Тихоня для Туза (СИ) - Николаева Ольга - Страница 36

– Ничего нового. Просто вы внутри ситуации, и никак не замечаете своих косяков. А мне со стороны видно.

– И что же ты увидел, глазастый мой?

Это «мой» пролилось бальзамом на душу. Так приятно стало, так тепло, так уютно сразу…

– Милана – слишком добрая и всепрощающая.

– Нельзя быть чересчур доброй!

– Очень даже можно. Раньше Витеньку своего жалела, теперь – доктора.

– Он людей спасает. Очень хороший врач! – Милка даже подскочила в возмущении. – Таких, как он, очень мало!

– Зато человек – дерьмовый. И это дерьмо из него пора выколачивать.

– Не смей!

Спорить дальше – дело бестолковое. Проще согласиться и поступить, как надо.

– Хорошо. Бить не буду. Просто кастрирую. И пускай себе дальше людей спасает.

– Я надеюсь, ты шутишь, Тихон? – Глаза девчонок стали огромными. Словно прожекторами светили, с обеих сторон меня прожигали. Стефа заерзала на моих коленках, напоминая, что есть и другие дела, поважнее, чем эти глупые перепалки…

– Знаете что, девочки? – Вовремя вспомнилось, что мне сегодня уже никаких удовольствий не светит. Не успел распустить слюни, как тут же пришлось их подбирать обратно. – Я предлагаю вам успокоиться и ложиться спать. А завтра утром все обсудим. Договорились?

Стефанию снимать с себя ужасно не хотелось. Как будто с частью тела расставался… Но я ж мужик! Я что, не справлюсь, не потерплю без нее несколько часов?

– Хорошо. Иди уже к дяде Коле. А мы здесь останемся. – Она послушно встала. А могла бы немного и посидеть еще… Просто так. Спешить-то не обязательно…

– Нет, Стеф. Спите здесь, а я к Кирюхе. Мне так спокойнее будет.

Вот и славненько. Вот и хорошо. Все сложилось почти точно так, как мне надо.

Милана ушла по-тихому, дверь прикрыла за собой, на прощание даже пожелала спокойной ночи.

Все грешные мысли и желания при виде ее, такой пришибленной и притихшей, куда-то исчезли. Зато укрепилось понимание – с этим нужно что-то срочно делать!

Пока раздумывал, бродя по комнате – чистой, уютной, но очень бедной – Стефания уже успела забраться под одеяло.

– Ты как вообще, планируешь ложиться? Или будешь бродить и дальше, как призрак коммунизма?

От такого приглашения разве можно отказываться? Улегся рядом.

Стеф привычно положила голову мне на плечо, ногу на мое бедро закинула… Как будто мы так вместе спали не неделю, а долгие годы подряд.

Но с главной мысли она меня сбить не смогла.

– А где у Миланы сегодня была смена? Что там за врач такой великолепный, что ему можно всех за задницу щипать?

– Тихон, пожалуйста. Не надо, а? – Она не стала кричать и возмущаться. Какая-то усталость слышалась в ее голосе.

– Что не надо?

– Не вмешивайся. Мы сами справимся и со всем разберемся.

Меня подкинуло, подбросило, перевернуло… Внутри, конечно же. Тело-то на месте оставалось, и даже продолжало ее гладить по плечу, успокаивая.

– Я вижу, как вы сами. Очень хорошо вижу…

– Что именно ты видишь, а?

Тут она уже не вытерпела, приподнялась, бровки нахмурила грозно и возмущенно.

– Живете в коммуналке. Хорошо хоть, что вас никто не обижает.

– Здесь дядя Коля всех построил, никто не тронет и пальцем…

– А если бы не было дяди Коли?

Она отвернулась. Нечем было крыть, потому и промолчала.

Кстати, старику-соседу надо бы магарыч поставить. За то, что присматривал за девчонками.

– У вас же была квартира хорошая. Могли там жить? Могли. И Кирюха не страдал бы, бегая среди посторонних.

– Что еще ты знаешь про нас? И откуда, кстати, узнал про квартиру родителей?

Стефа опять улеглась. Правда, чуть в сторонке. Больше уже не обнимала, не прижималась грудью и бедрами. Что ж, ради дела можно и потерпеть. Уснет – устрою ее, как положено.

– Такие вещи несложно узнать. Вы же все официально делали. А вот куда девалась огромная сумма, которую вам доплатили при обмене…

– Куда-куда. Витьку, само собой. Мы думали, что он получит деньги и отстанет…

– Хорошо, что не додумались переехать в какой-нибудь подвал.

