Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 45

– Бабуля, дорогая, ты не представляешь, как я тебя люблю! – обнимаясь с ней, совершенно искренне сказал я. – И у меня для тебя подарок.

– Да ну!

– А ты что же думала. Я забыл про твой день рождения? Одевайся, едем в одно место.

– А что за место?

– Пока секрет.

На ходу, в общем, придумал, куда ехать. Привёз бабулю в недавно открывшийся ювелирный салон «Золотое руно» на Московской.

– Выбирай, что душе угодно! – широким жестом обвёл я расположенный слева и справа стеллажи, где под стеклом покоились золотые и серебряные изделия, с камнями и без.

Обе молоденькие продавщицы улыбались настолько приветливыми улыбками, насколько это вообще было возможно.

– Серёжа, а оно мне зачем? – тихо спросила бабуля.

– Ну как… Ты же никогда не могла себе позволить себе дорогое украшение, почему бы это не сделать сейчас?

– Так мне эти украшения и не нужны были, – пожала она плечами. – Вон обручальное кольцо есть, после смерти твоего деда в шкатулке храню, да серёжки простенькие золотые ношу, которые опять же дед дарил. Они мне как память дороги. А так мне ничего и не надо.

Улыбки девушек померкли, и они сразу же потеряли к нам всякий интерес.

– Не знаю, я хотел, как лучше…

– Да и деньги какие! Наверное, не один месяц откладывал… Серёжа, а поехали в ресторан!

– В смысле? – опешил я.

– Бабушка хочет, чтобы внук пригласил её в ресторан. Или ты меня стесняешься?

– Хм… Да нет, конечно… Поехали. Только и ты всё же купи себе здесь хоть что-нибудь, сделай внуку приятное.

Девицы вновь оживились, в итоге бабушка выбрала серебряную цепочку с медальоном так же из серебра под старину, с выпуклой крышечкой, которая отщёлкивалась, и внутрь можно было что-нибудь положить.

– Симпатичный узорчик на крышечке, – сказала она. – Ты, Серёжа, волосы отрасти маленько, я потом отстригу прядь да спрячу в медальон. И частичка тебя всегда будет со мной.

Продавщицы с трудом сдерживали смех, моё же лицо залила краска. Только покинув магазин, я смог облегчённо вздохнуть, вытирая носовым платком вспотевшие лоб и шею.

– В какой ресторан едем? – спросил я.

– Это уж тебе лучше знать. Но не сейчас же, вечером. Мне ещё нужно будет в парикмахерскую сходить. Знала бы, что в ресторан пойдём, записалась бы заранее к Машке. Может, повезёт, очередь будет небольшой.

– Тогда предлагаю «Самарканд». Он недавно открылся, мы уже там побывали с… В общем, с одной знакомой.

– С Алинкой, что ли, своей? Так ты ж про неё мне уже рассказывал. Вы, кстати, жениться не планируете? А то ведь так и помру, правнуков не дождавшись.

– Ба, да куда нам торопиться? Да и ты ещё молодая, дождёшься, и не одного.

– Молодая… 75 лет стукнуло.

– Да разве это возраст? Ты на себя посмотри! Вон какая бодрая. Подтянутая, морщинки на лице почти незаметны.

– Ой, ладно уж сочинять, незаметны… И вообще, на дорогу лучше смотри.

В парикмахерской бабуле сделали вполне приличную причёску, да ещё и седину у корней закрасили. Надела она своё лучшее платье, хоть я и предлагал заехать на рынок и пройтись по одёжным рядам. Бутики в нашем городе, увы, ещё не открылись, первый с заоблачными ценами появится года через два. Купленный днём медальон она тоже повесила на шею, он на бабуле, кстати, смотрелся неплохо.

Ресторан, даже, я бы сказал, ресторанчик «Самарканд», как нетрудно догадаться по названию, предлагал восточную кухню и держали его представители среднеазиатской диаспоры, а именно узбеки. Подозреваю, что приехавшие как раз из Самарканда.

В этот вечер мы с бабулей заняли лучший столик. Тот, за которым мы с Алиной сидели в прошлый раз, и когда мне пришлось заплатить отдельно администратору, так как столик якобы был забронирован.

Тот же администратор – невысокий узбек с круглым лицом – меня узнал, на мою спутницу взглянул не без интереса. Я без прелюдий сунул ему пятисотенную купюру.

