Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 4

Магия фейри хороша тем, что универсальна. Порыв ветра, направленный под стаканчик с кофе, – и вот уже платье нахалки все в некрасивых коричневых разводах.

– Ты поплатишься за это! – взвизгнула она с ненавистью, а я закатила глаза.

– О боги! Эту угрозу я слышу чаще, чем пожелание с добрым утром!

Девицы все же ушли, а на нас уставилась вся столовая. Я вздохнула. Ну не умею я быть незаметной. Не умею! Может, пора с этим смириться?

– Пошли поедим наконец! – сказала я Китти, которая, кажется, забыла, как надо говорить. Настолько она была напряжена.

– Я думала, тебе не нравлюсь…

– Мне никто не нравится, – призналась я. – Но ты живешь со мной в комнате. Значит, обижать тебя могу только я.

– А будешь? – испуганно уточнила она.

– Еще не решила. Почему они к тебе пристали? – сменила я тему.

– Я хотела сесть за их столик.

– Надо же. За какой?

Китти кивнула в сторону столика у окна, и я тут же повернулась к нему.

– Я правда не знала, что он занят. Эти, – она указала на троицу, которая направлялась к выходу, – уже уходили.

– Садись. – Я подошла к столику и плюхнулась на стул.

– Но…

Она осторожно посмотрела на девиц, которые замерли в дверях, а я настойчиво повторила:

– Садись. Теперь это наш столик. – И помахала троице рукой.

Ни одна не горела желанием устраивать скандал. Я уверена: эти больше не подойдут. Мы все первокурсники, а значит, никто. Они просто проверяли, кого можно задевать, а кого нет. Надеюсь, после этого эпизода усвоят, что я могу ответить и за себя, и за соседку. Приятное чувство! И гадость сделала, и вроде как на стороне добра.

– Спасибо, что вступилась, – сказала Китти. – Но ты была не обязана.

– Знаю. Но я ответила на твой вопрос: ты живешь со мной, и я не дам тебя в обиду. Это просто эгоизм. И ты извини за то, что нахамила в комнате. Я плохо умею общаться с тактичными людьми. У меня больше получаются скандалы. В этом я мастер.

– Ничего. – Она отмахнулась. – Я знаю, что иногда бываю навязчива. Просто мне бы действительно хотелось с тобой подружиться, – смущенно призналась Китти. – У меня не так много друзей.

– И у меня не так много. – Я помолчала. – А точнее, их нет.

– Слабо верится. Ты красивая и смелая.

– Зато характер дрянной. Поверь.

– Но ты это признаешь, значит, можешь исправиться!

Какой замечательный, наивный оптимизм.

– Хочу исправиться, – призналась я. – Но мой дрянной характер мне тоже жалко. Думаешь, мягкий нрав помог бы мне сегодня избавить тебя от компании трех зарвавшихся девиц?

Поели мы спокойно. Китти старалась лишний раз не заводить со мной разговор, и я поймала себя на мысли, что соседка меня не раздражает. Она умела вовремя замолчать, что бы там ни говорила о своей навязчивости. Навязчивой ее точно нельзя было назвать. К нам никто не подходил, только смотрели с любопытством. Меня это полностью устраивало. Ругаться я ни с кем не хотела, а лимит дружелюбия на сегодня исчерпала.

В столовой задерживаться не хотелось. На сегодня с меня было достаточно не только абстрактных людей, но и Сильха. Я боялась встретить его. Злого принца фейри нужно принимать небольшими дозами.

– Флави, а правда, ты поругалась с…

– С теми, кто стоит на вершине пищевой цепочки в академии? – Я хмыкнула. – Я тебе скажу больше: и того и другого я подставляла так, что… Нехорошо, короче, подставляла. Они меня ненавидят, и я даже не могу винить за это Сильха. А Сабрина просто дура, которая всегда мечтала о том, чтобы стать для него незаменимой.

– Я слышала, их называют самой красивой парой. Они вместе с первого курса. Ну, с конца. Там была еще какая-то история про свадьбу…

– Они вместе гораздо дольше, – призналась я. – Но их союз… Он немного не то, что рисуют себе в голове возвышенные барышни, когда думают о ком-то, как о паре.

– Ты считаешь меня возвышенной барышней?

Я не поняла, она снова обиделась, удивилась или иронизирует.

– Я тебя не знаю. Просто поясняю суть вещей, – ответила я. – Сабрина не дает Сильху слететь с катушек, а он с ней спит, потому что какая разница, кто греет твою постель?

