Синдром космопроходца (СИ) - Кузнецова Светлана - Страница 7

– И что в данном случае можно сделать? – перспективы действительно удручали.

– Необходимы четкие доказательства, а не предположения. Наши же медики вкупе с психиатрами больше напоминают докосмических лекарей, объявивших грипп пандемией и чуть ли божьей карой.

– А доказательства добывать мне... – протянул Рокотов.

Ставинский кивнул.

– И как я получу их?..

– Новый Йоркшир еще тридцать лет назад являлся передовой колонией, теперь это аналог Земли времен освоения. Прототип чертового туманного Альбиона. Колонисты верят в духов окружающих их лесов и видят Дикую Охоту, скачущую по изумрудным полям местного риса. На всю планету функционирует лишь один космопорт. Еще дюжину лет назад их было десять! По сути, целая планете подвержена синдрому космопроходца. Все местные – стационы.

Рокотов тихо выругался.

– Согласен с вами абсолютно, – произнес Ставинский. – В метрополии этот факт старательно замалчивают: слишком уж неудобная тема. Сколько полетит голов светил науки и сброда потупее, уже защитившего диссертации, не сосчитать. Однако бесконечно скрывать не выйдет все равно. Адмирал приказал провести официальное расследование и поручил мне подобрать кандидатуру проверяющего. Он сильно рассчитывал на вас, Рокотов. Вы, конечно же, не подведете?

Рокотов кивнул.

– Отлично. Я, признаться, знал: если вы не разобьете мне нос, то выслушаете согласитесь.

– Желание съездить по роже ближнему своему появляется у меня чаще всего спонтанно, – пробормотал Рокотов.

– Курс подготовки в космолетке промашек не дает: если перед тобой враг, бей и лишь потом выпутывайся из последствий, не так ли?

Рокотов усмехнулся.

– У вас будут все полномочия, командор, допуск ко всем базам данных. В том числе и под грифом секретно.

Рокотов заинтересованно приподнял бровь.

– Касающихся синдрома, разумеется.

– Я на это и рассчитывал. И я снова в ваших словах подрос до командора… ну надо же.

– Исходите из того, что мы имеем дело с враждебной нам расой.

Инструкции при контакте заучивали еще на первом курсе космолетки – все, не только космопилоты, имеющие отношение к дальней разведке. Одним из главенствующих доктрин было: не допускайте даже мысли, будто перед вами враг, ваш собеседник может обладать экстрасенсорными способностями.

Что ж, судя по всему, это будет наименьшим, что придется нарушить Рокотову в самое ближайшее время.

С орбиты Новый Йоркшир выглядел одним сплошным лесом. С полюсов мега-континент, словно кровеносными сосудами изрезанный реками и продырявленный крупными озерами, омывали два океана, в экваториальной части тянулся горный хребет с несколькими активными вулканами. Редкими проплешинами выделялись поля. Серебристой каплей застыл космопорт. Визуально, без помощи электроники Рокотов точно его не обнаружил бы.

Он наметил нисходящую спираль и дал команду снижаться. Челнок растопырил четыре крыла и, гася скорость, парил на восходящих потоках, незаметно, но неотвратимо приближаясь к земной тверди, щадя пилота и не допуская лишних перегрузок. Время текло медленно, за Рокотова, который не слишком любил садиться на планеты, все делала автоматика. Ему не оставалось ничего иного, как осматриваться.

Леса выделяли много испарений. В утренние и вечерние часы планету наверняка устилали туманы. Местность в основном была равнинно-холмистой. Кроме основного горного хребта континент ближе к океанам разрезали кряжи, защищая плодородный край от злых полюсных ветров. По всему выходило, Новый Йоркшир являлся идеальным местом для земледелия, однако производство сельскохозяйственной продукции здесь велось от силы на десять процентов от возможного. Планета могла бы выйти на космические рынки и стать одним из главных игроков, однако она просто болталась в космосе, отчисляя в бюджет метрополии необходимые налоги: ровно столько, чтобы ее не продали с молотка и не передали в пользование кому-то другому.