– Это моя бабушка, у нее сегодня юбилей, вот, решил сделать ей подарок, – словно бы немного оправдываясь, сказал я.

– Поздравляю! – широко улыбнулся администратор, отчего его узкие глазки совсем исчезли за пухлыми щёчками, да ещё и изобразил полупоклон. – Проходите, пожалуйста!

В этот вечер мы с бабушкой стали объектом пристального внимания со стороны других отдыхающих. Ещё бы, за блатным столиком молодой человек выгуливает принарядившуюся старушку. Не удивлюсь, если меня кто-то из присутствующих поначалу принимал за геронтофила. До тех пор, пока я не забрался на маленькую сцену, с которой развлекал публику квартет музыкантов. Были они на вид хоть и славяне, но играли всё больше музыку с восточными мотивами, при том, что южане составляли совсем небольшую часть посетителей.

Так вот, забравшись на сцену, я сунул клавишнику-вокалисту, который, как мне показалось, был у них старшим, ещё одну пятисотку, а потом принялся объяснять, чего от них хочу. Я уже упоминал, что мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, но наступил так, слегка, а песню «Моя бабушка курит трубку» я как-то в караоке исполнил на 80 баллов из 100. Мелодия, вернее, ритм песни был несложным, так что музыканты, убавив громкость динамиков, быстренько под моим чутким руководством его подобрали, ну а затем я объявил в микрофон замершей в ожидании публике и ничего не понимающей бабуле в частности:

– Друзья! Минуточку внимания! Сегодня у моей бабушки – вон она сидит за тем столиком – юбилей. Поэтому следующую песню я хочу посвятить ей. Не судите строго, я не профессиональный музыкант, по постараюсь сделать это от души.

В общем, дал жару! У меня аж самого мурашки от затылка к пяткам побежали, так я старался. Конечно, до Сукачёва мне далеко, но народ был в восторге. А бабуля просто светилась счастьем. На всякий случай я исполнил песню с пропуском второго куплета, где бабушка соседку продает в бордель, и та становится лучшей шлюхой. А то ещё подумает бабуля, что я имел в виду Нину Степановну.

В итоге народ принялся требовать исполнить композицию на бис, да так настойчиво, ещё и музыканты подключились, начав играть заход без предупреждения, что мне не оставалось ничего другого, как исполнить волю своих новоиспечённых поклонников. Закончив и чувствуя, что связки садятся, я решительно направился за столик. На который через полминуты была водружена бутылка пятизвёздочного коньяка – презент от группы то ли грузин, то ли армян, которые широко улыбались из-под усов и слали бабуле воздушные поцелуи.

Так что посидели неплохо, а когда мы уже уходили, нас догнал руководитель ансамбля.

– Слушай, парень, а чья это песня?

– Гарика Сукачёва, – честно сказал я.

– Хм, что-то я у него её раньше не слышал.

– Ну он как бы маринует её для одного из последующих альбомов.

– Вот как? А ты что, с ним знаком?

– С Гариком-то? Есть немного. Пересеклись как-то в Москве на «квартирнике», он там под гитару её исполнил, я слова записал, а музыку так запомнил.

– А можно мы её у нас будем исполнять… Иногда?

– О, это к Гарику, он и так вряд ли будет в восторге от того, что я спел её в общественном месте без его ведома.

Оставив музыканта размышлять над моими словами, я повёл бабулю к ожидавшему нас такси. Так как планировали выпить оба, то я логично не стал садиться вечером за руль, а предпочёл такси, которое вызвал для нас администратор.

Большую часть дня в воскресенье пришлось проторчать на рынке, тогда как Гоша решал вопросы с нашими пассажироперевозками. До директора автобазы докопались какие-то инспектора, причём как раз по нашим маршрутным такси, тут моему напарнику пришлось подключать связи и кое-кого подмазывать, чтобы спустить дело на тормозах. Вечером я снова был в заведении общепита, только на этот раз в кафе и не с бабулей, а с Алиной. Наш с ней роман развивался вполне себе по нарастающей, и я планировал в этот вечер уложить её на любовное ложе в четвёртый раз с момента нашего знакомства. Для такого случая с некоторого времени я начал снимать квартиру по часам, не дело это – в салоне «девятки» любовью заниматься.