Право на жизнь (ЛП) - Кетчам Джек - Страница 8

- Ах-ах-ах-ах! - услышала она, и это был ее собственный голос, вырывающийся из нее при каждом ударе, перекликающийся с его голосом, садистским сипением. Не в силах больше терпеть, она вывернулась из-под очередного удара по измученным плечам, и кнут снова нашел ее грудь, прожигая ее, как лазер, и женщина закричала, не протестуя и даже не умоляя, а молясь мрачным богам боли, богам телесных бедствий, чтобы те сжалились над ней.

Он остановился. Она услышала его дыхание позади себя.

- Ты будешь получать это каждый раз, когда ослушаешься. Каждый раз. И даже хуже, - сказал он.

От икр и выше ее тело дрожало от усилия стоять. Каким-то образом она обрела голос:

- Почему? Почему ты так поступаешь со мной? Что я тебе сделала? Я ничего не сделала.

- О-о... Ты невиновна? Это так?

- Я...

- Позволь мне сказать тебе кое-что, Сара.

Она вздрогнула, услышав свое имя. Как будто он снова ударил ее.

- Верно, я знаю, кто ты. И я не просто прочитал твое имя на водительских правах. Я знаю многое о тебе. Но обо всем этом мы поговорим позже. Я скажу тебе кое-что. Единственный невинный на зеленой Божьей земле - это младенец, Сара. Младенец. Некоторые люди сказали бы "нерожденный ребенок". Но я бы расширил это понятие, скажем, до первых шести месяцев жизни или около того. По моему собственному мнению. Что ты думаешь по этому поводу?

- Я... я не знаю. Я...

- Я спрошу тебя кое о чем. Что ты собиралась делать со своим нерожденным ребенком? Твоим ребенком. Твоим невинным... - Он засмеялся. - Я прекрасно знаю, что ты собиралась с ним сделать. Ты собиралась позволить какому-то гребаному врачу-еврею убить его и спустить в унитаз. Вот это очень мило. Я не думаю, что это делает тебя совсем уж невинной, не так ли? Совсем не думаю. К тому же, чтобы залететь, тебе пришлось немного согрешить, не так ли? И я не вижу у тебя на пальце обручального кольца. Так что скажи мне, кто здесь невиновен?

Она услышала щелчки и поняла, что он фотографирует ее. Ходит вокруг нее, снимая ее с разных ракурсов. Она услышала, как он открывает и закрывает ящик позади нее, а затем услышала его приближающиеся шаги.

- Это не больно, - сказал он.

А потом его рука стала елозить по ее телу, втирая какой-то вязкий лосьон без запаха в ее плечи, вниз по спине и талии. Облегчение наступило сразу. Но ее преследовала не сколько физическая, а моральная боль. Когда он добрался до ее ягодиц, было жутко больно, да, а когда добрался до грудей... Но больнее было от того, что этот больной сукин сын прикасается к ней в этих местах и что она не имеет права голоса. Она узнала, что существуют такие области боли, о которых она даже не подозревала.

- Ты мучишь меня, потому что я...?

- Я делаю это, потому что могу, Сара. Вбей это себе в голову. Потому что я могу. Но да, у меня также есть цель. Я расскажу тебе, как это будет, - сказал он почти мягко. - Ты когда-нибудь слышала об Организации?

- Нет.

- Так я и думал. Раздвинь ноги.

Она крепко сжимала их. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней там. Хлыст не коснулся ее там, слава Богу, так что не было причины, а даже если бы и была причина, она...

- Я сказал, раздвинь их. Ты помнишь, что с тобой сейчас произошло? Всего пару минут назад? Ты хочешь, чтобы я повернул тебя и, может быть, попробовал с другой стороны?

Сара разжала ноги и прижалась к крестовине, дрожа. Она почувствовала, как он проводит мазью по ее половым губам. Его пальцы были грубыми, а мазь успокаивающей. Но дальше пальцы не пошли. Они оставили ее в покое.

- Это хорошо, - сказал он. - Ты сотрудничаешь. Я мог бы принудить тебя. Но дело не в этом. Суть в том, чтобы ты делала то, о чем я тебя прошу, потому что я прошу тебя.

Она почувствовала, как он встал, и услышала, как он расхаживает перед ней.

- Я не собираюсь сейчас много рассказывать тебе об Организации. Разве что скажу, что Организация очень могущественна. И что ты сейчас ее пленница, нравится тебе это или нет. А я твой хозяин. Я говорил, что знаю много о тебе. Что ж, вот лишь малая часть того, что я знаю.

