Стальная Крыса идет в армию - Гаррисон Гарри - Страница 22

— Дайте мне терминал — и я буду править миром! — заявил он, и его голос прозвучал так уверенно, что я понял — не врет.

— Когда я был молод, — Слон пустился в воспоминания, — то преуспевал в различных отраслях деятельности, направленной на то, чтобы развлечь обитателей этой планеты. Согласись, вовсе не плохо спереть деньги из сейфа во время их перевозки в банк и оставить вместо кучи банкнот свою визитку. Кстати, им так и не удалось сообразить, в чем там было дело…

— А в самом деле, в чем?

— Но мы, кажется, перешли к компьютерам?

— Давайте же разок отвлечемся. Обещаю использовать услышанное только на благое дело: готов повторить ваш трюк с тем, чтобы оставить там вашу визитку. Если вы, конечно, позволите.

— А что? Неплохая идея… На то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Пусть-ка нынешние копы пораскинут мозгами. Что ж, я расскажу тебе о том дельце. Может, ты сам догадаешься, как я его обстряпал.

Итак. Старое, хорошо охраняемое здание центрального монетного двора. Стены двухметровой толщины. В здании установили новые гигантские сейфы, вмещающие миллиарды долларов. Когда из банка требовалось отправить деньги, то служащие — под охраной, разумеется, — загружали бумажки в инкассаторский контейнер, который запирался и опечатывался на глазах у всех присутствующих. Снаружи ждал бронированный фургон. Естественно, под охраной наряда полиции. По сигналу фургон подавал задом к наружной, тоже бронированной, двери. В стене — специальная внутренняя камера, и процесс шел так: контейнер помещался во внутреннюю камеру изнутри, двери со стороны двора закрывались, открывались двери наружу — и они не открывались, пока не будут закрыты внутренние, — контейнер попадал в фургон, тот ехал на станцию, подъезжал к линеру и перегружался в бронированный вагон. Там тоже единственная дверь, которая запиралась, опечатывалась и ставилась под сигнализацию. Во время поездки охрана сидела в специальном отделении. Поезд приезжал на место, и процедура повторялась в обратном порядке: фургон, в него грузился все еще запечатанный контейнер, его перевозили в банк. Наконец открывали… И обнаруживали там лишь мою визитку.

— Великолепно!

— Объяснить тебе, как это было проделано?

— Вы были одним из охранников в поезде…

— Нет.

— Водителем фургона…

— Нет.

Я ломал голову в течение часа, наконец Слон сжалился надо мной и рассказал обо всем:

— Да, твои варианты неплохи, но они, увы, не совсем безопасны. Вообще ты более практичен, чем я. Я-то обычно предпочитал полагаться на мозг больше, чем на мускулатуру. Мне было незачем взламывать контейнер, чтобы взять деньги, потому что он был пуст, уже когда покинул здание. Собственно, не совсем пуст — в нем лежали кирпичи и моя визитка. Теперь догадываешься?

— Деньги не покидали здания… — пробормотал я, пытаясь подстегнуть свое воображение, — но они были загружены в контейнер, а контейнер был помещен в фургон…

— Ты кое-что пропустил.

Я щелкнул пальцами и вскочил на ноги.

— Конечно! Стена! Вы дали мне все ключи к разгадке, а я оказался непроходимо туп! Ну конечно же, стена — старая, каменная, в два метра толщиной!

— Именно. У меня ушло четыре месяца на то, чтобы пробиться внутрь. Испортились три робота, а я все же своего добился. Сначала мне пришлось купить здание, расположенное через дорогу от монетного двора, и пробить туннель. Киркой и лопатой. Очень медленно и очень тихо. Потом я полез вверх: сквозь фундамент, внутрь стены. Это оказалось не так уж и сложно, потому что каменными у нее были только наружная и внутренняя стенки, а промежуток между ними был просто засыпан булыжником. Бесшумной алмазной пилой я вскрыл стенки внутренней камеры и установил механизмик, способный заменить контейнер за полторы секунды. Когда внутренняя дверь камеры, со стороны двора, закрывалась, то необходимо было переключить замок — только тогда открывалась наружная. А на это уходила прорва времени — целые три секунды. Они так и не поняли, как все это произошло. Кстати, механизм все еще на прежнем месте. Только, знаешь, все это рытье туннелей — сплошная морока. Вот компьютерные операции — совсем другое дело. Чистый интеллект.

