Среди легенд - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 13

– Золотые ребята! Где вы их только взяли? – радостный, дерби удалось.

– Где взял, больше нету. Всё, Аркадий, иди мне нужно с молодым дарованием пошептаться.

Тренер почти по-военному развернулся и пошел переодеваться.

– Так, Володя. Не нужны тебе и Третьякову испытательные сроки. Сам все видел. Молоток. Значит, мы вот как поступим. Завтра в половине седьмого за тобой мой шофер заедет и тебя ко мне на квартиру отвезет. С собой возьми аттестаты, свидетельства о рождении и паспорта. Свидетельства и паспорта новые выдадим. Будет вам по восемнадцать лет. Дам тебе образец заявления. Напишете в общежитии с Третьяковым. Считайте с завтрашнего дня уже себя милиционерами. Стой. Ты ведь преступника обезвредил, и сегодня игру важную спас. Считай подарком. Присвою тебе через недельку звание ефрейтора, на несколько рубликов больше будешь получать. Всё, не благодари, заслужил.

Девочка была зачетной. Просто на пять с тремя плюсами. Штучный товар. Таких делают одну на миллион. Ну, как Наталью Варлей или Веру Брежневу. Эта была не похожа ни на ту, ни на другую. Может, чуть на Брежневу. Когда она с гривой растрепанных искусным визажистом пшеничных длинных волос, чуть закрученных. Даже родинка присутствовала, но не под нижней губой, а над верхней. Чуть заметная, как у Наталии Орейро. Вот на нее немного похожа, такой же правильный овал лица, зеленые глаза и запоминающаяся улыбка с сильно приподнятыми уголками рта. Только высокая блондинка.

В школьной форме с белым передником словно сошла с экрана какого-то порнофильма. Так внешность не шла к передничку и воротничку кружевному.

Ладно-ладно. Пусть будет по порядку.

Есть поговорка или пословица… А чем отличаются? Недосказанностью? Поговорка – это часть пословицы? «Работа – не волк…» – это поговорка. А «Работа – не волк, а произведение силы на расстояние» – пословица.

В этот раз на сто процентов сработала поговорка-пословица: «Оказанная услуга ничего не стоит».

Вовка Фомин ехал на тренировку с самым что ни на есть приподнятым настроением. Сейчас он научит играть в канадский хоккей этих футболистов. Объяснит заслуженным мастерам спорта, что курить нельзя, особенно в перерыве между периодами. Дышать надо, а не никотин в себя всасывать. А еще нужно разминаться не пять-десять минут, а полчаса, а иногда и два часа. Тренировка – это не тот же хоккейный матч, но не с соперниками, а с частью своей команды, нет. Тренировка – это либо отрабатывание приемов, либо работа над определенными качествами. Скорость, там, выносливость, умение на коньках стоять.

Приехали они с Третьяковым чуть пораньше и катались по льду, изрезанному вчера в хлам, отрабатывали броски под острым углом. Чернышев в кабинете писал что-то, и от него пусть не сильно, но перегаром несло.

– Покидайте пока. Заявку рожу и приду.

Потихоньку, с заметным опозданием, стали подтягиваться динамовцы. Стекла в машине сразу бы запотели. Такой выхлоп стоял. Отмечали милиционеры вчера великую победу. Над принципиальным соперником. Прямо бразильцам в футбол насовали 10:2. Вяло катались, вяло по шайбам стучали клюшками. Подъезжали к борту и, на него опершись, трендели.

– Артист! Рассказал бы анекдот. – Василий Трофимов, лучший нападающий «Динамо», подъехал к продолжающему пытаться забить шайбу в ворота тезки, практически с отрицательного угла из-за ворот Фомину.

– Анекдот? С условием. Поотрабатываем после этого отбор. Я еду к воротам со средины поля, а ты у меня отбираешь.

– Лады, если минуту буду смеяться. – И дохнул. Да, ему сейчас рассольчику и в баню, а не на тренировку.

