Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр Борисович - Страница 20

- А вы сами, Сергей Васильевич, разве не претендуете на подобную исключительную роль Избранного? -задал еще один вопрос каперанг Толбузин.

- Я маленький человек, - ответил тот, - бегаю туда-сюда, выполняю разные поручения, как сейчас, и не более. Но при этом я уверен в важности Замысла и готов приложить к его воплощению все свои силы.

- Хорошо, Сергей Васильевич, - сказал капитан первого ранга, - я запомню ваши слова. А теперь давайте все же дадим приказ выпотрошить эту акулу - я тоже слышал, что внутри этих морских тварей, бывает, находят преинтересные предметы.

Но к разочарованию, а быть может, и к облегчению присутствующих, внутри акулы не нашлось ничего кроме, ее собственных потрохов, так что роль, предписанная этой рыбине, оказалась сугубо гастрономической, без всякой тайной подоплеки. Боцман Иван Демидов, организовавший эту экзотическую рыбную ловлю, удостоился сдержанного одобрения со стороны своего бывшего командира и ободряющей похвалы Сергея-младшего, - тот добавил, что если эксперимент с приготовлением акульего мяса будет удачен, то такую ловлю можно повторять хоть каждый день, ибо акул в здешнем экологически чистом море больше, чем в аду нерезаных чертей. Мол, хочется искупаться в уже достаточно теплой морской водичке, а нельзя, потому что эти твари плывут за фрегатом как привязанные, и только и ждут, кого можно будет сожрать.

Раймондо Дамиано подтвердил, что синяя акула частенько бывала участником массовых кровавых событий, случавшихся во время кораблекрушений. Сказанное им подтвердилось почти тут же, когда за борт стали кидать части акульей туши, которые сочли негодными для приготовления. Вода возле фрегата буквально закипела: другие акулы из той же стаи не преминули сожрать все, что осталось от их неудачливой товарки.

Простояв на якоре у острова Милос ночь с седьмого на восьмое июня, с первыми проблесками рассвета «Медуза» выбрала якоря и подняла паруса. Обогнув остров, вместо того, чтобы направиться старым путем к оконечности острова Крит, она взяла курс почти точно на запад, с небольшим склонением к югу. Раймондо Дамиано решил срезать угол, пройдя мимо южной оконечности Пелопоннеса и уже оттуда взять курс на Мальтийский пролив.

- Так мы сможем экономить почти сутки, - сказал он.

Возражений это не вызвало. Ветер был попутный, хоть и несильный, так что «Медуза», даже распустив все паруса (включая дополнительные лиселя), делала не более шести узлов. Во всем остальном это была чистейшая морская прогулка под летним небом с высокими перистыми облаками, при видимости миллион на миллион. Во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалась бесконечная гладь синих вод. Впрочем, едва только фрегат обогнул остров Милос и лег на генеральный курс, с марса фок-мачты впередсмотрящие доложили, что видят в дымке чуть правее курса вершины каких-то гор. Раймондо Дамиано не утерпел, сам слазил в «воронье гнездо» посмотреть на цель путешествия через бинокль, и спустился обратно чрезвычайно довольный.

- Это хребет Парной, южный отрог который заканчивается мысом Малея, - сообщил он Сергею-младшему и каперангу Толбузину. - Мы идем правильно.

Впрочем, прошло совсем немного времени, и горную цепь впереди стало видно прямо со шканцев, а около полудня обозначились намного более низкие горы острова Китира. Во время этого перехода Сергей-младший, оценивший вкус «морской осетрины», разрешил боцману Демидову повторить акулью рыбалку - и вскоре еще одна морская хищница была извлечена из воды под восторженный писк медсестер-практиканток, наблюдавших за процессом со шканцев.

К проливу Элафонисос «Медуза» и «Малютка» вышли за час до заката, когда огромное багровое солнце уже изрядно опустилось к горизонту. Якорь бросили у небольшого скалистого островка, рядом с северной оконечности острова Китира. Пассажиры «Медузы» с удивлением наблюдали, как при приближении кораблей с береговых утесов живыми торпедами прыгают в море пингвины. Команда и прикомандированные такое чудо по пути к заливу Сувла уже видели, а вот для недавно прибывших из других времен оно было в новинку.