– Ты цинична.

– Это не мои слова, а его, – с грустью отметила я и пожала плечами. Сильх поступил в академию три года назад, когда ему было почти двадцать. Так вот несколько лет до… у него была крайне бурная молодость. Очень бурная. И к нему приставили Сабрину. Она влюбилась. А он… скорее благодарен ей, что не дала утонуть.

– Ну а ты тут при чем?

– А я та, кто его в эту пропасть толкнул… И сталкивала каждый раз, когда он оттуда пытался выбраться. – Я с тоской посмотрела в тарелку Китти. Яблоко я съела без удовольствия, а кефир потеряла. Поэтому сидела голодная, но идти за едой не хотелось.

– Но… – Китти взглянула на меня с недоумением. – Зачем?

– Говорю же. Характер дурной.

Я все же не удержалась и нагло, прямо руками своровала у нее с тарелки аппетитный кусок курицы. Китти то ли не заметила, увлеченная разговором, то ли оказалась слишком тактична, чтобы сделать замечание.

– Пойдем спать, – предложила я. – День был очень тяжелый, и завтра будет не легче.

Не знаю, как моя соседка, а я отключилась моментально. Зато с утра встала вместе с рассветом, бодра и полна сил, и поняла, что должна нести радость этому миру. Начать решила с соседки.

– Просыпайся, соня! – позвала я, когда алая полоска рассвета появилась на горизонте. При всех недостатках вида из нашего окна мне нравилось, что окна выходят на рассветную сторону. Люблю видеть, как зарождается день.

– Что? – сонно пробормотала она, пытаясь перевернуться на другой бок. – Куда? Зачем?

– Китти! Хватит дрыхнуть, мы идем на пробежку.

– Куда? – От удивления она даже села на кровати и уставилась на меня, сонно хлопая глазами. – Ты все же решила, что издеваться надо мной интереснее, чем дружить?

– Ну, прости. – Вины я не чувствовала, просто хотела бегать, и не одна. – У меня сложный характер. Поэтому иногда одно очень напоминает другое.

– Это ты так мне напоминаешь, что я толстая? – зашла она с другой стороны. Видимо, пыталась вызвать угрызения совести, но это совершенно точно не про меня.

– Это так я тебе напоминаю, что ты поступила в боевую академию. Как ты планируешь даже не сдавать экзамены, а хотя бы выжить на физо?

– Не знаю… – Она печально пожала плечами. – Как ты можешь быть такой жизнерадостной с утра? Аж противно.

– Утро – это же начало новой жизни, свобода, природа. Пошли, на улице хорошо! Пробежка взбодрит, и к завтраку ты спустишься свежая, обновленная и цветущая на зависть всем.

– А точно надо? – с тоской в голосе поинтересовалась она.

– Вообще, нет.

Я вздохнула и присела на свою кровать, собираясь сформулировать мысль так, чтобы Китти на меня не обиделась.

– Но, Китти, или ты становишься сильной (это и про физическое состояние, и про духовное), или тебе будет очень тяжело. Что лучше: минимальное неудобство сейчас или глобальное все четыре года обучения, если тебя не выгонят?

– Тебе говорили, что ты противная? – со вздохом уточнила она.

– Не раз. Так ты идешь?

Соседка вздохнула, посмотрела на меня с ненавистью и отправилась в ванную, а я уселась на подоконник, где в прозрачном чайнике уже заварился мой любимый травяной чай. Ароматный и бодрящий, намного лучше кофе, который так любят люди.

Думала, Китти будет тянуть время. Но она снова меня приятно удивила. Вышла из ванной комнаты буквально через десять минут, все еще недовольная, но уже умытая и в спортивном костюме. Правда, на мой травяной чай посмотрела чуть ли не с ненавистью, но от предложенной чашки не отказалась.

Молодец! Возможно, со временем мне удастся ее перевести на сторону добра. А может, и нет. Но первый шаг – самый сложный. Будем верить, что мы обе его успешно сделали. Я – в сторону превращения в хорошую девочку, она – в сторону здорового образа жизни.

Правда, мое желание меняться было осознанным, а вот она просто составляла мне компанию, сама того не ведая. Пусть ее внешнее преображение станет отражением моих внутренних изменений. Все же избавиться от привычки манипулировать людьми непросто. Так пусть она хотя бы пойдет во благо.