Все открытые космопроходцами миры, пригодные для жизни и добычи ценных ресурсов, заносились в базу СЧЦ (собственности человеческой цивилизации). Каждый гражданин Земли или ее многочисленных колоний мог составить бизнес-проект и взяв ссуду, отправиться на новый кусок камня, осваивать тот с нуля. С этих пор планета входила в число обжитых и считалась одной из колоний Земли, а значит, ее владелец не только обязан был выплачивать по предоставленному кредиту (проценты не кусались: метрополия была заинтересована и в освоении, и в расширении территорий, и в притоке новых товаров), но и налоги.

Владелец или группа владельцев могли попросить отсрочки по платежам, часто им шли навстречу. Если средства в метрополию так и не поступали, планету отбирали, объявляли банкротом и выставляли на торги: кто покрывал долг, тот и становился новым владельцем. В случаях, когда такового не находилось, правительство назначало главой кого-то из огромного, раздутого чиновничьего аппарата и требовало уже с него: по полной. Колонистов он мог оставить (обычно так и поступали), обеспечивая работой (не обязательно по ранее избранному направлению), а мог и потребовать выметаться вон (зачем дельцу, специализирующемуся на добыче полезных ископаемых, к примеру, океанологи или художники?). Разумеется, новые йоркширцы подобной судьбы не желали, потому платили справно, но и планету не осваивали сверх необходимого.

Никто не мешал колониям входить в разного рода партнерские, торговые и прочие союзы (только не военные: космофлот присягал правительству Земли, отстаивал интересы метрополии и являлся монополистом в освоении космоса, частники могли доставлять грузы и почту, любые же военные образования считались пиратскими и подлежали аресту и суду, а в случае оказания сопротивления — уничтожению на месте), но налоги платить обязались. Разбогатевший (во многом благодаря поддержке земного правительства) Марс, уже порядком давно боролся за независимость, но политиканы выступали единым фронтом против раскола огромного человеческого государства. Ратующих за «свободу» марсиан в течение последнего века уже трижды объявляли террористами и обстреливали с орбиты. Пожалуй, если где адмирала Орлика и ненавидели, то точно на Марсе. Но он переселяться на него не собирался.

В сети Новый Йоркшир давно окрестили планетой регрессивного типа. За всю историю колонизации таких насчитывалось всего три и то лишь потому, что две другие осваивались на заре дальней разведки. Высадившиеся в новых мирах люди потерпели ряд катастроф, лишились не только связи с метрополией, но и банального электричества и вынуждены были выживать. Разумеется, они перешли к натуральному хозяйству.

Рокотов вкратце успел ознакомиться с историей освоения, и она откровенно его не порадовала. Конкретного владельца у планеты не было, руководство осуществлялось «обществом старейшин»: то ли выборным органом власти, то ли вообще сборищем жрецов (вот же пережиток!). На Новый Йоркшир отправились в основном земляне, рассчитывавшие на жизнь в нетронутом человечеством мире: так называемые эко-сектанты. Были среди них и люди очень богатые, обеспечившие перелет идейным «братьям». Они, как предполагал Рокотов, и основали «фонд взаимопомощи», из которого производились необходимые выплаты. Сколь он велик и хватит ли его еще лет на сто, естественно, не разглашалось.

Однако предприниматели прилетали тоже. Последних не столько интересовала жизнь в условиях, казавшихся Рокотову дикими и неприемлемыми, сколько прибыль. Поначалу планета активно осваивалась, но уже через десяток лет ни о чем ином, кроме простого выживания и постижения то ли высших смыслов бытия, то ли отправления культов «природе-матушке», то ли еще какой-то неорелигиозной чуши, речи больше не заходило. Кто остался в здравом уме, улетел, остальные по сей день существовали, как далекие предки в докосмическую эру. Признаться, когда Рокотов начинал представлять, что ему предстоит, его начинало нехило потряхивать.

Космопорт не выглядел откровенно запущенным, и Рокотов с облегчением перевел дух. По крайней мере, он сумеет сбежать отсюда в любое время: как только его миссия будет выполнена или просто не выдержит. Будь его воля, он бы проводил дни на планете, а спал на орбите. Увы, но осуществить подобное не представлялось возможным. Первое, что сделали колонисты – отказались от быстроходного транспортного сообщения, предпочитая перемещаться на местных тварях, которых называли «лошадями-извозчиками”.