Согадон (СИ) - "ArtTax" - Страница 36

Однако старания Олега были напрасны. Девчонка, вообще не поверила его словам. И хитро прищурившись, она задала Олегу провокационный вопрос:

— А что же вас тогда связывает с тем мрачным мужчиной, которому принадлежит машина с очень подозрительными номерами? Неужели вы и ваша сестра занимаетесь проституцией?

И именно в этот момент, Олегу очень сильно захотелось стать крутым и бескомпромиссным героем, дабы отвесить наглой девчонке подзатыльник (или даже смачную оплеуху). Но сейчас на него была направлена видеокамера стримерши, а вокруг собрались десятки зевак. Так стоит ли эта малолетняя дура очередных неприятностей, которые неминуемо обрушатся на голову Олега после данного рукоприкладства?

Наверное, сейчас бы Олегу пригодился совет Ани. Но эта девушка о чём-то шепталась с охраной магазина в сторонке и как-то не спешила приходить Олегу на помощь. Впрочем, вполне возможно, что сам Олег, решив спасти эту глупую стримершу от погромщика, вновь сделал что-то «не так и не то». Поэтому Аня и извиняется сейчас перед администрацией магазина.

И тут возникает очень интересный вопрос. А кому он вообще должен тут помогать и кого спасать? Погромщик не похож на сумасшедшего, который кусает каждого, кто осмелится к нему подойти.

Да и охранники магазина уже вооружились какими-то странными железными рогатинами. Кажется, они пришли в себя и готовы дать отпор погромщику, не дожидаясь полиции.

Что же до самой стримерши, то…

Ничего больше не говоря, Олег, в очередной раз, повернулся спиной к нахальной девчонке и направился к Ане.

Определённо, он совершил большую глупость, кинувшись на помощь «беззащитной девочке». В итоге эта девочка прилюдно назвала его шлюхой, а администрация магазина ещё и свои убытки на него спишет. Не зря же они с Аней о чём-то сейчас шепчутся.

В общем, решение Олега бросить девчонку к чёрту, было окончательным и бесповоротным. Скорее гром громыхнет средь ясного неба и рак на горе свистнет, чем он ещё раз заговорит с этой малолетней дурой.

Однако для того, чтобы переубедить Олега, чудеса не потребовались. Стоило ему только отойти от стримерши на пару шагов, как к нему подбежала Аня и зашептала:

— Настя! Поговори с ними ещё немного! Я уже почти обо всём договорилась с администрацией магазина!

И, разумеется, Олег вначале ничего не понял. С кем ему нужно продолжать разговор? Со стримершей? Зачем?! На лице Олега явственно отразились такие эмоции, как: непонимание, удивление и даже возмущение. А не заметить эти эмоции было крайне сложно. Вот только вместо объяснений Аня лишь едва заметно кивнула в сторону погромщика, и ситуация для Олега немного прояснилась.

Всё дело в том, что во время разговора между Олегом и стримершей, этот, уже немолодой, мужчина просто стоял в сторонке. Он восстанавливал дыхание, утирал пот и набирался сил. А теперь он решил продолжить начатое. По крайне мере, этот погромщик предпенсионного возраста решительно прикрикнул на стримершу, чтобы та отошла в сторонку и не мешала взрослым!

Иными словами, ситуация вновь начала накаляться. А полиции, которая в нормальных-то странах должна приезжать по щелчку пальцев, всё ещё нет. Поэтому желание администрации магазина занять погромщика разговором, было вполне объяснимо.

При этом Олега никто не просит драться. И никто не настаивает на том, чтобы он рисковал своей жизнью ради «просрочки». Всего-то и надо, что занять этого мужика разговором, стоя от него на безопасном расстоянии.

Но о чём Олегу говорить погромщиком? И с каких слов полагается начать данный разговор? Может быть с известной фразы: «Вечер в хату»? Но поймёт ли её японец?

Усмехнувшись собственным мыслям, Олег решил поинтересоваться, а имеет ли вообще какой-то смысл продолжать данный погром. Ведь он был практически уверен в том, что этот погромщик сейчас работает на одну из банд, а не является сумасшедшим или старым маразматиком. Поэтому Олег просто озвучил свои мысли:

— Мне кажется, что все уже поняли ваше послание и сделали правильные выводы. Так стоит ли продолжать надрываться? Или вам платят премию за сверхурочные?

