Записки диверсанта (Книга 1) - Старинов Илья Григорьевич - Страница 23

Взрывчатку мы пока не выгружали из автомобилей. Возле них дежурила надежная охрана, а остальных бойцов я повел на КП батальона, оборонявшего указанный нам участок. Увязая в грязи, мы наконец отыскали этот КП в четырех километрах от шоссе.

Командир батальона -- тучный сорокапятилетний человек, в прошлом моряк -- знал о приезде подрывников и ждал нас. Его не смутили осторожные намеки на то, что у нас туго с продовольствием.

-- И накормлю, и обогрею! Вот виллы для отдыха не подготовил... Заночуете без каминов и без матрацев! -- пошутил он и, в упор посмотрев на Хуана Гранде, спросил: - Моряк?

Комбат бурно радовался, что угадал профессию Хуана. Они хлопали друг друга по плечу, без околичности перешли на "ты", пустились вспоминать знакомые корабли, порты, каких-то неведомых владельцев таверн и кабаков от Лондона до Лимы. И я понял: тут мы не пропадем. Моряк моряка не подведет, расшибется в лепешку, а сделает, что нужно!

Так впоследствии и получилось. Командир батальона обеспечил нас довольствием, подобрал отличных проводников и даже выделил бойцов для участия в вылазках группы.

Правда, поначалу он нас и огорчил: оказалось, что батальон не ведет поисков.

-- Почему, командир? Моряк пожал плечами:

-- Но ай орден!

Это проклятое "нет приказа" мы слышали в Испании не в первый раз.

Разведку противника придется вести, как и под Те-руэлем, самостоятельно, и мы мирились с этим.

Вечером командир батальона провел меня и еще нескольких подрывников в передовую линию окопов. Окопы отрыты неважно, крутости, где грунт был неустойчив, не укреплены и во многих местах оползли, обвалились. Под сапогами хлюпала вода. Мы вылезли из хода сообщения и пошли верхом. Небо было непроницаемо черным, зато внизу, в котловине, сияли бриллиантовой россыпью сотни ярких огней.

Командир батальона остановился, кивнул в сторону светящихся точек и, подтягивая поясной ремень, сказал:

-- Гранада... Держатся, сволочи!..

Диверсия на мосту. Смерть Мигеля

С наступлением следующей ночи наша группа, нагрузившись взрывчаткой, тихо миновала боевое охранение батальона.

Антонио ушел еще засветло.

Командир батальона проводил подрывников до передовых постов, взволнованно пожелал удачи.

Темнота. Тишина. На обувь с каждым шагом налипает все больше грязи. Под ногами канавы, какие-то борозды, камни. А впереди, внизу под нами, все та же сияющая огнями Гранада.

Гранада! Ни один город Испании не воспет русскими поэтами с такой любовью, как ты! Бессмертный Пушкин грезил твоими красавицами. В наши дни замечательные стихи посвятил тебе Михаил Светлов. Для русского человека Гранада стала символом страстной любви и великого мужества...

Люди устали. Надо передохнуть. Прошу Яна Тихого еще раз напомнить бойцам, что делать в случае нападения противника во время работы на мосту. Вероятная опасность нам угрожает со стороны автомобильной дороги. В десяти километрах от моста сильный гарнизон мятежников, оттуда может быстро подоспеть подкрепление. Действовать надо быстро и абсолютно бесшумно...

Никем не замеченные, мы достигли моста через реку Хениль.

Разведчики донесли: мост не охраняется.

Вечерний пассажирский поезд из Гранады уже прошел. Следующий ожидался утром. Это нас устраивало; исключалась возможность его крушения на минах. Кольман предупреждал: подрывать пассажирские поезда нельзя...

В десять тридцать подрывники проникли на мост. Несколько человек с Хуаном Гранде устремились к

нижним поясам фермы, другие стали привязывать заряды тола на верхний пояс. Санчес с группой бойцов ушел устанавливать мины под рельсы.

Работаем молча: разговоры запрещены. Один заряд, второй, третий... Ну, вот, еще один, и все!

И тут тишину прорезал выстрел со стороны шоссе. Мгновение -- и еще один винтовочный выстрел. К небу взвилась ракета. Белесый свет залил железнодорожную насыпь, мост, и я увидел, как бегут, бросая заряды взрывчатки, бойцы Хуана Гранде.

Ракета погасла. Тьма сразу сгустилась. Надо взрывать мост! Но поздно. Нас осветила вторая ракета. Невидимые стрелки открыли сильный ружейный огонь. Подрывники бросились за насыпь -- там их не достигнут пули.

Мост опустел, а минирование не окончено. Хорошо, что в зарядах тол, а не динамит: случайная пуля могла бы отправить всех на тот свет.

Висенте воспламеняет зажигательные трубки. Вдвоем вставляем их в заряды и лишь после этого тоже отползаем за насыпь. Там уже все подразделение. Фельдшер перевязывает троих раненых.

Противник продолжает освещать местность ракетами и изредка стреляет по мосту. Надо уходить подальше! Мы должны пересечь шоссе раньше, чем мятежники получат подкрепление. Быстро отбегаем вдоль насыпи, рывком перескакиваем через железнодорожное полотно, а спустя еще три минуты пересекаем и автомобильную дорогу.

Надо заставить врага отказаться от преследования, отвлечь его от нашей группы!

Оставляем по пути гранаты замедленного действия.

На мосту взметывается яркое пламя, воздух потрясает сильный взрыв. Мост, к сожалению, получил незначительные повреждения. Он даже не провис. Но взрыв приободрил бойцов -- не даром ходили!

Фашисты, преследовавшие нас на машинах, как видно, достигли моста. Шум моторов оборвался, и через две-три минуты с насыпи бешено заработали станковые пулеметы.

Бойцы, как один, скатились в канаву. Я махнул рукой в северном направлении:

-- Ползите туда!

Переводя дыхание, успел оглянуться. По полю и по дороге, стреляя в нашу сторону, бежали солдаты мятежников. Из-за насыпи показалась новая цепь фашистов. Откуда только они брались?..

Метрах в двухстах от канавы мы опять поставили гранаты замедленного действия и стали отходить к одиночному домику с садом.

В это время взорвались гранаты, брошенные еще в кустах у самой дороги. Огонь противника в нашу сторону ослабел.

Мы обрадовались, но преждевременно. До сих пор нас скрывали от света ракет оливковые деревья, а теперь предстояло пересечь голое поле...

В саду у пустого домика установили две мины и еще пять гранат замедленного действия. Выбрались в поле. То ли оно было покрыто стерней, то ли земля здесь была каменистой, но идти стало легче.