Стальная Крыса идет в армию - Гаррисон Гарри - Страница 50

Бибз!

Внезапность ее появления ошеломила меня. Я стоял, привалясь к стене, словно в обмороке, и смотрел, как троица спускается по лестнице и сходит на тротуар. Один из конвоиров помахал рукой и свистнул. Подъехавший фургон загораживал меня от Бибз и охранников, но я словно сквозь его стенки видел происходящее: вот распахивается дверь, арестантку втаскивают внутрь, дверь закрывается…

Щелкнул кнут кучера, и ящик на колесах тронулся с места. Но я уже мчался к нему. Не прошло и секунды, как я вскочил на подножку и рывком распахнул дверь.

— Куда? — рявкнул ближайший конвоир, поворачиваясь ко мне. — Не видишь — занято!

Это был ночной надзиратель. В следующую секунду он узнал меня и заревел от ярости. Силенками его Бог не обидел, но я оказался половчее. Уклонившись от его ручищ, я мельком взглянул на испуганное лицо Бибз и хорошенько врезал надзирателю по горлу.

Едва он обмяк, я приготовился к схватке с другим охранником, но тут выяснилось, что ему не до меня. Бибз умело схватила его за шею и душила. Бедняга ничего не мог поделать, как ни сопротивлялся.

— Погоди… сейчас я его тоже… прикончу, — с натугой произнесла Бибз.

Я не стал объяснять, что не убил, а лишь отключил надзирателя. Мой палец впился в нервный узел на локте девушки; ее рука онемела, а лицо побагровело от гнева. Но не успела она раскрыть рта, как я угомонил хрипевшего конвоира и снял с Бибз наручник. Она потерла запястье и улыбнулась.

— Не знаю, откуда ты взялся, но за помощь спасибо. — Приглядевшись ко мне, она спросила: — А мы с тобой, часом, не знакомы? Ну да, ты же наш ночной пассажир — Джимми, кажется.

— Ты не ошиблась, Бибз. Джим ди Гриз к твоим услугам.

Она громко засмеялась и быстро забрала ценности у бесчувственных конвоиров. И проворчала, глядя, как я пристегиваю полицейских друг к другу:

— Лучше бы их пришить.

— Не стоит. Если мы убьем охранников, Лига перетряхнет всю планету, но разыщет нас. А так — может, про нас скоро забудут.

— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласилась Бибз, а затем дала каждому конвоиру хорошего пинка.

— Зачем? Они же ничего не чувствуют.

— Почувствуют, когда оклемаются. Итак, куда мы пойдем теперь, Джим?

— Откуда мне знать? На этой планете я впервые.

— Зато я здесь своя.

— Тогда веди.

— Ладно.

Как только фургон замедлил ход, Бибз отворила дверь и мы соскочили на мостовую.

Бибз взяла меня под руку, и, признаюсь, это было довольно приятно. На улице, по которой мы шли, было многолюдно. Где-нибудь в другом месте наши серые арестантские робы, «со вкусом» украшенные червовыми тузами, смогли бы привлечь внимание прохожих — но только не здесь. Тут каждый одевался как бог на душу положит. Я встречал бородачей в дубленых шкурах, женщин в пышных одеяниях из разноцветного газа, воинов в доспехах из кожи и стали. Платья, мантии, кольчуги, кирасы, кушаки — иными словами, все, что только можно представить. И даже то, чего представить невозможно. Поэтому мы внимания не привлекали.

— У тебя есть деньги? — спросила Бибз.

— Несколько аргханов, позаимствованных у конвоира. Я ведь тоже сбежал.

Ее очаровательные брови над столь же очаровательными глазами слегка приподнялись.

— Вот, значит, почему ты мне помог? А за что тебя держали в кутузке? Помнится, тебя и старикашку высадили на Спайовенте. Гарт продал вас в рабство.

— Да, и мой друг там погиб. Так что не буду скрывать — я слегка недоволен Гартом. Такого друга, как Слон, мне уже не найти. Он мне помог, многому научил, и я горжусь тем, что сумел оказать ему несколько ответных услуг. В спешке покидая нашу родную планету — ты это помнишь, наверное, — мы заплатили капитану Гарту кучу денег. Но ему этого показалось мало, и он продал нас работорговцу. Я выжил, а вот Слон не перенес неволи. Понятное дело, что его смерть не привела меня в дикий восторг. На той планете со мной приключилась масса неприятностей, а потом меня арестовала полиция Галактической лиги. Меня собирались отправить на родину под суд.