– Договорились. Встречается порядочная девушка с хоккеистом одним. – Народ всей десяткой окружил спорщиков. – Разговор о том, о сем. На детей – цветы жизни перескочил. Она говорит: «Вася, знаешь, что самое плохое в жизни?» – «Что, Светик?» – «Это аборт». – «Точно, точно, сначала головой о борт, а затем клюшкой по ребрам!»

Может, и не минуту. Может, и две. Так как Револьд, только народ почти успокаивался, с задумчивым видом произносил: «Аборт», и веселье вспыхивало вновь.

Пришлось легенде поработать защитником. Что и следовало ожидать. Задом кататься на коньках Василий практически не умел. Фомин, где прибаутками, где подначиванием, вынудил всю команду по очереди задом покататься. Это, мля, чемпионы Союза, и они хотят и в этом году ими стать снова. Правильной ведь дорогой идут. Вся команда курит, вся команда через день бухает, вся команда еле-еле стоит на коньках и вся команда не тренируется. Да их юношеская команда в Куйбышеве лучше играет, а в следующем сезоне, даже без него, разорвет как Тузик грелку этих чемпионов. Одного не отнять. Все эти двенадцать человек в футболе гении. Как заставить их соблюдать режим и профессионально относиться к своему телу и к игре? Один любительский энтузиазм. Ну да, талант еще.

К концу тренировки появился Чернышев, тоже покидал шайбу по воротам, проверил реакцию Третьякова. Тот одну из двадцати все же пропустил. У тренера не получился щелчок, и шайба пошла бабочкой, а Вовка Третьяков как на нормальную среагировал. Бабочка ударилась о перекладину и в ворота запрыгнула.

Фомин подъехал к обрадованному тренеру и стал рассказывать о низких нагрузках, надо, мол, на выносливость поработать и еще надо третье звено в атаке создавать.

– Артист, ты талант, спору нет, и тренер у вас был хороший, но давай ты своим делом будешь заниматься, а я своим. Ты будешь тренироваться, как я скажу, и шайбы забивать, а я буду команду тренировать и за нее отвечать. Лады? – Подергал себя за ухо, видно сдерживаясь, чтобы не наорать на оборзевшего школьника, и все же заорал: – Всё, мужики, тренировка окончена. Сейчас лед заливать будут. Завтра тренировка в восемь. Потом обед и разминка небольшая. В шесть часов игра с ВВС. Сегодня не пить, будет кто с запахом, отправлю на хрен домой и премии лишу. Переодеваемся, моемся, сейчас в столовую «Динамо» повезут.

Фомин стоял пристыженный и оплеванный. В конце тренер разошелся и даже слюной стал брызгать.

После обеда одноименного клуба в столовой одноименного завода Вовки поехали по магазинам. Баулы с экипировкой опять оставили в кабинете у Чернышева, тренер бы и хотел побухтеть, про «прачечную», устроенную из его штаба, но против приказа целого генерал-полковника даже бухтеть боязно. Единственное, на этот раз Вовки переодели трусы, майки и носки, сложили все это в сумку, что в комплекте с пальто из остатков шинели и кусочков кожи по эскизу Фомина сшила швея Света еще в Куйбышеве. По подобию пакета из будущего. Сейчас-то все сумки широкие и не глубокие.

Для нормального житья-бытья не хватало стаканов, заварочного чайничка, да и самого чайника. Стаканов решили взять десяток, мало ли кто в гости завалится. Стоили они два рубля и от десятка не разорятся. В магазине и тарелки были. Простые белые без мадонн и видов собора Василия Блаженного. Взяли по пять штук.

Все это фарфорово-стеклянное богатство было с толстенными стенками, не экономят на глине и песке. Сумка предательски потрескивала нитками, и, во избежание, пришлось с покупками заканчивать.

В овощном, отстояв почти часовую очередь, добыли начинающую подгнивать морковь, мороженую капусту и грязную, всю в коричневой глине, картошку. Да, еще пяток начинающих прорастать луковиц. На этом ассортимент благ и закончился. Ни тебе ананасов с манго, ни даже огурцов с помидорами и яблоками. Даже сухофруктов, что Фомин помнил из детства, и то не наблюдалось.