На жёлтый свет (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 51

— Да. Теперь уж, я тебя никуда не отпущу, — многообещающе усмехнувшись, мужчина вклинился между моих колен.

— Теперь?

— Летта, вот ты же умная девушка. Пришла к голодному мужчине, разделась, легла в его постель… — я рвано выдохнула, ощутив упирающуюся в бедро эрекцию. — Чего же ты от меня ждёшь? Ммм?

— Вик, — хныкнула, пытаясь прижаться к нему сильнее. — Я так соскучилась.

Вместо слов, мужчина сгрёб меня в охапку, прижался всем телом и долго вдыхал запах моих волос. Его сердце билось так сильно, что ощущалось на моей груди или даже внутри меня самой.

— Как же я смогу отпускать тебя на гастроли? Они же такие долгие.

— Ну их. Не нужно мне быть звездой. Достаточно того, что я твой Светлячок.

— Милая, так не честно, — Виктор сел, затаскивая меня к себе на колени. — В тебе столько солнца, что им нужно делиться.

— Я ведь давно уже не играю вживую. Только через наушники, чтобы не злить соседей. По-настоящему только в студии и изредка на сцене. Это другое. Это для чужих. А для себя всегда шепотом.

— Ты ни разу не играла для меня, — Булатный, казалось, смутился. — Для меня одного. Может, сыграешь?

После нашей первой ночи, я творила лишь один раз. Хотя и привезла с собой свою старую скрипку, но от просьбы Вика внутренне сжалась.

— Сейчас?

— Ну, если ты устала…

Встав на ноги, обернулась простынёй и вынула из чемодана потрёпанный футляр. Наверно, пора его заменить. Вон, обивка уже потерлась, по краю отходит и замочек заедает.

Скрипка привычно легла в ладони. Я разместила её на плече и взяла смычок. Задержала дыхание. Взглянула на Виктора и зарделась. Мужчина откинулся на локти и терпеливо ждал. Только он мог излучать абсолютную уверенность, оставаясь обнажённым.

Прикрыв глаза, я отрешилась ото всего. Прогнать образ ждущего меня в постели Булатного вышло не сразу. Но когда подбородок коснулся тёплого дерева и струны натянулись под подушечками пальцев, мир замер. Он тоже ждал, когда я решусь вывести первую ноту. Которая вышла почти идеальной.

Через несколько секунд, я осознала, что играю ту самую мелодию, которой поделился со мной в клубе Виктор. Сегодня она звучала иначе. Я добавила страсти, немного нежности и… вот уже пространство взрезало нечто новое. Каждый звук завибрировал во вздрагивающих нервах. Скрипка пела, стонала. Она звала, делилась самым сокровенным. Она вновь звучала в унисон моей душе. Музыка вернулась ко мне. Я стала собой настоящей.

Кожу холодил ветер, взметающий тонкие шторы. К моим ногам давно скатилась простыня. Я едва заметила, когда это случилось. Когда последний звук стих, я распахнула глаза и встретила восторженный взгляд Булатного. Он оказался стоящим прямо напротив меня. Протянул руку и благоговейно коснулся моих волос.

— Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей. Не знаю, за что судьба подарила мне тебя, но уверен, что никогда больше не отпущу.

— Вик, — прошептала немного смущённо. — Ты…

— Люблю тебя. Так сильно, что это почти больно.

Кажется, я первая шагнула в его объятья. Привстав на носочки, целовала тёплые губы. Ладони блуждали по его атласной коже, касались жестких волосков на твёрдом животе.

— Давай потом будем делать всё медленно? — попросила сама и оплела пальцами напряжённый член.

— А сейчас я сделаю всё сам, — Виктор толкнул меня лицом вниз на кровать. — Так, как мне хочется.

— Но… — поднявшись на локти, ощутила, как мужчина удерживает меня на коленях, оглаживая ягодицы, — прошу…

— Тебе же нравится мне подчиняться, — прохрипел он, прижавшись к моей спине. Большие ладони смяли чувствительную грудь, заставляя беспомощно хватать ртом воздух. — Можешь кричать.

Он вогнал в меня член, крепко удерживая на месте. И продолжал вбиваться, издавая примитивное, почти животное рычание. Я смогла лишь запрокинуть голову, цепляться за его предплечья судорожными пальцами и умолять не останавливаться. Будто он был на это способен. Словно и без моих слов, Виктор не плавился страсти вместе со мной.

Я вскрикнула, забившись в накатившем оргазме. Упала на кровать, оказавшись без опоры сильных рук, и заблудилась в удовольствии. Царапала матрас, кусала подушку и звала Булатного по имени.

