Измена: (не) прощу дракона (СИ) - Семёнова Екатерина - Страница 5

Мелисса отвлекла меня от раздумий.

— Ну подумаешь, да оставь ты мысли о нём. — Она пересела на кровать ко мне и приобняла за плечи. — Сезон ещё не закончился, скоро новые балы, новые знакомства. Я знаю, ты обязательно встретишь кого-нибудь, кто оценит тебя по достоинству. Знаешь, — Мелисса помолчала, — для тебя я пособирала слухи и сплетни. Мне не приятно это говорить, но лучше я скажу, чем от других узнаешь. Говорят, в этот сезон Даклид необыкновенно много танцует, часто приглашает незамужних девушек. Ты, видимо, разожгла в нём любовь к танцам. А может, дело в том, что император настаивает на женитьбе Даклида, уверяет, что он задержался в холостяках и ему нужны жена и наследник.

Я снова унеслась в свои мысли. Да, наследник — это проблема для драконов. Поговаривают, раньше драконов было много, намного больше. Существовали и женщины, владеющие драконьей магией, но они постепенно исчезли, если верить слухам, от неизвестной болезни. Ещё больше подкосило драконов то, что от союза простой женщины и мужчины-дракона дети рождались трудно и редко, и только сыновья. А бурный темперамент губил многих ещё до наступления старости. Тем более в случае войн и катаклизмов драконы всегда оказывались на передовой. Вот и вышло, что в мире осталось только пятнадцать великих драконьих домов, как их называли. В нашей империи четыре дома. И после недавней смерти старого герцога Даклида в семействе Даклидов остался только один дракон — Флориан.

Мелисса продолжала рассказывать о том, как герцог проводит время на балах и приёмах. Я опускала голову всё ниже и ниже, горько было слышать новости о том, что герцог увлёкся другими девушками. Я посмела мечтать о несбыточном и теперь наказана, больно ударившись о реальность.

Занятия по общей истории прошли серо и буднично. Я пробовала сосредоточиться на бесконечной череде правителей и войн, ими устраиваемых, но в моих мыслях царил Он — Флориан Даклид. После того, как Мелисса пересказала мне последние сплетни, я пыталась гнать мысли о герцоге прочь, но снова и снова дыхание сбивалось, стоило только вспомнить о его руках на моей талии.

Мелисса, сидевшая за соседней партой, бросала на меня встревоженные взгляды и ёрзала на стуле. Пару раз она даже получила выговор за невнимательность. Странно, что не я. Когда занятие закончилось, Милли излишне поспешно собрала вещи, за что опять схлопотала замечание, и подошла ко мне.

— На тебе совсем лица нет. Ну прошу, не грусти, — шепнула она. — Посмотри, какое солнце. До домоводства ещё целых пятнадцать минут, пойдём во двор.

Мелисса ласково улыбнулась, и на щеках появились очаровательные ямочки, которые она люто ненавидела и которые так любил Стефан.

Я уж было хотела согласиться, как резкий голос, от которого мы с Милли съёжились, провозгласил:

— Аурелия Аксар! — В конце коридора стояла сухонькая старушка, прямая как палка, с идеально гладкими волосами, убранными в пучок, и строго смотрела на меня. — Я вижу, ничем полезным вы не заняты, потрудитесь явиться в мой кабинет.

Она развернулась на каблуках и прошествовала по коридору.

— Да, конечно, директриса Лавана. — Я кивнула Милли и заторопилась вслед за директрисой.

Её кабинет располагался на первом этаже, в угловой комнате, окна которой очень удачно выходили в тенистый сад. Одно удовольствие было наблюдать как за окнами покачиваются от ветра и роняют лепестки цветущие яблони.

— Леди Аурелия. — Тут я не на шутку встревожилась. Воспитанниц директриса называла по именам и фамилиям, не взирая на титулы и положение. И только в исключительных случаях — когда воспитанница либо отличилась, либо очень оплошала — директриса Лавана обращалась более официально. Хвалить меня точно было не за что — последние недели я лишь витала в облаках — а значит, ничего хорошего ждать не приходилось. — Леди Аурелия, — повторила директриса и указала мне на стул перед широким столом с аккуратными стопочками бумаг. — Прошу, садитесь.