– Мила вышла на работу. И еще на две, с кучей смен. Потому и обошлись без подвала.

Она говорила об этом с какой-то гордостью даже. Справились, типа. Молодцы. А то, что Мила сама же и вляпалась в это дерьмо, оставив и сестру, и ребенка без нормального жилья… Почему-то Стефа и не вспоминала.

– Отлично. Она просто молодец. Но дальше вы сами не протянете. Слишком сердобольные обе.

– Тихон…

Долгая-долгая пауза. Она что-то явно хотела сказать, но не решалась.

Пришлось подталкивать.

– Говори. Темно. В темноте можно спрашивать о чем угодно. – Почему-то в голову пришла наша с сестренкой любимая присказка. Она тоже по ночам секреты мне на ухо шептала.

– Ты серьезно собрался вмешаться в нашу жизнь? По-настоящему?

– Я, вроде бы, уже вмешался, по самое некуда. Что тебя смущает?

– И…

– Не тяни кота за хвост. Я, между прочим, уже засыпать начинаю. Могу не услышать, что скажешь…

Тяжелый глубокий вздох, как перед прыжком в воду. Женское тело ощутимо напряглось под одеялом…

– Ты хочешь на мне жениться, правда? Или это был экспромт, чисто для Миланы?

– Хочу.

– Кхм…

Ждал, что скажет дальше. Не мешал.

– А меня спросить не хочешь? Мое мнение тоже надо учитывать, правильно?

– Правильно. – Она не видела, как мои губы растягивает улыбка. Смешная такая, милая…

– А если я не захочу?

– Я подожду, когда передумаешь. Спешить-то некуда, согласна?

Стефания

– Стеша, а Стеша? – Детский голос нетерпеливо шептал мне в ухо, щекотал дыханием, заставлял жмуриться и прятаться под одеялом.

– Ну, Стеша, давай, просыпайся уже!

– Кирюш, ну выходной же! Тебе меня не жалко? – Приоткрыла один глаз, в надежде, что совесть племяша воспрянет, и он позволит еще этому глазу прикрыться обратно.

– Так уже обед! Мама переживает, зовет, чтобы ты шла есть солянку!

– Обед?! – Я моментом воспряла. Еще и волшебное слово «солянка» сработало так, как должно: Миланкино коронное блюдо, ради которого я готова на что угодно. И вообще, потом когда-нибудь высплюсь!

– Ну, да. Мы ждали, что ты встанешь сама. Но не дождались!

– Ладно. Спасибо, что дали выспаться… – Я потянулась, оглянулась… Поняла, что в постели лежу одна…

– А где Трифон?

Кирюха меня опередил с вопросом.

– А он не с вами, разве? И прекрати называть его Трифоном, пожалуйста. Не притворяйся, что не помнишь имя!

– Я думал, он здесь, с тобой…

Кирюха растерянно оглядывал кровать. Кажется, готов был и под нее посмотреть в поисках Тихона.

– Нет. Он ушел. Я даже не слышала, когда и как…

Полночи крутилась, не могла успокоиться после его слов про женитьбу. То ликовала в душе, то расстраивалась, накручивая сама себя… А этот скороспелый женишок моментально отключился. Я его даже толкнуть пыталась, ущипнуть – все без толку. Страдала одна, без помощника…

Похоже, не зря страдала: чуть утро наступило, он тут же испарился. Чтоб его черти в пекле жарили!

– Мил, как дела? – Сестренка вертелась по кухне, что-то весело напевая под нос. Как будто ночью не она сидела напротив нас с Тихоном, грустно склонив голову…

– Нормально. Блинчики вот дожариваю. И никто не мешает. Куда все подевались, как думаешь?

– Черт его знает. Может, все уже поели давно и ушли гулять…

Странное дело – обычно на кухне все время кто-то крутился и топтался, подсматривал в чужие кастрюли, бурчал и пыхтел. Или Наталья Владимировна пыталась помочь советами, даже когда ее никто и не просил.

– А твой ненаглядный почему не выходит? Стесняется? Ночью, вроде бы, его ничего не смущало…

Милана задорно подмигнула. Хотела меня подколоть, наверное, пошутить…

– Понятия не имею, где он шляется. Он даже не попрощался, когда уходил.

– Вот как? Надо же… А казалось, намерения серьезные…