Оборотни. Медвежья услада (СИ) - Мун Эми - Страница 3

Матушка злобно прищурилась, но ничего не сказала и исчезла за дверью. Подобрав юбки, Эви поспешила следом. Чем быстрее начнется эта дурацкая встреча, тем быстрее закончится.

Герцог Бэккит уже ждал их в главной зале.

Эви огляделась по сторонам, но не заметила его жены. Вышла подышать воздухом? Помнится, герцогиня Элизабет страдала мигренями и, как следствие, дурным настроением.

— Юная леди, — первым подал голос герцог, — с каждым днем ваша красота все ослепительнее. Мое внимание сегодня только для вас.

И мужчина подошел к ней, намереваясь поцеловать руку.

Эви мысленно скривилась. Вроде бы герцог выглядел неплохо. Подтянутую фигуру подчеркивал шитый золотом черный костюм. Черты лица тоже гармоничны, но эти чересчур полные губы да еще масляный блеск серых глаз вызывали непонятное ей самой омерзение.

Как будто за приятным фасадом пряталась гниль.

А еще эти фразочки на грани приличий… Где-то рядом бродит законная жена! А он толкует о внимании к другой.

— Благодарю вас, герцог, — изобразила улыбку. — Но, боюсь, герцогиня Бэккит…

— Осталась в замке, — невежливо закончил мужчина. — Нам никто не помешает.

А вот сейчас Эви стало не по себе.

Что значит «не помешает»? И эта противная ухмылка — она слишком… двусмысленная. Эви затравленно глянула на отца, но тот не обращал на них внимания.

Так… Ей срочно нужно придумать причину, которая позволит сбежать. Слова на родителей не подействуют, ложь о здоровье — тоже. Ей скорее позволят обделаться прямо за столом, но не выпустят раньше окончания ужина.

Может, пораниться ножом? Хм, это мысль.

Герцог подвел ее к столу и помог сесть.

По обнаженному плечу скользнули противно-мягкие пальцы.

Эви дернулась, и мужчина тут же отступил. Но не ушел, а сел рядом.

Пречистая!

Эви рассчитывала, что хотя бы на время трапезы ее оставят в покое.

Сестра, устроившаяся напротив, сдавленно фыркнула.

Не то чтобы из-за злости — на удивление, Бэлла росла довольно спокойной и, можно сказать, безразличной ко всему. Но иногда любила пакостить, как все подростки.

И все же с ней хотя бы можно было договориться.

А вот родители, кажется, придумали очередную гадость.

И Эви уже понимала, какую.

— Вина? — проворковал герцог, подхватывая стоявший перед ним кувшин.

— Благодарю, но я не могу выносить спиртного.

Вранье, конечно. Эви пробовала вино. Тайком. Но не нашла в нем прелести.

— Похвально, похвально… Я тоже думаю, что женщина не должна быть склонна к употреблению…

Проклятье! Нужно было вылакать сразу весь кувшин.

—… Ведь крепкие напитки вредят хрупкому организму, а это недопустимо, — продолжил разглагольствовать Бэккит. — Удел женщины — родить как можно больше наследников своему господину. Вы хотите детей?

Она хочет, чтобы один напомаженный жабий выродок исчез, заодно прихватив ее родителей, но Эви позволила себе лишь пространное:

— Не думала об этом.

В это время служанка поставила перед ней первое блюдо — суп с трюфелями. Редкостная дрянь.

Мало того что бульон пах очень… специфически — болотной водой и тиной, — так и выглядел он соответствующе. Но почему-то считался деликатесом.

— Достопочтенная леди Винтер, — слащаво протянул герцог, — ваша кухня вне всяких похвал.

Эви едва заметно поморщилась. Врет и не краснеет. Впрочем, ее это не касается. Мужественно зачерпнув густого варева, она оправила в рот первую ложку.

Еще и специй чрезмерно!

Но приходилось есть. Герцог рядом вполне бодро опустошал свою супницу, время от времени нахваливая изысканный вкус.

От его откровенной лести матушка разрумянилась, а отец нервно поджал губы. Несмотря на кобелиный нрав, он был до жути ревнив и не упускал возможности поучить жену «уму-разуму».

После таких «разговоров» леди Винтер порой несколько дней не покидала своих комнат.

Сердце болезненно сжалось.

