Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ) - Кофей Ева - Страница 8

Удивительно.

— Как это случилось?

— А какая нам уже разница? — Марлен проводит подушечками пальцев по огню, словно приглаживая его. — Он не имеет к нам никакого отношения больше!

— Подробности пока неизвестны, мы лишь получили весточку, — поясняет Вельвет, и Клара благодарно улыбается ему.

На глазах неожиданно начинают мерцать слёзы. Она не знала его. Но всё же…

— Что будем делать?

Совсем скоро ей исполнится восемнадцать. По закону она обязана выйти замуж. И на её руку будут претендовать кланы, которым нельзя доверять.

Клара начинает судорожно перебирать варианты, стараясь как можно быстрее найти нужный и успокоить Марлен.

Но у той уже готов ответ:

— Ты выйдешь за Марка.

— Но… — ком встаёт в горле, она вскидывает взгляд на мать, изо всех сил игнорируя сводного брата.

— Это не обсуждается.

Глава 8. Подсвинок говорит «хрю»

Марлен категорична, как и всегда. Она больше не обращает на дочь внимания. Клара прекрасно знает, что смысла спорить нет. Она переводит взгляд на Вельвета, тот отзывается мрачно и мягко одновременно:

— Ты же знаешь — это лучший вариант.

Разумеется. После того, что случилось с её отцом, никто не хочет рисковать и пускать за штурвал Дагарда незнакомца.

Она отступает на шаг, стискивая похолодевшие, бледные пальцы в кулаки.

Всё ещё не смотрит на Марка, но чувствует на себе его прожигающий взгляд.

— Для вас особенно, — чеканит. — Ваш сын станет всем заправлять. Ваша кровь, — колкая усмешка, — закрепится в главной ветви клана Харш.

— Я пришёл в этот дом не за властью, — отзывается он.

Клара кивает. А что ещё остаётся? После смерти первого мужа Марлен была не в себе. Кто знает, чем бы всё обернулось, если бы не брак с Вельветом.

— А тебя всё устраивает? — она наконец переводит взгляд на сводного брата. — Ты всегда ненавидел эти земли, а теперь будешь ими управлять?

Марк молчит.

Ей даже кажется, что вокруг него густеет и рябит воздух от напряжения.

А что она такого сказала?

На него, всё же, ложится тяжёлая ноша. К этому его не готовили. Хочет ли он этого вообще?

— И всё же внезапная смерть Джоржа наводит не на самые светлые мысли, — произносит Клара. — Ещё и... — она сомневается, как лучше сказать о том, что произошло в комнате. — В замке слишком много крыс.

— Хочешь поговорить об этом? — усмехается Марк.

Клара глядит в его пронзительно-голубые глаза:

— Они говорящие. А ещё умеют оборачиваться едким дымом.

— О чём ты говоришь? — спрашивает Вельвет.

В его голосе что-то странное. Клара сглатывает подступивший к горлу ком и отвечает упрямо, будто защищаясь.

— Я видела крыс несколько раз за сегодня. И когда была в своей комнате, одна из них заговорила со мной. Затем их стало больше, они посыпались из всех щелей и углов, стали цепляться друг за друга и обернулись чёрным дымом. Я шла за молоком для мякишных зверьков, оно тут же прокисло.

Марлен смеётся. Внезапно, колко, громко. Клара вздрагивает.

Иногда рядом с матерью ей хочется коснуться своего белого револьвера.

Старшие переглядываются.

— У тебя, видно, — вздыхает Вельвет, — просто... помутнение. Это от волнения, ведь впереди столько насыщенных дней.

Клара не верит своим ушам.

— Это правда! Ведь скоро Урахад, самая тёмная ночь в году! Может быть, это какие-то существа?

Марк поднимается.

— Ты настолько не хочешь выходить за меня? — уточняет он.

— Подожди, — рычит на него Вельвет.

Клара отступает ещё на шаг. Это её семья. Люди, которые её по-настоящему любят. Они, конечно, все немного с приветом, но чтобы вот так не верить ей?

Они же должны знать её характер.

То, что врать она не станет.

Да и для чего?

Что-то странное творится в Утёсе. И ей обязательно нужно в этом разобраться. Но сначала немного проветрить голову. Пока ей не умудрились сообщить ещё какую-нибудь «потрясающую» новость.

