По грехам нашим. Книга 4 (СИ) - Старый Денис - Страница 50

Ярослав быстрым переходом смог неожиданно для монголов подойти к Булгару, на пепелище которого все еще кружили, словно стервятники, монгольские воины, повышая квалификацию мародеров. Разгромив жидкий заслон из нескольких тысяч монгольского войска, великий князь начал зачистку окрестностей.

Большего труда составило добиться поставленных целей Филиппу. Просчет в направлении его ударов мог принести поражение всей военной компании. Дело в том, что Филипп, во многом из-за не своевременных разведданных, оказался в окружении. Буртасы, настроенные агрессивно на пришельцев с далекого севера, оказались с одной стороны, с юга Филиппа подпирало войско западного улуса Джучи, с севера же были в приближении части войска Талая – младшего брата гнезда Чингисхана, ну а на востоке башкиры. Последние, пусть и не тщательно, закрывали направление, но могли доставить немало проблем для русичей, да и Филиппу нечего было делать на Востоке.

Ситуацию получилось разрешить дисциплиной, выучкой, решительностью Филиппа, который накрутив всем своим командирам хвосты, оперативно реагировал на все вызовы и трудности. Как ни странно, но ратники русичей не уступали в маневренности степнякам, а по организованности превосходили их. И это даже в сравнении с непосредственно монгольскими частями.

Имеющуюся у себя артиллерию из семи орудий, Филипп использовал по максимуму. Два сражения были выиграны именно благодаря орудийным выстрелам. Буртасы были рассеяны, когда потеряли от одного залпа больше ста своих воинов, а многие лошади растерялись или даже понесли своих наездников. Ну а пограничные стычки с войсками Джучи показали, что в войске хана западного улуса просто боятся пушки, на фанатичном, помешанном на религии, уровне. Стоило выкатить их на видное место, и за это направление можно было забыть, и монголы и хрезмийцы не шли в атаку. Творимый гром с чем-то похожим на молнии вселяли страх в сердца бесстрашных в схватке воинов. К слову, и без артиллерии столкновения с войсками Джучи не отличались особой ожесточенностью, хан явно не собирался воевать всерьез, но и демонстрировал свое явное присутствие и интерес в войне.

Филипп же проявил себя и на дипломатическом поприще, когда пригласил вождей буртасов на переговоры. На тех большое впечатление произвели пушки, да и некоторые дары, к примеру, зеркала, да несколько комплектов броней и оружия, сыграли свою роль. Как следствие, буртасы приняли подданство великого князя Ярослава, по сути, отколовшись от Булгарии. Филипп понимал, что это очень условно, кочевники нижнего Поволжья рассчитывали, что основная армия монголов разобьет русичей и тогда все их клятвы станут бессмысленными, но слова прозвучали. Буртасы видели, сколько дней и недель шло войско Угедея и оно казалось большим, чем численность русичей в разы, даже с использованием «огня и грома богов». Поэтому сочли за лучшие «и нашим и вашим» всем все пообещать, а там ожидать развязки. Тем более, что русичи не стали настаивать на участие буртасов в войне на их стороне, что было бы логично для полустепного народа. А Филиппу в его войске, которое он так долго приводил в порядок, порой меняя командиров, словно на шахматной доске, не нужны были раздражители и потенциальные бунтари.

- Молви! – потребовал я от гонца раздраженный предыдущим докладом.

Только что выволочку получал Алексей и мне было плевать на субординацию, и кто там какие посты и должности занимает. При переправе, мирной, без противодействий со стороны противника, было потоплено два орудия и еще шестьдесят три человека, три подводы с провиантом. Как можно было потерять столько при переправе, когда никто не торопит, разведка докладывает, что противника на двухдневном переходе не наблюдается? Была ли нужда, что бы больше трети ратников были облачены в доспех? В этом крылась главная причина, почему не могли спасти тонущих. Стоит разобраться.

Ссоры с Алексеем не было, это рабочий момент, он сам понимал, что его упущение, не уследил за приказами некоторых ретивых командиров, которые, наслушавшись рассказов о том, как степняки умеют подлавливать на переправах и опрокидывать в воду противника, решили быть во все оружии. Да виноваты и обозники, в инженерной их части, которые выбрали спорное место для переправы, не проверив ширину брода.