- Что это, Сергей Васильевич? - спросил каперанг Толбузин.

- Это морская нелетающая птица пингвин, - пояснил тот. - Тварь безобидная, доверчивая, на суше чрезвычайно неуклюжая, а потому для гнездования нуждающаяся в таких местах, где ее яйца и потомство не достанут морские и наземные хищники. Вы попробуйте выйти на брачное лежбище к моржам, и тогда узнаете, каковы их старые самцы в гневе; а вот пингвина, как и ребенка, обидеть может каждый. Кстати, наличие пингвинов на этом островке указывает на то, что его пока не посещает самый страшный хищник из всех сущих в мире.

- Вы имеете в виду человек? - спросил Раймондо Дамиано.

- Да, - подтвердил младший прогрессор. - Ведь как раз наши предки истребили пингвинов везде, кроме Антарктиды и отдельных островков у побережья Южной Африки.

Вскоре по веревочному трапу с ошвартовавшейся рядом «Малютки» на борт «Медузы» поднялся капитан-лейтенант Голованов. Он сообщил, что топливные танки подводной лодки почти сухи. Еще немного, и пришлось бы бросать ее в дрейфе прямо посреди моря.

- В таком случае, Николай Иванович, - ответил Сергей-младший, - переводите свою команду на «Медузу», ставьте «Малютку» на якорь вон в той бухточке и задраивайте люки. Как у нас появится возможность взять на борт четырнадцать тонн соляра из баков трофейной итальянской субмарины (а для этого нужно как минимум семьдесят стандартных двухсотлитровых бочек), так мы сразу и совершим сюда спасательный поход, а до той поры ваша М-34 пусть постоит себе тут, никого не беспокоя. Вечная слава, и такая же память, и ей, и вашей команде, которая сделала очень большое дело.

Когда командир «Малютки» удалился выполнять полученные указания, каперанг Толбузин вполголоса спросил:

- И что - Николай Иванович такой же Избранный, как и мы с Александром Яковлевичем?

- Нет, - покачал головой младший прогрессор, - он такой же, как я и синьор Дамиано - человек для Замысла полезный, но не обязательно необходимый. Впрочем, это ничуть не умаляет ни его достоинств, ни нашего к нему уважения. Скорее всего, некое критическое количество таких людей тоже является условием к успеху. Ну вы понимаете, что я имею в виду?

- Да, понимаю, - кивнул капитан первого ранга, - и считаю, что без подобных людей невозможно двести до успеха ни одно дело, а не только тот громадный Замысел, что с вашим участием задумал провернуть в этом мире Создатель.

Переночевав на якорной стоянке у северной оконечности острова Китира, «Медуза» рано утром девятого числа снялась с якоря и, распустив паруса, направилась дальше на запад. Мыс Тенарон, самая южная точка Пе-лопоннеского полуострова, остался позади около девяти часов дня; впереди были только бескрайние просторы Ионического моря - курсом на вест «Медуза» устремилась им навстречу. Ветер был попутным юго-западным, и за ночь заметно усилился, так что даже без постановки лиселей фрегат уверенно держал скорость в семь узлов.

Правда, в три часа дня с марса фок-мачты доложили, что видят впереди прямо по курсу плотные облака. Раймондо Дамиано опять поднялся на марс, и вернулся весьма встревоженным.

- Мы идем прямо на циклон, - вернувшись, сообщил он Сергею-младшему, каперангу Толбузину и практикантам из бывших летчиков.

Следующими на марс, демонстрируя неплохую физическую форму, поднялись майор Бояринцев и старший лейтенант Чемизов.

- Да, товарищи, - спустившись, подтвердил бывший замкомэска, - впереди творится полная задница. Если облачные шапки уходят в стратосферу, то это означает более чем серьезный шторм. Такой ужас, если есть запас топлива, положено обходить по большому кругу километров за пятьсот.

- Уклоняйтесь к северу, товарищ Дамиано, - добавил штурман «Антея». - Мессинский пролив ничуть не хуже Мальтийского, и в данном случае гораздо безопасней. Будем надеяться, что этот циклон идет своей тропой на восток вдоль Африканского побережья, а не шарахается по Средиземному морю из стороны в сторону, как пьяный матрос по таверне.