— Если это всё, — роняет она, — то я пойду. У меня много дел.

— Конечно, дорогая, — протягивает Марлен. — И не забудь про свои уроки живописи. В последнее время ты их забросила.

Живопись? Да кому нужна эта живопись? Да ещё и в такой час!

Клара улыбается в ответ, надеясь, что мать так проверяет её выдержку.

Выдержку эрлы Дагарда, главы клана Харш.

Она разворачивается и выходит из комнаты.

— Постой... — Марк спешит за ней, Вельвет преграждает ему путь, но его ловко обходят. — Клара, ты не думаешь, что нам нужно поговорить?

Она останавливается в коридоре и отвлекается на мысль, что целое мгновение дребезжит в голове: «И этот невозможный нахал станет её мужем?».

Её мужчиной? Навсегда?

Сердце гулко бьётся в груди, дыхание сбивается, скулы алеют. Классика.

— Куда ты? — спрашивает он. — Хочешь обдумать всё в своей комнате? Отрепетировать несколько выражений лиц? Так полагается особам голубых кровей. Будешь думать, что и как мне говорить? Но я не Джорж.

— Я знаю, Марк, у меня всё в порядке со зрением, — отзывается Клара. — Думаешь, что знаешь меня? Мир не крутится вокруг тебя, дорогой братик. Или я не могу больше так тебя называть?

— Можешь... Это будет весьма пикантно.

Она цокает.

— Зачем мне думать об этом? Для меня мало что поменялось.

— Правда? — он усмехается недобро.

— Сцепились, как кошка с собакой... — комментирует устроившаяся в дверном проёме Марлен. По-прежнему в дурацком костюме. — Вам ещё уживаться вместе.

— Мы не ссоримся, — возражает Клара. — Как я и сказала, дело не в тебе, Марк. Можешь себе такое представить?

— Нет.

— Я пойду, — она тыкает пальцем в грудь того, кого ещё язык не поворачивается назвать женихом, — набью морду одной свинье!

Он выгибает бровь и пропускает тёпло-колкий смешок. А в глазах недоверие и что-то странное, тревожное и глубокое.

Клара спешит уйти, пока Марлен не начала упрекать её в несдержанности.

Но она всё же слышит её замечание, бьющие в спину:

— Как бы я ни старалась, а Итибола из неё никак не удалось выбить!

Клара не считает, что если она похожа на отца — это плохо.

Но, возможно, этим она напоминает матери о счастливом прошлом, которое уже не вернуть.

Клара надевает белую шубку, шапку и те самые сапоги, подаренные Марком. Спустя год они выглядят как новые. Солнечный свет отражается на снежном насте, идёт мелкий, приятный снег. На крыльце мужчины дымят и пьют глинтвейн. Все они кивают или даже кланяются ей. Один с улыбкой протягивает свою деревянную кружку.

Она делает небольшой глоток, благодарит и спешит к конюшне.

Ферсвина ещё можно догнать, если он уже ушёл из замка. Клара попытается возвратить себе подвеску, а после вернётся мыслями к крысам, мёртвому жениху и сводному братцу, который намеревается занять его место.

Она седлает Ворона, чёрного коня с белой прядью в роскошной гриве, и отправляется в сторону разноцветных шатров кочевого народа.

Вот только долго скакать не приходится: Эрик бежит, проваливаясь в снег, к... Утёсу. Назад.

— Ты что, заблудился? — усмехается Клара.

В тёмных глазах подсвинка явно читается страх.

— Моя леди, — произносит он, — теперь только смерть, да?

Снежинки тают на его умилительном пятачке.

Прежде чем Клара находится с ответом, он вдруг бросает громкое:

— Хрю! — будто его режут прямо сейчас.

Глава 9. Отрезвляющий запах

Марлен возвращается в зал, напевая тихую, пронзительную мелодию.У нее, надо сказать, чудесный, незамутненный голос.

Но о взгляде это можно сказать не всегда.

— Ты дал мне слово, — вкрадчиво напоминает Вельвет. — Я зря поверил тебе?

Марк смиряет его холодным взглядом. Его светлые глаза на мгновение становятся еще светлее.

— Мне не нравится то, что здесь происходит, — чеканит он, вмиг став собраннее, представ перед отцом таким, каким его еще не видела Клара.