Пиастры, ром и черная метка! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 34

Тихий плеск волн за боротом и ночную тишину разорвали выстрелы, и сразу за ними — громкие крики и звон оружия. И тут же кто-то неистово начал долбить в корабельную рынду.

Максим и Васко вскочили на ноги. Ночь перестала быть томной.

Все было понятно без слов.

Очевидно, капитан Шарп не стал дожидаться утра и, под покровом темноты, подплыл со своими людьми на шлюпках к шхуне, чтобы вернуть утраченную собственность.

И тут же, в подтверждении этой догадки, в капитанскую каюту без стука ввалился юнга Бенито. Лоб его был слегка рассечен, кровь заливала глаза и капала на одежду. Он рукавом рубахи вытер лицо и прохрипел:

— На нас напали!

Глава 16

Максим выскочил из каюты первым. Не то, чтобы он так рвался в бой, просто в последнее время его сознание значительным образом перестроилось, и теперь выжиданию он предпочитал прямое действие. Ведь гораздо проще глядеть опасности в глаза, чем думать и гадать, сложится ли все нужным образом без его личного участия.

Следом за ним шел Васко де Кардос, последним следовал юнга, ранение у которого оказалось не смертельным. Юнга хотел драться, и никто не собирался запрещать ему это делать. Здесь взрослели рано.

Короткий коридор и сразу палуба, на которой уже полным ходом шла резня.

Было темно: лишь свет звезд, да пара кормовых фонарей освещали происходящее побоище. Задержавшись на пару мгновений, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, Макс вышел на палубу и тут же сходу разрядил оба пистолета в пиратов, бросившихся на него с саблями в руках. То ли расстояние было минимальным, то ли он за прошедшие дни поднаторел в обращении с оружием, но ни одна из пуль не прошла мимо, и два тела рухнули на доски палубы, не добежав пары шагов до цели.

Мимо уха просвистела еще одна пуля, и третий пират упал мертвым, — это Васко произвел свой выстрел из-за спины Макса.

Все, пистоли более не нужны — перезаряжать некогда, в дело пошли рапиры.

Но не успел Максим как следует оглядеться по сторонам, как в голову ему прилетел смачный удар, от которого он мгновенно поплыл, пошатнулся, и если бы Бенито не поднырнул ему сзади подмышку и не поддержал бы его, то, наверняка, Макс рухнул бы тут же поверх тел мертвецов.

Васко в этот момент уже рубился где-то справа и не видел произошедшего.

— Scheißschwuchtel, Arschloch*! — Ганс, судя по смачному немецкому мату, держал оборону левее. Да и вообще, в происходящей вокруг свалке сложно было что-то толком разобрать.

*(нем.) Сраный пидор, дырка в жопе!

Максиму повезло — пуля, которую он словил, прошла по касательной и на излете лишь слегка зацепила голову. Поэтому он повис безвольной куклой на плечах Бенито на долгую минуту, приходя в себя и потрясенно потряхивая головой.

Юнга сумел затащить его обратно в коридор и прислонил к переборке.

— Кабальеро! Вы живы? Сеньор!

— Что говоришь, мальчик? — Максим постепенно очухивался, вот только слова юнги слышались отдаленно, будто он сидел внутри бочки. — Я в порядке!

— Спасибо деве Марии и всем святым! — обрадовано воскликнул Бенито. — Я уж думал, вам конец…

— Не дождутся!

Максим окончательно оклемался и сделал шаг вперед. Вроде с координацией движений все в порядке, голова не кружится, руки и ноги слушаются. Рапира, которую он умудрился не выронить при ранении, удобно лежала в руке.

«Что же, — подумал Максим, — вроде, живой… еще повоюем!»

Вторая попытка выйти на палубу оказалась удачнее первой. В этот раз в него никто не стрелял и никто не мчался с саблей наперевес, хотя по всей палубе шла отчаянная рубка.

Пахло кровью и смертью.

Испанцы сцепились с англичанами всерьез. Никто не просил пощады, да и не думал, что противник окажет подобную милость. Нет, тут ранение или плен означало почти верную гибель — слишком уж обиделись люди Шарпа, да и ценным грузом никто не хотел делиться.