Спустя целую вечность, мужчина выплеснулся во мне своим наслаждением. Замер надо мной, бормоча что-то бессвязное и важное. А затем скатился на бок, прижимая к себе моё безвольное вздрагивающее тело.

— Люблю тебя, — прошептала потерянно.

— Никогда не устану это слушать, — Виктор смог произнести это, почти мурча. Так соблазнительно и жарко, что я не удержалась и вывернулась, оказавшись к мужчине лицом.

— Люблю тебя, — смахнула испарину с его лба. — И говорить это буду часто, если ты станешь баловать меня…

— Чем?

— Своим… — я посмотрела вниз, между нашими телами.

— Летта! — Вик почти достоверно изобразил возмущёние. — Кто тебя научил таким пошлостям?

— Могу быть правильной…

— Ну, уж нет, — быстро отреагировал Булатный. — Будь собой, Светлячок. Мне не нужна другая.

Я довольно улыбнулась и чмокнула его в колючий подбородок.

— И ты мне нужен. Очень-очень.

— Это хорошо. Потому что, я у тебя есть.

Глава, которой быть не должно 2

Наверно, я схожу с ума. Мне кажется, что на кровати, прямо в моих руках лежит Летта. Она прижимается ко мне и нежно шепчет, что никуда не отпустит. Мне хочется продлить этот момент полного счастья. И я не решаюсь открыть глаза. Обнимаю свою иллюзию крепче и дышу все глубже. Удивительно, я ощущаю даже её духи. Если это сумасшествие, не хочу, чтобы оно проходило.

Каким же я был идиотом, что не рассказал ей правду о браке. Стоило разъяснить всё в тот же день. Или ночь. Но она заснула, свернувшись рядом со мной. Такая теплая, доверчивая, нежная… Прямо, как сейчас. А наутро мне сообщили о погроме в квартире. Пришлось ехать, разбираться, отдавать записи произошедшего в полицию. Не зря же я установил камеры. Ведь был уверен, что те, кто оставил улики, вернуться, и попытаются нас шантажировать.

А моя, теперь уже, жена сбежала. Мне позвонил охранник и что-то кричал о том, что она больна и едет к доктору. Едва не раздавил в руке телефон. Но вспомнил, что все авто в моём агентстве снабжены маячками. Вскоре выяснил, что машина припаркована у моего дома.

Она была там. Пьяная и злая. Кричала, обвиняя меня во лжи. Не знаю, откуда она всё узнала.

Она рвала мне душу в клочья. Каждой своей слезой, каждым влажным всхлипом уничтожала меня. Хотелось сгрести ее в охапку и зацеловать до умопомрачения. Чтобы она забыла обо всём и поняла, что я её люблю. И тут я понял, что совершил самую главную ошибку. Я так и не сказал ей правду. О том, что люблю её. И этот брак для меня не фиктивный. И если я её потеряю, то свихнусь.

Когда пришёл в себя, понял, что её увели. Записи из фойе показали, кто это совершил. Пришлось звонить Сербу. Тот меня чуть не пришиб. Никогда не видел его таким злым. Гад потребовал, чтобы за помощь, я оставил девочку в покое. Я пообещал, что дам ей время, возможность самой выбрать, как быть с нами. Мне казалось это разумным. В тот момент.

Вот я и сошёл с ума. Обнимая во сне Летту, вдруг отчетливо вспомнил, как она прятала от меня глаза в клубе Воеводина, как вздрагивала от моих прикосновений. Моя девочка терпела их, чтобы спастись. Это меня окончательно отрезвило. Как я мог быть таким идиотом? Летта была в беде. Она держалась за меня, как тонущий за спасательный круг. У неё не было выбора. А я оказался обычным гадом, который воспользовался её положением.

Мне пришлось сделать то, что должен. Я оставил её. Отпустил.

Это меня убивало. Каждый день и каждую ночь. Только не сегодня.

Сегодня я был счастливым сумасшедшим. Она была со мной.

Сегодня у меня все валилось из рук.

Проснулась я позже обычного, не смогла одеть на палец кольцо. Отчего-то оно показалось мало. Набросила длинную футболку, которая казалась уютнее халатика и босая сбежала вниз по ступеням. Виктора на кухне не нашлось. Записки тоже, но в термокружке меня ждал кофе. Открыв крышку, я вдохнула аромат и… неожиданно скривилась. Надо самой его покупать. Не хотелось обижать мужа, но кофе выбирать он явно не умел. Неужто он не ощущал запах плесени? Вылив напиток в раковину, прошла на веранду, прихватив свитер с вешалки. Завернувшись в любимую вещь, села в плетёное кресло и зажмурилась. Счастье растекалось по венам. Я была на своём месте.