Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 30

Но это будет позже. Пока придется ехать. Повелитель четко сказал, кто пострадает, если мы ослушаемся. Не поедет Сильх – несчастье случится со мной по дороге, не поеду я – страдать будет мама.

С этими невеселыми мыслями я направилась в сторону друзей, едва только ректор разрешил нам спуститься со сцены. С Сильхом я даже не попрощалась. Просто каждый пошел своим путем. От этого стало грустно, хотя я не могла объяснить себе, почему и чего я, собственно, ждала? Мы не стали с ним лучшими друзьями, даже до приятелей нам было очень далеко. Сейчас мы хорошо если являлись собратьями по несчастью.

– Флави! Мы так тобой гордимся! – радостно завопила Китти и кинулась ко мне на шею.

Я отстранилась и удивленно на нее посмотрела.

– А почему?

– Ну как же? Ты поймала убийцу, и тебя хвалили! Ты стала лучшей! Это ли не повод для гордости?

– Убийцу ловили мы все! – не согласилась я с этим утверждением. – Причем я не могу понять, почему моя заслуга больше, чем ваша.

– Потому что Сильха от Каторионы спасла ты! – поддержала Китти Нора.

– Думаю, если бы я не появилась, Сильх прекрасно бы спасся сам. – Я фыркнула. Я привыкла быть плохой девочкой. Меня ругали, боялись и о моих проделках шептались в коридорах замка на Холме. Оказаться героиней было приятно, но неловко. Кто бы мне сказал, что Флави из Серебряного дома может смущаться?

В общем, мне такое внимание не очень понравилось. Пожалуй, надо идти и быстрее записываться в число тех, кто будет покорять полосу препятствий. Там моя стихия – вызов, азарт и дух соперничества.

Внезапно идея пройти испытание и правда показалась мне очень хорошей. Попаду в свою стихию, утру нос Сильху и отвлекусь от неприятных мыслей.

Может быть, те, кто задумывал все это, и правда всерьез считали, что конкурентной борьбы не будет, но в спорте так не работает. Мне вот важно было обыграть своих конкурентов (ой, простите, соратников!), тех, кто со мной рука об руку будет проходить серьезные испытания. Думаю, и им тоже хотелось бы дойти до конца если не первыми, то хотя бы не последними.

Я знала, что будет тяжело, а местами больно. Желание сойти с дистанции возникнет не один и не два раза, и только возможность прийти первой заставит меня двигаться дальше. Так бывало всегда. Тот, кто говорит, что измывается над своим телом в удовольствие, лукавит. Боль не может приносить удовольствие, а вот победа – да. Доказать себе и окружающим, что ты лучшая, – именно это наркотик, а не само движение и преодоление как таковое.

Моя группа поддержки следовала со мной. Даже Рон решил не участвовать, он был намерен поддерживать меня с земли. Китти и Нора уже размышляли, из чего можно сделать плакат, на котором будет написано: «Флави, вперед!», Рон на ходу придумывал кричалку. Один вариант был хуже другого, но парень не унимался, пока я не сказала:

– Если вы начнете это скандировать, пока я лезу по верхотуре, то сомневаюсь, что у меня получится удержаться на рукоходе. Мне кажется, вы собрались не поддержать меня, а сделать все возможное, чтобы я не дошла до конца.

Такая суета позволила забыться. На открытом поле возле полосы препятствий было людно и шумно. Полосу спешно расширяли и усложняли. Я с интересом наблюдала за процессом со стороны. Сэршелы разложили на траве огромные листы бумаги и мастерили плакаты, народ занимал самые выигрышные места, размещал на покрывалах стыренные из столовой пирожки и яблоки. Прямо на поле стояла небольшая палатка, в которой приглашенный усатый торговец варил на углях кофе. И атмосфера совсем не была похожа на скорбное мероприятие. Мне даже немного обидно стало за мэрша Киана, хоть и был он знатным говнюком.

– Представляете, после мероприятия, когда стемнеет, в небо будут запускать ровно тысячу магических фонариков в память о мэрше Киане! Всегда мечтала увидеть зрелище, которым славятся праздники в Холмах! – с восторгом выдала Китти и вручила мне стаканчик с кофе.

Я неосмотрительно глотнула, сморщилась и передала Норе.

– Ну, Китти! – простонала я. – Мало ты меня пытаешься напоить кофе, который я не очень люблю. Так там еще сахара столько, что у меня язык к небу прилип!