— Но разве в наше время, со всеми этими кодами и блокировками, компьютерные преступления еще возможны?

— То, что один человек может зашифровать, другой способен расшифровать. Не оставляя при этом никаких следов. Приведу тебе несколько примеров. Начну с того, что называется «кувырок». Иногда это еще называется «салями». Предположим, у тебя на счету в банке восемь тысяч долларов, которые приносят тебе восемь процентов годовых. Раз в неделю банк пересчитывает твой счет. То есть в конце первой недели банк умножит сумму счета на 0,0015384 и прибавит результат к сумме счета. Твое состояние увеличится на 12,30 доллара. Правильно? Проверь на калькуляторе.

Я подсчитал — результат был верен.

— Ровно двенадцать долларов и тридцать сантимов, — подтвердил я.

— А вот и нет, — решительно возразил он. — Прибыль составила 12,3072.

— Да, но как прибавишь к счету семьдесят две сотые сантима?

— Да, это непросто, потому что банковские счета знают только вторую цифру после запятой. И вот тут банк должен решить — что делать с остатком. Можно так: округлить все, что больше 0,005, — в большую сторону, а то, что меньше 0,0049, скинуть в нуль. За день все округления в общем дадут в среднем результат, близкий к нулю. Кроме того — и это общепринятая практика, — банк может просто забирать на свой счет все, что идет после второй цифры после запятой. Мелочь, а приятно. Но мелочь — только по банковским масштабам, а для отдельного клиента — сумма о-го-го! То есть если запрограммировать компьютер так, чтобы он скидывал все эти хвостики на отдельный счет, то выйдет, что баланс в порядке и никто не в обиде.

Я принялся терзать калькулятор и, увидев, что выходит, аж затрясся от восторга.

— Если с каждых десяти тысяч в округление уходит полсантима, то это прибыль в пятьдесят долларов!

— Да, и с какой суммы? А в нормальном банке масштабы куда больше, и они обеспечивают организатору доход как минимум пять тысяч долларов в неделю.

— И что, это самый мелкий и простой ваш компьютерный трюк?

— Конечно. Ну а когда человеку удается проникнуть в суперкомпьютеры корпораций, суммы там просто астрономические. Да и сама работа на таком уровне — сплошное удовольствие. Потому что, если быть осторожным и не оставлять следов, корпорация даже не догадается, что ее надувают. Более того, они и знать об этом ничего не хотят и не верят, даже когда все становится совершенно очевидным. Да и обвинить кого-либо в компьютерном преступлении очень сложно. Отличное занятие для пожилого человека вроде меня. Я не попадался ни разу. Ну, кроме последнего…

Он тяжело вздохнул и погрустнел.

— Это мой грех! — воскликнул я. — Если бы не моя попытка найти вас, то вам бы не пришлось встречаться с федеральной полицией.

— Нет, Джим, ты тут ни при чем. Я недооценил их мер безопасности, которые оказались куда жестче, чем те, с которыми я сталкивался ранее. Что ж, моя ошибка — и мне за нее платить. И я до сих пор плачу. Кстати, в безопасности этого убежища сомневаться не приходится, но местная пища начинает мне что-то приедаться. А тебе?

— Это же еда моего поколения, — отрицательно покачал головой я.

— Ну да, об этом я не подумал. Лошадь на сене оскомину не набьет, да и свинобразу его пойло не опротивеет.

— А вы сможете прожить сто лет на одних омарах и шампанском.

— Эх, весьма точно подмечено, мой мальчик… Так как ты думаешь, сколько нам здесь еще торчать? — спросил он прямо, отодвинув в сторону тарелку с недоеденными крумплумами.

— Думаю, пару недель.

Он содрогнулся:

— Отличный шанс похудеть…

— К тому времени поиски прекратятся. Но и потом нам следует избегать открытого перемещения. Впрочем, я придумал одно средство. Кажется, оно вполне безопасно и надежно.

— И какое же?

— Суденышко. Небольшой катер на Стикс-ривер. Я купил его не так давно, на подставное имя, разумеется, и теперь он дожидается нас в бухточке, неподалеку от Биллвилла.