Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ) - Кофей Ева - Страница 5

Ему полагается знать ответ хотя бы на эту фразу, и Клара бы ещё немножко помучила великана авантюрного (до первого выстрела) вида, но отступив на шаг, будто чтобы увеличить себе обзор, она натыкается на что-то твёрдое и резко оборачивается.

— Какая ты властная, — усмехается вроде как без иронии, но в то же время очень смущающе.

Клара на миг теряется, тупо разглядывая сводного брата, который за год стал совершенно другим человеком. Так бывает во сне. Будто видится кто-то из знакомых, но что-то в его облике неуловимо, но в то же время отчаянно отличается от оригинала.

Разумеется, в военной академии он стал куда более мускулистым — это заметно даже под пальто. Да ещё и выше стал, но разве это возможно? Они были практически вровень друг другу, когда он уезжал. Черты бледного, красивого лица заострились. И даже взгляд голубых глаз стал колким, вкрадчивым и холодным.

Первое впечатление едва не сбивает её с ног.

Страх пронзает сердце.

А вдруг он совсем изменился? Вдруг его мысли так непостижимо далеко, что они больше никогда не будут близки? Больше не будет редких моментов теплоты среди вечных колкостей и дурных розыгрышей. Он, наверное, завёл много друзей и заимел любовный интерес.

Что ему младшая сводная сестра, мающаяся весь год в Утёсе, в ожидании… этого дня?

— Ах, это ты, — она слегка морщит носик, приподнимает бровь и отворачивается от него, надеясь, что не успела покраснеть. — Вроде как мама говорила, что ждала тебя в другой день.

— Вроде как ты совсем не ждала, да? — спрашивает, чуть склонившись, так чтобы дыхание едва касалось уха.

Клара клянёт себя за предательские мурашки и, словно раззадоренная собака, набрасывается на мужчину-с-дебилами:

— Что нужно сказать?

Он открывает рот.

Она с улыбкой произносит по слогам:

— Да вос-си-я-ет со-лум над на-ши-ми го-ло-ва-ми.

Мужчина вкривь и вкось повторяет сдавленным голосом, хватает три ящика и, наконец, уходит за кухонным мальчишкой.

Клара оборачивается и окидывает Марка нарочито безразличным взглядом.

Глупая игра, которую нет смысла продолжать, ведь совсем скоро она станет замужней женщиной.

Совсем скоро их с братом дорожки окончательно разойдутся.

— Утёс приветствует тебя, — улыбается, — чувствуй себя как дома, располагайся. А у меня много дел. Урахад вносит свои коррективы.

— Разве это уже не мой дом?

Она прикусывает щёку изнутри, чтобы не напомнить ему о многочисленных проклятьях, брошенных в адрес замка и его маленькой владелицы.

Сердце предательски продолжает тарабанить в груди. Он не сводит свербящего, тяжёлого взгляда, словно ожидая чего-то.

— Он уже приехал? — вдруг спрашивает Марк странным тоном, который Клара не успевает понять.

— Кто?

— Жених.

— Мой?

— Нет, мой, — у него дёргается угол губ.

Странно.

— Не уверена, что Вельвет одобрит, — улыбается она. — Но я желаю тебе счастья.

— Спасибо.

Марк подступает к ней, явно собираясь что-то выкинуть. Клара же, хорошо знакомая с его выкрутасами, вместо того, чтобы поддаться (соблазн, признаться, есть), заносит ладонь и отвешивает ему пощёчину куда более хлёсткую, чем хотелось бы.

Мужчина-с-дебилами замирает, вытаращившись, со второй партией ящиков в руках.

Глава 5. Удовольствие на двоих

Наверное, над этим тоже можно поиздеваться.

Прошёл целый год (для почти-восемнадцатилетней девушки это, надо сказать, громадный срок), а рефлексы Клары Харш всё такие же беспощадные.

Она не забыла, как Марк поддался к ней ближе когда-то. Нет, не объятий ради. Куда там! Стоило ей на мгновение зазеваться и редкий скорпион, привезённый кем-то из далёких странствий, оказался под её платьем.

Она тогда позорно вскрикнула и задавила его.

Вельвет и Марлен отчитывали её на глазах у слуг. Скорпион был ценным подарком, а она позволила себе такую оплошность.

Леди.

Эрла Дагарда.

Глава древнего клана Харш.

Мыслимо ли?

