Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 60

– Не уверена, что это в моих силах, – покачала головой, – мне четко сказали, что в корпус доступ несиятельным закрыт.

– Я доподлинно знаю, что раньше в него проводили и простых магов.

Заявление шло вразрез со словами горгульи. Если обычным магам нельзя показывать Сиятельную библиотеку, не получится ли так, что я своими руками вобью гвоздь в крышку гроба Сиятельности? Могу ли поставить свою жизнь выше жизни всего сообщества?

– Зачем вам туда?

– Меня интересует библиотека. Катарина, если вы дадите возможность попасть в Сиятельный корпус, я пообещаю держать вашу личность в тайне.

Если попросить горгулью-хранительницу убрать опасные тома с глаз, это получится совсем другой поворот. Вдруг Рауль удовлетворится обычными трудами по магии?

– Вы – да, а другие?

– Какие другие?

– Те, кто выполнял ваши указания и с кем вы наверняка поделились своими выводами.

– Свои выводы я оставил при себе. Делюсь вот с вами. Так как, обмен? Ваша тайна так и останется тайной.

– Если дадите клятву, я спрошу, – неохотно решила.

– Спросите? – Принц прищурился. – У кого?

– У местного хранителя. Вы же не думаете, что такие здания обходятся без них?

– Я вообще не знаю ничего, относящегося к Сиятельным. Почти ничего. Вы очень хорошо храните тайны.

Рауль казался вполне удовлетворенным разговором. Но не Альварес. Едва подойдя, он сразу подозрительно уточнил:

– О чем вы тут без меня говорили?

– Без нас, – поправила Ракель.

– Обо всем понемногу, – лениво ответил Рауль. Он опять выглядел расслабленным, но его мягкость меня больше не обманывала: за ней скрывалась готовность моментально вцепиться зубами в шею жертве. – О Сиятельности в целом и о Сиятельном корпусе в частности. Не кажется ли вам, что с приездом дона Дарока он стал выглядеть не столь мрачным?

– Думаешь, настраивается? – Альварес прищурился и стал вглядываться в здание. – Хотел бы я знать, что там происходит.

– А уж как я бы хотел, – в тон ему сказал Рауль. – Возможно, с появлением в университете Сиятельного нам удастся туда проникнуть. Как вы думаете, Катарина?

– Я думаю, Рауль, что вы умеете добиваться своих целей.

Пожалуй, наши взгляды сейчас напоминали скрестившиеся клинки. Да, противник сильнее, умелее и играет в эти игры дольше меня. Но это значит, что нужно вывести его на свое поле, туда, где он окажется новичком и будет делать ошибки, которыми я непременно воспользуюсь. Осталось только откуда-нибудь это поле вытащить. Эх, хорошо было Василисе из сказок: махнула рукавом – решила проблему. Где бы мне такие волшебные рукава раздобыть?

– Вы уже успели поругаться? – удивился Альварес. Удовлетворенно так удивился. – Надо же, никогда бы не подумал, Рауль, что ты можешь быть невежливым с сеньоритой. Если она тебя так раздражает, давай сменим состав команд?

– Нужно уметь преодолевать трудности, – невозмутимо сказал Рауль. – Тем более что уже поздно менять. Объект появился. Сейчас вы следите за ним, а мы с Катариной займем пост рядом с Сиятельным корпусом.

Он столь резко потянул меня за собой, что от неожиданности я чуть не навернулась. А говорят, у аристократов врожденная грация. Врут, однако: стоит на минуту задуматься, и на смену приходит врожденная неуклюжесть.

– Я правильно понял, что вы согласны?

– Отчасти. Вы даете клятву – я говорю с хранителем о возможности. Клятву не даете – ни о чем не говорю. И я не исключаю вероятности, что провести вас невозможно, а вы потом на мне отыграетесь.

– Катарина, я не столь мстителен, – оскорбленно ответил принц. – Разве я похож на сеньора, сводящего счеты с прекрасными дамами? Признаю, вы прекрасны и без Сиятельности.

Комплимент ничуть не смягчил мое сердце.

– На шантажиста вы тоже не похожи, – намекнула, – тем не менее… – И очень выразительно на него посмотрела. – Когда в дело вступают государственные интересы, обещания, не подкрепленные клятвой, становятся всего лишь пустым сотрясением воздуха.

