Ледокол (СИ) - "Ann Lee" - Страница 26

— Кир, прошу…

— Что просишь? — врывается в тишину его хриплый голос, и я распахиваю глаза, оказывается, они были закрыты. Он всё так же хмур, но глаза уже не убивают. Опасный огонёк сменяется настороженностью. Он не доверяет мне.

— Прошу не злись, я только с тобой, — бормочу я, — только тебя… хочу!

— Хочешь? — на лице расцветает злая усмешка.

— Кир? — не понимаю перемены его настроения.

— Ноги раздвинь, Юля, — командует он, и сам расталкивает мои бёдра, по сидению, все, также продолжая удерживать за волосы. Потом тянет молнию на куртке, распахивает её, добирается до пояса джинсов, там тоже с лёгкостью справляется с ширинкой, и ныряет в трусики, тут же вторгается в самую глубину, и я выгибаюсь, под его руками.

— И вправду хочешь, — хмыкает он, чувствуя горячую влагу под своими пальцами, и продолжает вталкивать их, выбивая искры из моего тела. Я накрываю его руку своими, и поощряю грубые, быстрые толчки, совершенно теряя ориентацию в пространстве, и стыд.

Мы же в общественном месте, и пусть вечер, и пусть, не особо много прохожих, и проезжающих машин, но кто зацепится взглядом, тот сразу поймёт, какой разврат здесь происходит. Потому что я сижу, раскинув широко ноги, и стону, выгнувшись дугой, вибрируя всем телом, от простреливающего удовольствия.

Потом Кир набрасывается на мои губы, врывается языком, повторяя движения пальцев во мне, и я полностью отключаюсь, сдаваясь на волю этому безумству, не могу сейчас думать, почему он так поступает. Зачем? Всё потом.

И вот я уже кричу в его губы, и подрагиваю от надвигающегося оргазма, когда он резко обрывает контакт. Вытаскивает пальцы, чуть ли не истерику во мне вызывает.

— Кир, — всхлипываю я, и пытаюсь свести ноги, и сжать внутренние мышцы, потому что даже этого движения хватит, чтобы получит разрядку.

— Замри, — грохочет его голос.

— Что? Почему? — не хочу подчиняться, хочу мой оргазм.

— Рот окрой, — снова приказ, и прожигающий взгляд.

Я облизываю губы, и делаю, что он велит, он тут же вкладывает туда пальцы, которыми трахал меня. По языку расползается терпкий аромат страсти, собственный вкус желания.

— Ну же, пососи, как следует, — уже более мягче, говорит он, разглядывая моё ошарашенное лицо. Я оглаживаю языком длинные мужские пальцы, свожу у основания губы, втягиваю внутрь.

Может, если я буду послушной, он довершит начатое?

Но Кир вытаскивает свои пальцы, и отстраняется, берётся за руль.

— Кир? — я обиженно взираю на него, всё так же сидя с растравленными ногами.

— Терпи красивая, и не смей себя трогать, — он заводит мотор, — поехали нас Паха, с твоей подружайкой, в клубе ждут!

31

— Что? — я не отошла ещё от одной экзекуции, как прилетела новость, которая выбила меня опять из калии.

— Какой клуб, Кир? Мне на работу надо!

— Не надо, — отзывается в ответ, и машина вливается в общий поток, мчит нас вперёд.

— Кир, меня уволят! — негодую я, поправляю одежду, всё ещё ловя импульсы горячего желания, и возбуждения.

Так паршиво становится, что опять хочется реветь, блин, когда уже этот ПМС завершиться. Тело всё болит, словно ломка у него.

— И чё? — скалится он. — Ты потеряешь работу своей мечты?

Вот же гад!

— Другой нет, — разозлилась я, и быстренько собрала свои вещи, — останови, я выйду!

— Ага, сейчас, — ухмыляется Кир.

Настроение у него заметно улучшилось. Видимо сказалось моё признание, и его наказание. Только вот за что?

— Я серьёзно, Кир…

— Да угомонись ты, красивая, — заворчал он, и свернул, так что я, не успев, схватится за ручку, повалилась на дверь, — поговорил я с Ашотиком, твоя почётная должность сохранена.

— Ну не всем же бандитами быть, — потираю ушибленный бок.

— Да, тебе лучше не быть, — кивает он.

— И вообще, какой клуб, я не одета, не готова, — растерялась я, похоже этой участи не избежать.

Он окинул меня беглым взглядом. Тонкая водолазка, джинсы, ботинки, сверху куртка. Волосы в хвосте, косметики ноль.

— Сойдёт, — говорит после осмотра.

— Для кого сойдёт? — передёргиваю плечами.

— Для меня сойдёт, кого тебе ещё там ловить?