Вот я, еще не отойдя от накатившего гнева, строго и неприветливо встречал порученца.

- Боярин-воевода, боярин Ипатий шлет тебе вести, молвит, что Биляр монголы взяли, и доля их идет до тебя числом в две тьмы, можа и боле, - доложил гонец и тем самым прекратил мою рефлексию и самокопание, как и снял раздражение.

- Бояр и воеводу на Раду кликайте! – выкрикнул я, чтобы было слышно располагавшимся в соседнем шатре службе посыльных.

Через полчаса все командиры были собраны в штабе – самом большом шатре со столом, картой, долго вычерчивающейся на сшитых отрезках пергамента.

- Молвите, бояре, - начал я мозговой штурм, забрав пальму первенства у Алексея, не до сантиментов, а он уже немало накосячил при переходах.

- Треба укрыться за рекой, два тумена вельми много, - высказался первым Никифор – старший сотник, который отыгрывает роль главного критика, с лозунгом: «Я против всего», для ускорения мозговой деятельности других.

- Мы пришли пошто? Дабы сидеть, аки мыши? Ховаться от ворога? Сие непотребство, - высказался Божко, поведясь на троллинг Никифора.

Рановато было привлекать этого, безусловно, деятельного молодого человека, к управлению тысячей. Сотник – это да, он хороший, но до тысяцкого не дорос. Вот и сейчас начал ершиться и проявлять героизм, в то время, как остальные присутствующие анализируют полученное предложение и высказываются более рационально. Ведь вариант отсидеться за природной преградой – тоже вариант, как и другие. Тут не эмоции, а стремление выполнить поставленные задачи первостепенно. Как у пресловутых ниндзя: «ты можешь быть унижен, льстить, обманывать, нарушать данные обещания, что угодно, только что бы достичь цели.

- То можно, коли вести есть о великом князе, да Филиппе. Коли треба их рати ожидать, то и за реку идти, коли нет – поле приглядывать, - высказал свою позицию Алексей.

Он, конечно, опростоволосился на переправе, но не перестал быть умным командующим. Главная проблема у Алексея – плохой контроль на переходах, слабое участие в организации бытовых служб.

В итоги каждый присутствующий высказался, и я подводил итоги:

- Мы выступаем на Биляр, то решено. Тако ж послать наказ Ипатию, дабы шел по рекам на стольный булгарский град, да нам вести слал о силах ворога и их местах. Сами станем творить засады и набеги на войско монголов, дабы выманить их на себя, так же готовить поле для сечи станем.

Присутствующие одобрительно закивали головами. Я свел воедино все предложения и мнения, которые прозвучали в течении более, чем часа. Теперь же нужно было обсудить детали и довести до командиров задачи по выдвижению.

Через три дневных перехода мы остановились, так как, наконец, нашли для себя идеальное место предполагаемой битвы. Возвышенности для расположения артиллерии, выросший до полноценной реки после разлива, ручей, наличие рядом леса для сооружения рогаток так же было в пользу дела, так как лесостепь не всегда изобиловала строительным материалом.

Закипела работа, в которой участвовали не только обозники, но и, под их командованием, согревались трудотерапией все новики. И причиной было то, что вновь резко похолодало. Между тем понадобилось два дня, чтобы все было готово к встрече с противником. Разъезды же сообщали, что враг близко, случились уже две встречи с монгольскими разъездами, в которых потрепаны были обе противостоящие стороны. Данный факт охладил «шапкозакидательское» настроение русичей. Противника нужно уважать. Лучше, как говориться «перебдеть, чем недобдеть».

Уже значительно позже я узнал, что через день после выхода части войск противника из Биляра в нашу сторону, в бывшую столицу уже бывшего государства залихватски ворвался корпус Ипатия и, не ожидавшие такой наглости и прыти от русичей, монголы растерялись. Степняки посчитали, что большое русское войско как-то обошло степное воинство, вышедшее навстречу русичам.