— За какие грехи? — с неподдельным интересом спросила Бибз.

— Ограбление банка, похищение человека, побег из-под стражи. Ну и так далее.

— Как здорово! Вот что я скажу тебе, Джим: выручив меня, ты оказал себе неоценимую услугу. Я хорошо знаю эту планету, мне известно, где можно раздобыть денег. Давай договоримся: ты будешь красть деньги, а я — тратить. Зато у тебя не возникнет никаких проблем. Потом, когда придет время, я позабочусь об отлете.

— В этом есть резон, пожалуй, — кивнул я. — А нельзя ли нам потолковать о делах за едой? С утра во рту ни крошки.

— Ну конечно. Тут есть подходящее местечко.

Она привела меня в ресторанчик, затерявшийся среди домов. Заказанное ею блюдо оказалось вполне сносным, чего я никак не ожидал, услышав название «фелион ха кук мог». Чтобы пища не застревала в глотке, Бибз велела принести кувшин ру’тгвина — вполне приличного красного вина. На будущее я решил запомнить это название.

— Можно задать тебе вопрос? — сказал я.

Не отрываясь от кружки с вином, Бибз махнула рукой — валяй, мол. Я рассказал, за что меня арестовали, и спросил:

— Нельзя ли узнать, что послужило причиной твоего ареста?

Она с такой силой ударила кружкой о стол, что та дала трещину. Ее перекошенное лицо побагровело, а зубы заскрежетали.

— Все из-за этого бастардакфьюло!

Я вздрогнул, услышав самое грязное в эсперанто ругательство.

— Все из-за мерзавца Гарта, — пояснила она. — Он знал, что за нами охотится Галактическая лига. Когда мы прилетели сюда, он списал меня с корабля, а на другой день меня сцапала полиция. Гарт подбросил мне в сумочку кеварген и настучал фараонам. Меня обвинили в контрабанде наркотиков. Ну, попадись он мне!

— Я тоже не прочь до него добраться. Но почему он тебя выдал?

— В отместку. Как-то раз полез ко мне в койку, а я его вытолкала. Слишком уж он волосат, не люблю таких.

Я поперхнулся вином, закашлялся и покраснел, но Бибз не заметила этого. Дрожа от злости, она смотрела в пустоту.

— Я бы убила его, если бы только смогла попасть в его логово. Но, увы, это невозможно.

— Почему невозможно? — спросил я с облегчением: разговор перешел на менее рискованную тему — месть и убийство.

— Почему? А что ты знаешь об этой планете, Джим?

— Ничего. Только название — Стерен-Гвандра.

— На языке туземцев это означает «планета». У них не шибко развито воображение — во всяком случае, у жителей Брастира. В годы упадка Стерен-Гвандра, как и многие планеты, утратила связь с галактической цивилизацией. Брастир — континент, на котором мы находимся, — не имеет минеральных ресурсов, и за несколько столетий промышленное оборудование износилось, а нового колонисты изготовить не смогли. Это невежественный, неграмотный народ, здесь даже эсперанто мало кто знает. Только торговцы, поддерживающие сношения с островом, более или менее развиты. К тому времени, когда Галактика вспомнила о существовании Стерен-Гвандры, на ней установилось нечто вроде сельскохозяйственного полуфеодализма.

— Как на Спайовенте?

— Не совсем. Возле континента расположен огромный остров, в его недрах сосредоточены почти все запасы руд, угля и нефти этого полушария, поэтому первые поселения возникли на острове. Потом наступила эпоха диаспоры, и вновь прибывшие колонисты бросились заселять континент. Их не пускали на остров, да они и сами туда не стремились — на материке земли хватало всем. Так получилось, что жители Невенкеблы заняты в промышленности, а здешний народ — в сельском хозяйстве и добыче леса. Я сомневаюсь, что за последние годы хоть что-то изменилось, — вряд ли отношения улучшились. Теперь понимаешь, почему нам не добраться до Гарта?

— Не совсем. При чем тут Гарт?

— Он на острове! — Вздохнув, она макнула палец в лужицу вина и стала рисовать круги на столе.

— Но ведь Гарт венианец, как и ты, — удивился я. — Капитан венианского корабля. Какой смысл островитянам его укрывать?