– Хорошо, тогда клятва должна быть взаимной, – предложил Рауль. – У меня тоже нет оснований вам доверять. В конце концов, именно вы постоянно врете.

– Я не вру! – возмутилась. – Я просто недоговариваю!

Судя по кислому виду встреченной нами Эрнандес, теперь мы походили на парочку еще больше – потому что ругались. Даже Рауль потерял свою ленивую невозмутимость и выглядел чуть более взведенным, чем обычно. Впрочем, надолго мы внимание не привлекли: и Эрнандес, и остальные встреченные нами студенты и студентки словно магнитом тянулись туда, где был Диего. Так что тлела надежда, что наши шпионистые Ракель с Альваресом затеряются в толпе или решат, что не стоит следить за тем, на кого постоянно обращено столько глаз. Никто не будет заниматься ничем подозрительным, стоя под толпой софитов, а именно таким было сейчас положение у Диего.

Зайдя за Сиятельный корпус, мы оказались в полном одиночестве. Романтично утопавшая в зелени скамейка была словно создана для влюбленных пар – сидящих на ней различишь с трудом. Там мы и устроились. Сиятельный корпус был виден как на ладони.

– Итак, взаимная клятва. – Рауль взял меня за руку, но, увы, вовсе не из романтических побуждений: взаимная клятва предполагала физический контакт «кожа к коже». – Я обещаю, что никому не скажу о своих догадках, вы – что сделаете все от вас зависящее, чтобы я попал в Сиятельный корпус. Клятва действительна год.

Слово «библиотека» не прозвучало, и это меня несколько успокоило. В конце концов, пару томов можно перепрятать. По-хорошему, следовало бы сначала предупредить горгулью, но теофренийский принц без клятвы меня не отпустит. Если только в камеру с крысами. К крысам не хотелось.

– Должна предупредить: я понятия не имею, как это можно сделать и можно ли вообще.

– Если это единственное возражение, то формулировку считаем утвержденной.

Формулировка мне активно не нравилась, особенно сроки. С моей стороны он был слишком большим, со стороны Рауля – слишком маленьким.

– Почему бы вам не пообещать никогда меня не выдавать?

– Неразумное требование, – заметил он. – Если вы натворите что-то противоправное, клятва меня будет связывать, а вас нет. Нет, год – вполне разумный срок.

Смотрел он при этом влюбленными глазами, но не на меня, а на Сиятельный корпус. Я, конечно, уже решила, что между нами ничего не может быть, но этот тип мог хотя бы помечтать, а не так нагло в моем присутствии интересоваться чем-то другим.

– Хорошо, – сухо сказала, – клятва так клятва. Поверим теофренийскому принцу.

Слова прозвучали, наши ладони словно молния прошила, заставив меня прошипеть сквозь зубы от боли. Рауль не издал ни звука: то ли уже натренирован на клятвах, то ли вся боль досталась исключительно мне.

– Вы же не через дверь проходили? – спросил он, не отрывая взгляда от своей мечты и не отрывая пальцев от моей руки.

Только я подумала, что стоит освободиться от столь невоспитанного принца, а он уже прямиком волок меня к Сиятельному корпусу. Затормозил только в кустах, да и то ненадолго – одного его кусты не пропускали, а со мной запросто. Но он-то затормозил, а я по инерции пролетела и сквозь кусты, и сквозь стену, да еще и его за собой втащила.

– Решили воспользоваться нашей спальней? – услужливо проскрежетала встретившая нас горгулья. – Рекомендую оранжевую, она самая уютная, и ванна при ней самая большая.

Если Рауль и был удивлен столь быстрым исполнением клятвы с моей стороны, то он это успешно сдержал внутри, наружу вырвалось лишь:

– Нам не нужна спальня, нам нужна библиотека.

Но оглядывался он вокруг с живым интересом. Наверняка не прочь был бы пройтись и по остальным помещениям.

– Донья, не слишком ли большую волю вы дали своей игрушке? Использование библиотеки в таких целях запрещено, – возмущенно проскрежетала горгулья. – Библиотека не место для развлечений. Вы можете использовать свою игрушку только в спальне. Ее запрещено проводить куда-то еще, в любое помещение общего пользования. Она туда просто не пройдет. Это общее правило, касающееся всех Сиятельных. Кстати, у меня вопрос насчет недавно рвавшегося сюда еще одного Сиятельного. Давать ли ему доступ?