Вальс на свободу (СИ) - Белова Полина - Страница 10

Нееет… Она сама бы на такое сказала: «Мало тебе по морде простигосподи, дали! Нечего по постелям женатых мужчин прыгать!» Как это всё стыдно и неудобно! А что скажет мама, если узнает? Над ней в полиции, скорее всего, просто посмеются. У них там грабители и убийцы, а тут она со своей пощёчиной и любовными разборками. Да и знакомые у него там, которые с ориентировками…

Наташа небрежно бросила телефон на прикроватную тумбочку.

Оставаться в этом доме было невыносимо! В голове девушки настойчиво билась единственная мысль: «я должна немедленно убраться отсюда»! Нужно выпутываться из отношений с Борисом, решительно порвать с ним навсегда! Наташа была твёрдо настроена больше не принимать участия в развале его семьи.

Она приблизилась к высокому арочному окну и с усилием распахнула тяжёлые деревянные створки. Легла грудью на толстый мраморный подоконник и высунулась наружу чуть ли не наполовину. Внизу были каменные плиты боковой аллеи, что вела вдоль дома и поворачивала в парк. Второй этаж, но так высоко! Прыгать страшно, легко можно ноги переломать. Вот, если бы внизу была, хотя бы, трава или земля…

Из открытой, в окне кабинета на первом этаже, форточки, вылетел какой-то странный и жуткий звук, а потом сдавленный протяжный женский вскрик, переходящий в жалобный стон, потом всё повторилось… И снова… И снова… И вдруг, Наташа со всей ясностью поняла, что там в кабинете страдает женщина. Она вспомнила, что сказала экономка, и догадалась, что это, скорее всего, стонет Елена, жена Бориса.

Он наказывает жену? Бьёт, за то, что та явилась к ней, Наташе и спровоцировала её истерику? Что он с ней делает? Тоже лупит ремнём?

«Господи! Куда я попала? С кем прожила почти полгода? Мамочки! Почему эта бедная женщина не разведётся с таким жестоким мужем? Изменщиком! Я бы ни за что с таким не жила!» — Наташа лежала на подоконнике не в состоянии прекратить подслушивать и, одновременно не желая этого делать. — «Боже мой, как же мне выбраться отсюда?»

Внутренности, казалось, обволакивало холодом, несмотря на жаркое июньское солнце.

Когда Борис пришёл ночью, Наташа крепко спала, одетая, сидя в кресле и уронив на колени деревянный вантуз, который девочка явно собиралась использовать для защиты вместо палки.

Вантуз он вернул в ванную.

Потом осторожно поднял девушку и перенёс на кровать. Бережно снял с Наташи одежду и накрыл её мягкой махровой простынею. Сам устало опустился в то самое кресло, в котором она его ждала, вооружившись, чем могла, и задумался о том, что ему теперь делать.

Борису начало казаться, что его отношения с Наташей только-только стали налаживаться после той злосчастной порки. Появление в доме Елены отбросило всё к исходной точке. Самка наказана, но что это исправит? Девочка снова настроена против него. Даже в постель не легла. Намерена сопротивляться их близости? Наивная. Он будет брать её, хочет она того или нет. Он теперь без секса с ней просто сойдёт с ума. Но сегодня пусть спит. В эту ночь он потерпит. Девочка пережила такой стресс, пусть восстановится. Надо было убить Елену. Наверное, Наташе больше понравится, если он будет вдовец. Есть всё же приятный момент в сегодняшнем бедламе — девочка явно ревнует его, ей не понравилось, что он женат.

Уже засыпая, Борис подумал о том, что завтра полнолуние и следующую ночь он должен быть со стаей.

***

Утром Наташу разбудила горничная. Услышав от неё, уже ставшее традиционным за последний месяц, приглашение к завтраку, Наташа впервые ответила резким отказом.

— Принесите мой завтрак сюда, если хотите, чтобы я что-то съела. А нет — так и не надо. Я не голодна, — твёрдо заявила она растерявшейся горничной.

Через две минуты она прибежала в комнату вместе со старшей экономкой. Людмила взялась противным менторским тоном увещевать обнаглевшую девушку, чуть ли не требовать, немедленно привести себя в порядок и спуститься в столовую, где ожидает хозяин.

Однако, обычно спокойная, сегодня Наташа сорвалась и закричала, переходя на визг:

— Убирайтесь из этой комнаты и не смейте входить! Я не хочу Вас видеть! Никогда! Вон отсюда!