— Спасибо, директриса Лавана. — Я послушно села, как положено, на краешек стула и замерла.

Директриса подошла к окну и задумчиво, будто и не со мной говорила, обронила:

— Вот и весна заканчивается. Надо же, как время летит. — Я не шевелилась, только вежливо улыбнулась — директриса очень не любила, когда воспитанницы вели себя раскованно и позволяли себе отступать от манер. Директриса Лавана села за стол и взяла в руки большой белоснежный конверт. — Это пришло на ваше имя.

Она аккуратно положила конверт передо мной. На дорогой красивой бумаге золотистыми буквами было выведено моё имя и адрес приюта. Конверт оказался вскрыт, внутри лежала небольшая карточка, которую украшал чёрно-белый щит с жёлтым драконом в центре — фамильный герб Даклидов.

У меня сердце захолонуло. Горящими глазами я впилась в письмо.

Леди Аурелия Юлиания Аксар,

герцогиня Даклид свидетельствует своё почтение и приглашает вас посетить бал-маскарад, который состоится в первый день лета в восемь часов вечера в особняке «Пылающие небеса».

Я два раза перечитала текст и три раза своё имя. Директриса внимательно наблюдала за мной, и я поспешила скрыть волнение.

— Вы имеете честь быть знакомой с герцогиней, леди Аурелия?

— Нет. Никогда с ней не встречалась.

Мысли путались, превратились в вихрь из надежд и недоумения. Я спрятала дрожащие руки под стол.

— Вы не имеете отношения к семейству Даклидов? Почему же герцогиня приглашает вас на свой ежегодный бал?

— Я в таком же недоумении, как и вы, директриса Лавана.

Она посмотрела на меня строго, с напряжённым вниманием, но я выдержала её взгляд. Директриса первая отвела глаза и снова принялась рассматривать яблони за окном.

— Признаюсь, — начала она, — моей первой мыслью было не отпускать. Как видите, приглашение распространяется только на вас. Ни подруги, ни наставницы сопровождать вас не будут, чего я категорически не приемлю. Новая свобода нравов удручает меня. Но не принять приглашение герцогини Даклид было бы, мягко говоря, глупо и опрометчиво. — Директриса Лавана встала и прошлась по кабинету, печатая шаг. — Надеюсь, леди Аурелия, мне не придётся потом краснеть, выслушивая сплетни о вашем поведении на балу. — Мне было не очень понятно, куда она клонит, мою душу заполоняла только радость от того, что скоро, возможно, я увижу Его. Ведь он же наверняка будет присутствовать на балу своей матери. Директриса остановилась и в упор уставилась на меня исподлобья. — Ещё больше мне не хотелось бы, чтобы воспитанница моего приюта была замешана в некрасивом скандале.

— Что вы хотите сказать? — начала я, но вдруг и сама догадалась, что она имела в виду. «Неужели директриса намекает на то, что я замешана в… порочных связях с ним».

Я вспыхнула. Её оскорбительные намёки были так неприятны. Мне казалось, что мои несмелые мечты, мои нежные переживания о Флориане Даклиде вдруг испачкали в грязи.

Я сжала кулаки и, не сдержавшись, хотела резко ответить директрисе Лаване, но она нахмурилась и остановила меня движением руки.

— Моя дорогая Аурелия, вы ещё наивная девочка, жизнь бывает жестока и несправедлива. Случается, что чистые порывы души встречают в другом только низменные желания. — Я понимала, о чём она, но мне было противно всё это слушать. Нас с Флорианом связывает только один танец и несколько сладких минут у колонны. Но директриса, видимо, подозревала меня в чём-то большем. Она продолжила: — Как ваша наставница я должна напомнить о том, чтобы вы во всём соблюдали приличия, этикет важнее чувств, не забывайте. Но как женщина… позвольте дать вам совет: вам уже девятнадцать, вам скоро покидать стены приюта, и если вы найдёте себе достойного мужа, то это будет чудесно. — Директриса окинула меня придирчивым взглядом. — Леди Элоиза поможет вам собраться и подготовиться к балу. У нас есть только две недели, чтобы пошить вам достойное платье. На этом балу соберутся сливки общества, ещё не хватало, чтобы мою воспитанницу назвали оборванкой.

Настоящее время