Твое полное имя - Сара Эвелин Фостер. Ты родились 6 сентября 1955 года в Бостоне, штат Массачусетс, в семье Шап. Твои родители - Чарльз и Эвелин Шап из дома 221 по улице Саут Элм в Харрисоне, штат Нью-Йорк. Твоей матери шестьдесят восемь лет, а отцу семьдесят два. Ты преподаешь для детей с ограниченными возможностями в школе Уинтроп на 115-й Западной 77-й улице в Манхэттене. У тебя есть любовник по имени Грегори Гловер, который живет на Эмити-стрит, 224 в Райе и который сегодня утром в десять сорок пять отвез тебя на прием к доктору Альфреду Веллеру для аборта. Я ничего не перепутал?

У нее голова шла кругом.

Как долго он преследовал ее, чтобы знать так много?

- Как ты это узнал?

- Дело не в том, что я знаю лично, Сара. Это то, что знает Организация. И поверь мне, мы знаем многое. Это лишь верхушка очень большого айсберга. Но суть в том, что я уже говорил. Что у нас длинные руки. И мы получаем то, что хотим, так или иначе. Так что не думай, что ты в этом одинока. Это не так. Твои мать и отец тоже в каком-то смысле пленники. И Гловер. Даже твои ученики из школы Уинтроп тоже чертовы пленники. Как и многие другие. Это не только твоя проблема.

Так что все зависит от тебя, Сара. Если ты сделаешь то, что я скажу, ты не только избежишь еще одного подобного избиения, но и убережешь многих других людей, которые тебе небезразличны, в целости и сохранности и от очень глубокого дерьма.

- Почему? Что тебе надо от меня? - Она практически кричала на него. Не могла сдержаться. Это было безумие! Она чувствовала себя как приемник на перегрузке, практически чувствовала, как горят ее предохранители. - Что ты хочешь от меня?

- Я хочу, чтобы ты успокоилась, для начала. - Он вздохнул. - Слушай, у меня есть кое-какие дела, о которых нужно позаботиться. Я собираюсь спустить тебя вниз и снова поместить в Длинный Ящик. Ты сможешь отдохнуть.

Он серьезно считает, что я смогу отдохнуть в нем?

- Ты ведь не собираешься доставлять мне неприятности? Если я спущу тебя вниз? Помни, что я сказал. Жизнь и безопасность многих людей зависит только от твоего поведения и сотрудничества.

Может ли все это быть правдой? Может ли действительно существовать какая-то Организация, которая ждет, чтобы наброситься на моих родителей, Грега или детей? Или это его выдумка, которую он придумал, чтобы напугать меня?

Все это было запланировано, - подумала она. – В это были вложены силы и время. Гроб - то, что он называл "Длинный ящик". Крестовина для порки. Эта ужасная штука, которую он надел мне на голову. Само похищение, такое быстрое и чистое. Они выбрали именно меня. Может ли быть что-то правдой в том, что он говорил?

А женщина? Кем она была? Часть этой организации, чем бы та ни была? Если вообще эта организация существует, конечно.

 Насколько она помнила, женщину она здесь не слышала. Но она помнила, как быстро и ловко вонзилась игла, направляемая ею.

Ей нужно было больше информации. Много больше. Сейчас сопротивляться ему было бесполезно.

- Я не доставлю никаких проблем.

- Хорошо. Тебе нужно в ванную? Я могу сводить тебя.

- Нет.

Когда он снял с нее наручники и повел через комнату, пленница попросила одежду, но он отказал ей. Он сказал ей, что она может снять повязку, как только окажется внутри, и что он скажет ей, когда это можно сделать, но что она должна держать ее под рукой и надеть, прежде чем он снова выпустит ее. Женщина попросила у него одеяло, потому что там было холодно, и он протянул ей одно из светлого хлопка, тонкое и мягкое, как детское одеяльце. Сара обернула его вокруг себя, прикрывая свою наготу, потом легла на подвижную доску, представляющую днище ящика, и он начал заталкивать ее внутрь. И тогда она спросила его еще раз:

- Пожалуйста. Что ты хочешь от меня? Что я должна делать?

- Много чего, - сказал он, и в его голосе не было резкости. Как будто он был с ней заодно. - Вот увидишь. В основном все будет не так плохо, как сегодня. Хотя, признаюсь честно, кое-что будет еще хуже. Я знаю, как все это происходит. Но это все для твоего же блага, поверь мне. Я не так уж плох. Со временем ты это поймешь. Через некоторое время все будет хорошо. Я не хочу причинять тебе больше боли, чем должен, Сара. Честное слово.