– Ничего не знаю, – отмахнулась подруга, которая рядом с нами с каждым днем становилась все более непосредственной. – Вкусный кофе. А ваш компот из травы тут не подают.

– Зато я у парней надыбал пунш! – радостно заявил Рон и сунул в мои опустевшие руки большой стакан. – Вообще, официально он безалкогольный, но…

– Вот ты нормальный? – возмутилась я и отдала парню стакан. – Мне сейчас лезть вон туда! – Я указала рукой в сторону полосы препятствий. – Нет, вы точно хотите, чтобы я рухнула.

– Упс, – заметил парень. – Прости, что-то не подумал.

– Флави, не переживай, – отозвалась Нора. – Не подумал – это нормальное состояние Рона.

С друзьями я расслабилась. Мне даже наконец-то добыли то, что я пью: травяной чай. И жизнь заиграла яркими красками. К тому моменту, когда всех участников, которые будут проходить полосу препятствий, вызвали на старт, мое настроение можно было назвать хорошим. Тревоги никуда не делись, и поездки в Холмы я до сих пор боялась, но сейчас меня больше занимало другое. Я мечтала оказаться там, наверху, среди шатающихся лесенок, скоростных тарзанок и узких натянутых над землей канатов.

Когда я поступала в боевую академию, то преследовала одну цель: сбежать от повелителя. Я не думала о том, кто тут учится, будут ли мне интересны предметы – это все казалось несущественным. В итоге я получила намного больше, чем ожидала.

Я действительно привязалась к Китти и Рону с Норой. И была благодарна им за то, что они верили в меня, болели и махали смешным, корявым, но таким искренним плакатом. Желающих покорять вершины набралось человек двадцать, и первокурсница среди них была я одна. Девушек насчитала тоже немного, человек пять. Остальные – парни-старшекурсники. На меня смотрели со снисхождением все, кроме, пожалуй, Сильха, который точно знал, на что я способна. Поэтому, ко всеобщему удивлению, перед стартом фейри подмигнул мне со словами:

– Ну что… сразимся, Флави? Как думаешь, кто сегодня лучший?

– Эй! – хохотнул один из парней. – Ты точно тому бросил вызов? Не перепутал?

– Я никогда ничего не путаю, Дир, – отмахнулся Сильх и, легко ухватившись за перекладину, подтянулся наверх. Остальные последовали его примеру.

Больше вопросов никто не задавал, но смотрели на меня совсем иначе. С уважением. Это вызвало улыбку. Мне не нужна была поддержка Сильха, я бы сама прекрасно доказала, что лучшая среди присутствующих.

Мэрш, руководивший процессом, сделал несколько пассов, и полоса препятствий задвоилась. Теперь у каждого участника был свой старт: одинаковый несложный подвесной мост. Следующая ступень испытания тоже была у каждого индивидуальная, а вот чем дальше, тем меньше оставалось ответвлений. Оно и понятно: часть участников сойдет с дистанции, часть отстанет. У самого финиша препятствия оставались в единственном экземпляре, и я предвкушала, как окажусь на них с Сильхом вместе. Настоящая борьба начнется именно тогда.

Адреналин бурлил в крови, и я пробежала по шатающемуся мостику, даже не оглянувшись, игнорируя страховку и поручни, за которые можно было держаться. Впереди ждали подвесные качели. Шатающиеся, неудобные петли, расположенные достаточно далеко друг от друга.

Я раскачалась на одной и перепрыгнула на другую, а потом на третью и дальше на дощатую площадку – контрольный пункт между двумя испытаниями. Дальше начиналась магия – полыхающие кольца, висящие над землей. Я разбежалась и просто нырнула рыбкой сквозь них под восторженный вопль толпы. Мне было все равно, как проходят испытания остальные, было важно здесь и сейчас – сосредоточиться, собраться и двигаться дальше на пределе собственных сил, чтобы непременно стать лучшей.

Только это имело значение. Я сосредоточилась на движениях и ощущениях своего тела. Каждая мышца была напряжена. Я преодолела рукоход, извернувшись, прыгнула на первую тарзанку и со свистом промчалась над головами зрителей, чтобы оказаться на втором ярусе препятствий. И обнаружила впереди Сильха. Сзади меня догонял парень, Дир, если не ошибаюсь. Остальные были далеко. Я даже не стала смотреть, сколько человек осталось. Меня не волновали те, кто находился у меня за спиной.