Полутьма (СИ) - Эл Софья - Страница 15

– Это наше расследование, Палыч. Полиция не лезет в дела военных. То, что совершило это, – облизнув губы, я кивнула на фотографию, нервно поправляя растрепанные мокрые волосы, – наш бывший сотрудник. И речь идет не о единичных случаях, а, – запнувшись, нахмурилась, прочищая горло.

– Это военный межвидовой конфликт, лейтенант, – спокойно продолжил за меня вампир, – который длится только официально больше двух сотен лет.

Стоп. От недоумения глаза округлились, и, кажется, я стояла с открытым ртом. Какого черта он делает? Это секретная информация. Но дядя не остановил его. Ужасная догадка заставила сердце сжаться, а внутри вновь все покрылось льдом. Часто заморгав, я поднесла фото ближе к глазам. Он не просто приглашает меня поиграть.

– Он здесь, – повернувшись к дяде, я обреченно смотрела на его реакцию.

Густые ресницы сомкнулись, а секунда показалась вечностью. Я слышала, как тихо ухнуло сердце. Один раз. Продалбливая то, что врачи назовут диафрагмой. На второй удар я была не готова. Не к тому, как медленно полковник наклонился вперед, касаясь подбородком шею.

Он сдох? Сдох?

Зажмурившись, я чувствовала, как ресницы переплетаются друг с другом в попытке спрятаться от этого мира. Боль горячей волной прошла по сосудам, высушивая изнутри. Отбирая крик. Вздох.

Потому что он здесь.

– Старший лейтенант, я все еще жду объяснений, как ты пришла к своим выводам, – не замечая ничего вокруг, спокойно проговорил вампир.

– Помолчи, майор, – осек его дядя, пока я медленно сползала на диван.

– То есть, когда светло, жители в безопасности? – голос Палыча вытащил меня из забытья.

Судя по всему, я все же вырубилась. Под головой мягкая подушка, пальцы ощущают теплую шерховатую обивку дивана, а мозги ломит от транквилизатора. Проморгавшись, прищурилась, стараясь собрать картинку целиком. Палыч сидел напротив вампира, внимательно вслушиваясь в каждое его слово. Полковника в комнате не было. Перевернувшись на спину, уставилась на потолок, разглядывая какой-то типичный рисунок на белых обоях. Такая доза меньше чем за сутки еще будет давать о себе знать. Поэтому использовать каждую секунду на отдых сейчас было рациональнее всего.

– Нет. Только дневное солнце, когда оно высоко, и ясное небо. Утром и вечером достаточно просто укрываться в тени. Солнцезащитные средства, опять же. Туман, дождь, высокая облачность – все это дает возможность вампиру его уровня передвигаться даже в светлое время суток, – на секунду показалось, что майор пытается говорить тише, но тут же странное ощущение исчезло.

Он разговаривает с человеком, а не со мной. Следовательно, работает элементарное чувство – подстройка. Палыч принижает голос из-за того, что я сплю, и вампир копирует его интонацию. Вздохнув, проследила взглядом, как очередная муха с громким жужжанием стремительно врезалась в клейкую ленту, каких навалом было в магазине у Маринки. Очевидная работа приманки.

– Тогда я уже не уверен и насчет дня, – прохрипел Палыч.

– Даже мне затруднительно передвигаться при дневном солнце, – ухватившись за спинку дивана, я медленно приподнялась, опершись на согнутый локоть, – майор прав. Днем, даже если он будет осуществлять передвижение, все, чем будет забита его голова – как скорее укрыться от солнца.

– Кузнечик, я не уверен, – уже тверже повторил Палыч, а я отрицательно покачала головой.

– Достаточно один раз ощутить самому, что такое солнце для вампира, чтобы понять. Я не чувствую и десятой доли их боли, но это ад. Он просто не в состоянии напасть в такое время, – судя по тому, что Палыча мое признание не удивило, в курс дела его ввели.

Немного подумав, он кивнул, вновь поворачиваясь к вампиру.

– Кресты, святая вода, серебро – это правда, – спокойно продолжил майор, – чеснок, зеркала – миф. Мертвое тело точно так же, как и живое, спокойно отражается, как и отбрасывает тень. Чеснок – то же самое. Вампиры едят и пьют, но не из необходимости, а для удовольствия, – словно меня не существует, Сергей говорил прямо, не поворачивая головы, – рассчитывать на то, что дом – ваша крепость, не стоит.

– Но вам же потребовалось приглашение? – приподнял бровь Палыч.

