилфред Денни из поселка Уэст-Энд виделся с ним чаще других. Иногда к адмиралу приезжали старые друзья.

– А вы лично с кем-нибудь из них встречались?

– Нет.

– А теперь мне лучше отправиться к нему, – произнес инспектор. – Премного вам обязан, мистер Маунт. Мне хотелось бы пообщаться с вашими сыновьями и слугами. Вдруг кто-то из них заметил нечто, что поможет нам в расследовании? Но это подождет. Кстати, – добавил он, повернувшись к викарию у самой двери, – что собой представляет юная мисс Фицджеральд? Она склонна к сильным переживаниям?

Викарий слегка улыбнулся:

– Вряд ли. Полагаю, мисс Фицджеральд не из тех леди, что часто падают в обморок.

– Она предана своему дядюшке?

– Примерно так же, как большинство племянниц привязано к своим дядюшкам. Похоже, мисс Фицджеральд – замкнутая молодая особа – у нее свои интересы. Но это всего лишь сплетни – вы сможете составить о ней собственное мнение.

– Да. Ну что же, мне пора, – сказал инспектор и отметил выражение облегчения, буквально разлившееся по лицу викария.

«Знаю, что мы – визитеры не из приятных, – подумал он, – и это еще мягко сказано. Но нужно ли ему так открыто демонстрировать, насколько он рад, что избавился от меня? Интересно, а вдруг тут кроется какая-то иная причина? Может, он знает больше, чем рассказал? Однако викарий Лингхема – достойный человек, судя по тому, что я о нем слышал!» Размышляя подобным образом, Ридж дошел до машины и быстро добрался до дома, до которого было сто метров по прямой.

Время приближалось к восьми часам, однако в Рэндел-Крофте, очевидно, рано не вставали. Одно или два окна все еще были закрыты ставнями, а в небольшом зале, куда его впустили, убирались слуги.

Дверь ему открыл неряшливого вида дворецкий, из тех, кто поднялся до этой должности благодаря тому, что его жена – прекрасный повар, сам при этом не обладая никакими способностями. Он беспокойно захлопал глазами, увидев инспектора. Ридж справился о мисс Фицджеральд и получил ответ, что та еще не выходила. Судя по всему, она всегда завтракала у себя в комнате. Затем Ридж спросил об адмирале Пинестоне.

– Он у себя, – произнес дворецкий с враждебным видом, будто не жаловал ранних посетителей.

– Нет, не у себя! – резко возразил Ридж. – С ним случилось несчастье. – Дворецкий вытаращил глаза. – Как вас зовут?

– Эмери.

– Эмери, я инспектор Ридж из Уинмута, и мне необходимо немедленно видеть мисс Фицджеральд. С адмиралом Пинестоном случилось несчастье – он мертв. Прошу вас, разыщите горничную мисс Фицджеральд, если она у нее есть, и передайте ей, что я хочу побеседовать с мисс Фицджеральд, как только та сможет спуститься вниз. После этого возвращайтесь сюда. Мне нужно с вами переговорить.

Издав нечленораздельный звук, дворецкий шаркающей походкой скрылся в доме, и прошло около десяти минут, прежде чем он вернулся и сообщил, что мисс Фицджеральд спустится через четверть часа. Инспектор увел его в квадратную, красиво убранную гостиную и принялся допрашивать о передвижениях его хозяина прошлым вечером. Но из этого разговора он извлек мало пользы. Инспектору показалось, будто дворецкий или феноменально глуп, или же впал в ступор, потрясенный смертью хозяина. Кроме бормотания «Боже, Боже!», слуга, похоже, вряд ли до конца осознал смысл известий, и инспектор удивился, что отставной флотский офицер может держать такого тупого с виду слугу. Правда, дом был чистым и ухоженным, даже если в нем вставали не спозаранок.

Как выяснил инспектор Ридж, в последний раз слуги видели адмирала Пинестона примерно в четверть восьмого вечера, когда они с племянницей спустились к лодочному сараю, чтобы самим переправиться на противоположный берег к дому викария. Сам адмирал никогда не позволял тревожить себя утром, пока он не позвонит. Это объясняло факт, что никто не знал о его отсутствии. Направляясь к лодочному сараю, адмирал сказал Эмери, что дожидаться его не нужно, но дворецкому следует запереть парадные двери и отправляться спать, оставив снятым засов на двустворчатых окнах гостиной, выходивших на лужайку и на реку.

– Я должен был запереть замок, – произнес Эмери, – но у адмирала Пинестона всегда имелся свой ключ.

– Когда сегодня утром вы спустились вниз, окно было закрыто на засов?

– Нет, – ответил Эмери, добавив, что это ничего не значило. Адмирал почти никогда не опускал засов. Окно было на замке, и грабители вряд ли решились бы зайти со стороны реки.

И после этого он адмирала не видел? Нет. А мисс Фицджеральд? Можно сказать, что да. В том смысле, что когда они с женой ложились спать часов в десять, то видели мисс Фицджеральд идущей по дорожке от лодочного сарая. По крайней мере, они видели ее платье, а саму ее толком в темноте разглядеть не сумели. Адмирала рядом с ней не было, им показалось, что он чуть поотстал, запирая лодочный сарай. Нет, они не видели, как мисс Фицджеральд входила в дом. Возможно, она зашла или остановилась на лужайке. Они с женой не следили – собирались спать.

Вот и все, что сообщил Эмери. Что касалось вопросов о настроении его покойного хозяина предыдущим вечером, он понятия не имел и таращился на инспектора с тупым выражением лица. Тот «похоже, был, как всегда». Адмирал иногда бывал «резок» со слугами (инспектор отметил, что лишь святой удержался бы от резкостей в адрес Эмери по крайней мере с десяток раз на дню), но, кроме этого, дворецкий не мог ничего добавить. Хозяева порой «песочили» своих слуг, словно пропуская муку через сито, но те воспринимали это нормально и не задумывались о причинах. По крайней мере, такие же слабовольные и нелюбопытные, каким казался Эмери. Нет, они с женой служили у адмирала лишь месяц, на должность откликнулись по объявлению, а до этого полтора года работали у благородной семейной пары в Хоуве.

В этот момент, к облегчению Риджа, появилась с виду более умная служанка и сообщила, что мисс Фицджеральд ожидает его в столовой.

«Да она же уродина!» – подумал инспектор, увидев племянницу покойного адмирала. И еще же: «Нет, не такая уж, особенно при удачном освещении. Не удивлюсь, что ей требуется много макияжа. И вот те на! Ну и угрюмое же у нее лицо!»