— Дело не в этом, просто там же существует дресс-код, и все будут одеты иначе, и я… мне, в общем, неприятно будет, — уже не знала, что и придумать.

— Расслабься, — только и хмыкает он.

Ну что за непрошибаемый мужчина?

— Кир…

— Завязывай базар, — рыкает, и я поджимаю губы, и складываю руки на груди.

— Я не пойду, — ухожу в глухую оборону.

Кир только усмехается на это. И когда мы подъезжаем к огромному зданию, сверкающему огнями, и пестрившего яркими вывесками, он быстро выходит из машины, и, обогнув её, открывает дверь, и сгружает меня к себе на плечо, я только успеваю ухватить свой рюкзак, и что-то невнятное пропищать.

— Блядь, доберусь я до твоей задницы, — хмыкает Кир и лупит по моим ягодицам, которые сейчас намного ближе, чем голова. Я верещу, чтобы он немедленно отпустил меня, и что не в какой клуб я не пойду. Но я и не иду, меня несут, причём очень быстро. Перед глазами мелькают его ноги, в высоких ботинках, потом лестница. Ямал с кем-то здоровается, и обменивается шуточками по поводу меня, вижу потом, двух охранников, которые провожают нас взглядами.

— Всё Кир отпусти, я пойду сама, — выдыхаюсь я.

Он ставит меня на ноги, и опять чувствительно прикладывается к моему заду, впечатав меня в своё тело. Так резко что, не восстановленный ещё после переноса воздух, снова из груди выпорхнул. Я обиженно посмотрела на него снизу, и попыталась убрать упавшие на лицо волосы, но он сделал это первым.

— Прекращай бузить, Юля, а то накажу!

— Как? — вздёрнула я нос. — На колени опять поставишь, и минет, заставишь делать?

— А тебе, смотрю, понравилось отсасывать, красивая? — ухмыляется на это он.

Стоим посреди запруженного людьми вестибюля, и совершенно не стесняемся в выражениях, что он, что я.

— А тебе понравилось? — вырвалось у меня, и я невольно облизал губы, вспоминая прикосновение горячей, гладкой плоти.

Его глаза темнеют в миг, он хватает меня за подбородок, и притягивает к себе.

— Завязывай, — грозит он, — если не хочешь, чтобы я осуществил твои фантазии прямо в здешнем туалете!

Заманчиво, конечно, но так низко я ещё не падала, хотя, что туалет, что помывочная.

Нет! По ходу падала. Но падать ещё раз нет никакого желания. Хотя я чувствую возбуждение при мысли, что он снова поставит меня на колени, и втолкнет свой член мне в рот, жестко фиксируя мою голову, чтобы не смогла отвертеться.

Ох, между ног вмиг стало горячо!

Видимо сказывается неполученная разрядка.

Всё это прекрасно читается в моём взгляде, и, судя по потемневшим серым глазам, я допросилась, но Кир резко разворачивает меня и подталкивает в спину.

— Шагай давай!

Не знаю, что его остановило, обычно он прёт напролом, а тут отказывает себе в таком удовольствии, лишний раз указать моё место. Я не копаюсь в причинах, данного поступка, просто иду, куда меня направили.

32

Широкий коридор, затемнён, На стенах неоновые вывески

Нам то и дело навстречу идут люди. В основном молодые девушки, разодетые в пух и прах. Красотки с длинными распущенными волосами, с безупречными лицами. Они скользят по мне заинтересованными взглядами, и в их глазах тут же вспыхивает превосходство. Так всегда у женщин, которые понимают, что выглядят лучше, чем конкретная особа, то есть я. Потом с меня они переключаются на идущего позади Ямала, и вот уже их глазах горят кокетством. В общем, пока мы шли, по этому злосчастному коридору, я растеряла всё своё возбуждение, и даже немного возненавидела Кира, за то, что заставил меня в таком виде явиться в этот клуб.

Мы вошли в огромный зал, и очутились сразу в гуще беснующейся и отрывающейся под музыку толпы. Причём когда шли по коридору, ничего не было слышно. Это ж, какая звукоизоляция!

Ямал потянул меня за руку куда-то в сторону, а у меня совсем неожиданно по телу побежали мурашки. От этой быстрой ритмичной музыки, с низкими басами, которые так и пронизывали тело, от сумасшедшей энергии, танцующих рядом людей, от запаха разгоряченных тел смешанных с парами алкоголя, что пропитывали каждую клетку. Захотелось танцевать, затеряться среди этих единомышленников, которые разделяют этот драйв с тобой, но Ямал тянет меня за собой, сквозь этих людей, и вскоре мы поднимаемся по лестнице, и оказываемся на втором этаже, где стоят столики и мягкие диванчики.