Несмотря на все презрение к родительнице, Эви не могла оставаться к происходящему равнодушной. Но чем она могла помочь? Разве что некоторое время вести себя с матерью ласковее, чем обычно. До первой ссоры.

— Думаю, самое время передохнуть, — проскрежетал лорд Винтер, нарочно громко отодвигая кресло.

Эви отложила ложку. Какое счастье — больше не нужно впихивать в себя эту гадость.

Но в следующее мгновение она горько пожалела, что рядом не стоит еще несколько тарелок супа. Она бы съела их все! Потому что…

— Эвелин, проводи герцога в наш сад. Покажи ему новую оранжерею.

… Потому что отцу вздумалось швырнуть свою дочь прямо в лапы нагло ухмылявшегося герцога.

— Прекрасные цветы. Но они не сравнятся с вашей красотой, дорогая Ви-ви… Разрешите называть вас так?

Эви затравленно кивнула. Плевать на слащавое прозвище. Гораздо больше ее нервировал герцог, сидевший намного ближе, чем это допускали приличия.

— Вы… вы уже отдохнули? — кашлянула, пытаясь отодвинуться дальше, но ручка скамейки давно упиралась в поясницу.

Мужчина плотоядно хмыкнул, придвигаясь еще на дюйм ближе.

— Милая Ви-Ви, вы такая резвая. Признаться, я ценю это в женщинах. Подвижным дамам проще выносить ребенка…

Да что он заладил про детей⁈ Пусть делает их со своей женой!

—… Моя дражайшая супруга всегда была нежным цветком, — будто прочел ее мысли герцог. — Она предпочитает проводить время за чтением богословских книг. Клянусь, иногда мне кажется, что я женился на монашке… А вы любите читать? — накрыл своей ладонью руку Эви.

Она вздрогнула от омерзения. Как будто в вареный студень вляпалась! Попыталась выдернуть пальцы, но герцог схватил неожиданно крепко.

— Герцог Бэккит, я… М-м-м!

Замычала от ужаса, когда мужчина бросился вперед, впиваясь в ее губы.

Рот наполнил солоноватый привкус прокушенной губы. Как животное, эта сволочь укусила, пытаясь вклиниться слюнявым языком в ее рот.

Эви что есть сил заколотила по мужским плечам, но ублюдок навалился всем весом. Тяжелая тварь!

Паника прокатилась по телу волной озноба. Эви чуть не стошнило, когда Бэккит рванул корсаж, пытаясь добраться до груди.

Барахтаясь в юбках, она пыталась сбросить с себя негодяя, но тот распалялся все больше.

— Норовистая кобылка! — прохрипел, отрываясь от ее искусанных губ. — Люблю таких!

— Помогите!

Заорала что есть мочи, но ее снова заткнули поцелуем.

И в этот раз она ухитрилась сжать зубы так, что стонал уже Бэккит.

— Сука! — зашипел ублюдок.

И, вцепившись в ее волосы, ткнул кулаком в бок так, что суп все-таки выплеснулся наружу.

Никогда Эви не думала, что будет извергать обед с таким наслаждением!

— Вот тварь! — герцог вскочил на ноги и принялся рвать листья, чтобы оттереть со штанов пятна. — Грязная девка!

Эви дрожащей рукой утерла губы и попыталась встать.

Голову повело с такой силой, что она тут же рухнула обратно.

Нет! Ей надо бежать! Но ноги подкашивались, а перед глазами плыло.

Воспользовавшись заминкой, герцог ухватил ее за подбородок и сжал так, что слезы брызнули.

— Готовь приданное, Ви-ви. Сегодня твой отец даст согласие на свадьбу, а через десять дней ты будешь лежать на брачном ложе. И поверь, я с тебя не слезу, пока твое брюхо не начнет раздуваться от беременности. Родишь столько детей, сколько я захочу.

И, оттолкнув ее, ублюдок направился к выходу.

А Эви без сил сползла на землю и все-таки заплакала.

Ей конец!

— Позорище! Посмотри на себя! Да как ты посмела⁈.

От женского визга дрожали стекла. Эви стояла перед побледневшей от ярости леди Винтер и не могла поверить в то, что происходит.

После случившегося в оранжерее Эви скрылась в своих покоях, наплевав на вечер. Но желанное одиночество длилось недолго — мать фурией ворвалась в комнату и с порога разразилась такой бранью, что на несколько мгновений Эви опешила. Леди Винтер никогда не позволяла себе таких выражений!