Экономка, абсолютно не ожидала такой бурной реакции на свои наставления от, как ей казалось, робкой и всегда вежливой молодой женщины. Она, видимо, сильно испугалась того, что расстроила девушку, либо побоялась повторения вчерашней истерики, поэтому быстро ретировалась.

Завтрак Наташе Борис принёс сам.

— Доброе утро, моя хорошая! — спокойно поприветствовал он её и поставил поднос с салатом, запечённым кусочком мяса под каким-то соусом, сырниками со сметаной и кофе на прикроватную тумбочку.

Когда Борис вошёл, Наташа, как раз, успела привести себя в порядок и только что закончила собирать волосы в свой обычный хвост, стоя у зеркала.

Она исподлобья хмуро уставилась на мужчину.

Борис подошёл к ней вплотную и указательным пальцем попытался приподнять её лицо за подбородок. Это удалось ему не сразу. Сначала Наташа отшатнулась и попыталась, даже, оттолкнуть его, упираясь обеими ладонями в широкую и крепкую мужскую грудь. Но уже через секунду была надёжно прижата за талию левой рукой Бориса к его бёдрам. И сколько она не прогибалась, отклоняясь назад, Борис без труда правой конечностью приподнял-таки её лицо и внимательно осмотрел щёку, которую вчера ударил.

Не обнаружив никаких следов, вздохнул с явным облегчением.

— Малыш мне неприятно тебя бить, — укоризненно произнёс он.

— Я хочу уйти отсюда! — только и смогла пискнуть Наташа на это неслыханное, возмутительное заявление, и протянула очень жалобно, — Пожалуйста!

Борис на это ничего не сказал. Отпустил её, отступил на пару шагов, развернулся и направился к двери. Остановился, взявшись за ручку:

— Завтракай. Отдыхай. Тебе надо успокоиться. Можешь погулять в парке, закажи в интернете каких-нибудь тряпок, сумочку или что там Вы, девочки, обычно заказываете, когда дуетесь. Разрешаю побаловать себя на полную, в качестве извинения за вчерашнюю пощёчину. В общем, выбрось из головы все обиды и глупости, развлекайся.

Наташа не верила своим ушам и молчала, потому, что не было слов. Сумочки покупать?!

— И Наташа… к воротам даже не подходи, если не хочешь проводить время, сидя взаперти в своей комнате. Меня сегодня не будет, — на этих словах, наконец, дверь за Борисом закрылась.

Хотелось кричать, топать ногами, швырнуть подносом в дверь…

Но, сначала, Наташа всё же решила убедиться, что, когда она всё это будет творить, Борис окажется достаточно далеко и не вернётся в её комнату. Пока она выжидала время, чтобы он отошёл подальше, желание швыряться едой, крушить всё вокруг отступило, её мысли заработали в другую сторону.

«Мне нужно быть в хорошей форме. Сейчас поем, как следует, и пойду гулять. Мне нельзя к воротам? И ладно. Даже хорошо! Там всё равно не пропустят. Я уже вчера пробовала. Надо изучить ограду по периметру. Я там никогда не ходила. Может найду, как преодолеть забор, а потом необходимо будет с умом подготовиться и бежать отсюда. Почему я раньше этого не сделала, пока могла в универ выбираться? Чего ждала? Что Борис сам отпустит? Чтобы спокойно в городе остаться, доучиться… Тогда не знала, что женат… Теперь — нет, больше не могу ждать. Надо срочно искать выход.»

Наташа зло и энергично принялась за завтрак.

— Сумочку! Купи сумочку! Сумочку! — на разные лады повторяла Наташа, кипя от возмущения. Она резво шла в самую глубину парка, выискивая глазами ограду. — Борис — псих! Он — маньяк! Козёл! Мачо недоделанный! Сволочь женатая! Сумочку я, видите ли, могу купить! А потом, туда — гантель, и по дурной голове ему!

Прежде, чем высказывать всё, что она думает о мужчине, девушка всё же внимательно оглянулась: как бы кто не услышал. Донесут сразу, крысиная свора. У Наташи появилось чувство глубокой неприязни ко всей прислуге в доме. Они знали! Поэтому так относились к ней! Если бы хоть кто-то из этих людей сказал Наташе, что нехорошо, мол, девочка так делать — чужую семью разрушать, разве докатилась бы она до такого?