Ответ на вопрос Олега был неожиданным и состоял из короткого:

— Хы!

Кажется, погромщик был удивлён данному вопросу. И оглядев результаты уже проделанной работы, он лишь пожал плечами и честно признался:

— Я занимаюсь этим впервые. А потому, понятия не имею, на каком моменте мне стоит остановиться. Сказали лишь не сопротивляться полиции. Но её всё ещё нет.

Кажется, что диалог завязался. И стримерша, затаив дыхание, направила свою видеокамеру на двух «опаснейших рецидивистов». Сам же Олег, меж тем, продолжил разговор:

— Однако, вместо полиции, в происходящее готова вмешаться охрана магазина. Разве это не повод остановиться?

Этот вопрос Олега погромщик оставил без ответа. Однако было вполне очевидно, что продолжать всё громить и крушить он и сам не очень-то хотел. Может быть, тогда стоит поговорить с этим человеком «о жизни» до приезда полиции? Вот только захочет ли он обсуждать свою жизнь при таких обстоятельствах?

И пока Олег всё это обдумывал, на помощь ему пришёл сам погромщик.

— У вас есть сигареты? — поинтересовался он.

PS:

1. Сверхурочная работа в Японии называется — зангьё/зангио (ザンギョウ). Однако данное слово я не стал вставлять в текст произведения, решив, что будет достаточно и краткого упоминания о нём. Ведь в этой главе переработка упоминается лишь вскользь.

Однако хотелось бы обратить внимание на тот факт, что отношение к переработке у большинства японцев, за последние два десятилетия, очень сильно поменялось в крайне негативную сторону. И тут вся проблема начинается с того, что раньше данные переработки, так или иначе, тем или иным образом/способом, но всё равно оплачивались (и порою очень щедро). А сейчас…

Сигареты у Олега нашлись. Хотя почти сразу же возникла неловкая заминка. Ведь стоило только в руках Олега появиться сигаретной пачке, как рядом с ним оказалась и Аня.

— Настя, ты забыла о штрафе?!

И почти тут же стало ясно, почему Аня вела «секретные переговоры» с администрацией магазина буквально в нескольких шагах от погромщика. Девушка опекала свою «младшую сестру» и готова была лично вмешаться, если что-то пойдёт не так. Правда из-за её фразы о штрафе, посторонним людям могло показаться, что Аня переживает лишь о деньгах.

Поэтому, весело улыбнувшись, Олег прокомментировал вопрос Ани философской фразой:

— Старшая сестра, как строгая жена. И заботу о тебе проявит, и замечание сделает, и о деньгах напомнит. И самое главное, для этого ей достаточно всего лишь одной фразы.

Сказано это было не только для того, чтобы защитить Аню от порицаний зрителей стрима и собравшихся зевак. Но и для начала хоть какого-то разговора с погромщиком. Ведь стоять рядом с молчаливо курящим мужиком, неловко переминаясь с ноги на ногу, было как-то глупо. И уйти Олег не мог. Пусть и было уже ясно, что продолжения погрома не будет, но Олег был обязан всячески демонстрировать администрации магазина, что ситуация находится под его полным контролем, а не пущена на самотёк. Иначе зачем администрации нужно соблюдать какие-то там договорённости с Аней?

Правда тут было не совсем понятно, а что Олегу делать, если погромщик принципиально не захочет с ним общаться? Закурить вместе с ним за компанию, в ожидании полиции, а затем получить ещё один штраф?

Однако эти опасения Олега не оправдались. Выдохнув сигаретный дым, погромщик наконец-то соизволил с ним заговорить:

— Ваша сестра очень похожа на мою дочь. Она тоже постоянно твердит мне о штрафах и законах. Словно выше их нет ничего.

— А вы сейчас не боитесь, что за счёт вашей семьи, магазин попытается компенсировать понесённые убытки? — тут же поинтересовался Олег.

— Я уже давно разведён, — тем временем, с какой-то непонятной грустью и разочарованием, ответил на этот вопрос погромщик. Затем, видимо вспомнив некоторые эпизоды из своей жизни, он добавил. — И если честно, я очень сильно жалею, что не сделал этого ещё раньше.