Вся эта комедия с визитом Бартоломью на борт была разыграна лишь для того, чтобы выиграть немного времени, осмотреться на шхуне и прикинуть силы врага. Ни о каком договоре капитан Шарп и не помышлял. А после все, что им оставалось, это подплыть ночью под борт шхуны, закинуть абордажные крюки и взобраться наверх по веревкам. Опыта англичанам было не занимать, они все проделали ловко и умело, умудрившись причалить к борту незамеченными.

И пошла потеха.

Абордажная сабля — оружие не очень длинное, всего 60–80 сантиметров, но рубиться ими в тесных коридорах или в толчее на палубе было гораздо удобнее, чем метровой рапирой.

Это Максим осознал практически сразу, едва схватился с новым противником. Тот был высокого роста, плечист, с W-образным шрамом на лбу — более похожим на старое клеймо, и крайне силен.

Сабель у пирата было сразу две, в каждой руке по клинку, и они летали в воздухе перед лицом Максима, выписывая замысловатые фигуры. Каким-то чудом ему еще удавалось отбиваться, хотя чувствовалось, что преимущество на стороне англичанина.

— London is the capital of Great Britain!* — ошарашил Максим своими знаниями пирата, и добавил по-русски: — Сука!

*(анг.) Лондон — столица Великобритании.

— Я сниму с тебя скальп, испанская собака, и положу вместо коврика! — крикнул в ответ здоровяк, проводя стремительную ложную атаку, и сразу же попытавшись подловить Максима на котрвыпаде.

— Ну почему же испанская? — ухмыльнулся Макс самой зловещей ухмылкой Хьюго, вовремя отступая в сторону. — Германская!

— Тем хуже, свинья!

Дело было плохо. Максим никак не мог пробить оборону пирата, несмотря на длину собственной рапиры. И неизвестно чем бы все кончилось, но откуда-то сбоку выбежал окровавленный Бенито с выпученными от возбуждения глазами и ружьем в руках, навскидку, как из карабина, прострелил пирату голову, и тут же вновь скрылся с глаз.

— Хороший мальчишка, — прохрипел Максим, стараясь перевести дыхание, — за мной должок!

Вот сейчас Макс пожалел, что на тренировках не уделял должного внимания сабельному бою, но что уж теперь-то — будет жив, наверстает!

Однако и рапира против обычных противников была эффективна — в этом он убедился буквально через полминуты, когда на него напали еще двое, и опять, как назло, рядом не оказалось никого из своих. Вроде палуба шхуны была не слишком-то большой — где тут можно потеряться, но испанцы сражались где угодно, но не рядом с Максом. Возможно, бой уже давно перешел в коридоры и кубрик — он этого не видел. Здесь же, на верхней палубе, выбравшись на полуют, в полутьме ночи он оказался один против двух зверских пиратских рож, которые явно не впечатлились своим противником, решив, что прикончат его сходу.

Но Максима охватил лютый азарт. Где-то в глубине памяти он держал мысль о том, что смерть — это, возможно, еще не конец, но дрался, как в последний раз. Ведь кто знает, случится ли очередное перерождение, а подыхать вот так ни за зря он не хотел.

Фехтовать против двух обученных и сильных людей сложно. Даже если ты превосходишь каждого из них в отдельности, в паре они убьют тебя с большой долей вероятности. Макс все это понимал, и на рожон не лез, но и пираты осознавали свое временное превосходство и постарались им воспользоваться.

Один косой рубящий удар Максим ловко отвел в сторону, но тут же его бок окрасился кровью — повезло, что зацепило лишь самым кончиком сабли. Придись удар чуть глубже, клинок пробил бы печень.

Пытаясь отступить чуть назад, Макс умудрился уколоть в плечо одного из нападавших, да так удачно, что тот выронил саблю.

«Сейчас или никогда!» — понял Максим и с удвоенной силой атаковал второго пирата.

Тот не то, чтобы растерялся, но тоже чуть попятился и это его сгубило. Нога англичанина зацепилась за что-то невидимое Максу, и пират спиной назад покатился по ступеням, ведущим с полуюта на верхнюю палубу.