А то, что скорпиона выкрал Марк — мелочи. Ведь он не наследник. Мальчишка. Что с него взять?

Он смеялся, упиваясь её унижением, до колик в животе.

Она почти ненавидела сводного брата, и абсолютно точно ненавидела его смех.

Звонкий, противный, задиристый, совсем не такой, как сейчас — чуть хрипловатый, глубокий и с чёртовой горчащей ноткой снисхождения.

Марк только выгибает бровь, глядя ей в глаза, сейчас чуть больше похожий на себя прежнего. Но лишь чуть. Он не сдвинулся с места. Ничего не сказал. Не коснулся щеки, изрядно покрасневшей. И даже не отреагировал на то, как присвистнул Орк.

Видно, они уже успели поздороваться.

— Что ты собирался сделать? — спрашивает Клара как можно спокойнее.

— Я не видел свою… сестрёнку целый год, — напоминает он ей каким-то задумчивым и одновременно недоумевающим голосом. Твёрдым. Холодным. — Мне казалось, нет ничего неожиданного в объятьях.

Она давится смешком.

— Не валяй дурака…

— Мне нужно проверить сохранность продуктов… — сообщает констебль, будто издеваясь, сбивая Клару с мысли.

— Разумеется, — чеканит она, — почему ты всё ещё здесь? За каждую банку отвечаешь бородой, и за каждый мешок — усами.

Он кивает и уходит, прекрасно зная нрав своей госпожи. Выпадами та прикрывает моменты уязвимости, которые не должна себе позволять эрла Дагарда.

Маленькая и одинокая в огромном замке эрла Дагарда.

— К чему этот тон?

— Я не права?

— Тебе стоит отвыкать отдавать приказы. Я слышал, твой будущий муж этого не терпит, — произносит он легко, снимая чёрные кожаные перчатки и расстёгивая пальто. Под ним свитер и шарф, явно связанный кем-то не слишком опытным. Клара умудряется это заметить с расстояния двух шагов, кляня себя в этот момент за отличное зрение.

Едва ли Марк его купил.

Значит, подарили.

Подарила.

Хороший подарок на Урахад.

Классика.

— Не волнуйся, мы с ним обо всём договорились, — улыбается Клара, не желая признавать плачевности своего положения.

К тому же Марк мог сказать это из вредности, на самом деле ничего не зная о Джорже. Сколько раз он рассказывал ей дурацкие небылицы, лишь бы расстроить — не счесть.

Конечно, они были детьми. Люди меняются. Но в хорошую сторону — реже.

— Я хотел обнять тебя, дурашка, — выдыхает Марк. — Только и всего.

Он делает к ней уверенный шаг, видимо, готовый наступать на одни и те же грабли снова и снова.

Но Клара отступает, сдерживаясь, чтобы не прижать ладонь к сердцу.

Тем самым полностью признавая собственный дурацкий страх перед бесправным, глупым, даже-не-братом.

— Мне бы не хотелось, — произносит она глухо, но твёрдо.

— Когда я уезжал, ты сказала то же самое.

— Правда? А что должно было измениться?

Он останавливается и окидывает её цепким взглядом. Ещё лучше — разочарованным.

— Я ожидал встретить взрослую девушку, готовящуюся принять власть, выйти замуж, изменить свою жизнь. А ты всё ещё, видно, обижаешься из-за своих сломанных сотню лет назад кукол.

Клара стискивает зубы. Кукла была одна. Очень дорогая, принадлежавшая ещё её бабушке. И он кинул её в камин.

В самом начале он бунтовал против перемен в жизни, потому что не хотел «торчать на краю земли». Она была совсем девчонкой тогда, и то пыталась его понять и простить!

А если он думает иначе — это не её проблемы.

— Да, я недостаточно повзрослела для тебя, — вдруг улыбается она, одаривая его весёлым высверком в глазах. — В этом замке время не движется. И люди тоже. Каждый день похож на предыдущий. Я всё ещё не позволю тебе обнять себя. И тебе придётся подстраиваться. Всё-таки, я ещё не успела ответить на твою последнюю шалость.

— А если я не хочу больше играть в игры?

— Тогда лишь я одна получу удовольствие. Если тебя это устраивает — возражений не имею.

— Ты не представляешь, что сейчас сказала… — выдыхает он неожиданно с тёплой улыбкой. — Нет, я желаю, чтобы мы получили его вместе. Вдвоём.