Не видя лица вампира, готова была поспорить, что в этот момент он грустно улыбнулся. Потому что так человечнее. От осознания того, что читаю его по спине, одновременно было и спокойно, и противно. Медленно потянувшись вперед еще немного, я скинула ноги на пол, отмечая, что тапочки остались на мне.

– У вас маленький поселок. Если он подойдет к двери, сжав за горло вот такого Кузнечика – вы не пустите? – вампир кивнул в мою сторону, а Палыч нахмурился, отведя взгляд. – Вот лично ты и пригласишь. Потому что на лбу написано, лейтенант, что защищать будешь каждую букашку здесь. Баб Клава пустит, Васька, тупица. Добрые и простые люди – находка для хищника.

– Его же кто-то должен укрывать? – врезалась в разговор я.

– К тебе у меня свои вопросы, schatz, отдыхай, пока можешь, – все так же не поворачиваясь прошипел вампир, а я закатила глаза, откинувшись на спинку дивана.

Наблюдала за разговором двоих, а руки сами потянулись к не отпускающим меня фото. Да, однозначно, он приглашал меня поиграть. Подарил жизнь. Это про «Сашку». Человек на кухне, он же у телевизора. Заурядность, которой я всегда страшилась. Застрять где-то между глазуньей и выпуском вечерних новостей. Разорваться в размеренном течении времени, пропустив жизнь мимо себя. Я точно поняла все правильно. Пальцы дрогнули, когда я положила фото рядом с собой изображением вниз. Не должен на это больше никто смотреть.

К руке словно приложили раскаленное железо, когда пальцы разгладили карточку «Каблучки». Дает знать, что он близко? Недоуменно поморщившись, я вытянула руку с фотографией, отдаляя ту от глаз. О чем я могла подумать, зайдя туда? На что посмотрела бы первым? На что тут в принципе можно смотреть, кроме крови?

Стоп.

Он не выпил ее?

Закусив кончик языка, я подняла взгляд, остановив его где-то на натянутой меж лопаток серой футболке вампира.

– В какой случае ты не пил кровь жертвы? – как можно спокойнее спросила я.

– Прости, что? – вопрос прозвучал от Палыча, что тут же медленно переходил взглядом с вампира на меня и обратно.

– А ты думаешь, его десять лет полиция за похищение плюшек разыскивала? – горько усмехнувшись, прокатила на языке странное чувство разочарования. – Майор, мне повторить вопрос?

Сергей медленно обернулся. Кажется, я начинаю понимать, почему у вампира хрустит шея.

– Ты не знаешь всего, schatz, потому что не хочешь знать, – спокойно сказал майор, но тут же поднял ладонь вверх, стоило мне открыть рот, – не нужно повторять вопрос. Ни один вампир не бросит полную крови жертву. Такой ответ принимается?

Кивнув, я развернула карточку в своей руке к Сергею. Нахмурившись, он нагнулся, разглядывая снимок снова.

– Да, я заметил. Он не взял и капли из них. Так что это для тебя?

– Он знает про мою кровь, – голос дрогнул, когда я вновь повернула фото к себе, – практически кричит об этом.

Сергей моргнул, отводя взгляд. Усмешка коснулась его губ.

– Он ей отравился, странно было бы, если не припомнил этого.

– Нет,он бы оставил это лишь в первом случае. Когда «подарил жизнь», понимаешь? А он тащит это через все жертвы.

Поджав губы, вампир все еще буравил взглядом снимок. Прищурившись, наклонился ближе, тут же выпрямляясь. Складывалось впечатление, будто он пытается прочитать мысли того, кто оставил это послание. Бровь дернулась. Дрогнув, я отвернулась, пожимая плечами. Стараясь убрать последнюю мысль подальше. Нет. Он не пытался понять его. Майор делал то, что и говорила моя теория. Вампир ставил себя на его место. Примерялся. Он ощущал все то, что происходило на снимке, пропускал через себя. От этого желудок тут же сжался двумя ощутимыми спазмами, вновь приглашая желчь обжигать глотку.

Бровь вампира сошлись на переносице, а жесткая четкая линия тут же прочертила вертикальную глубокую полоску на загоревшей коже. Смог. Кулак на свободной руке тут же сжался, приглашая зуд в пальцах танцевать под песнь предвкушения. И Дашке нравится эта тварь. Дернувшись от последней мысли, я тут же направила взгляд прожигать ощутимую точку на обивке потрепанного дивана.