Род Волка (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 4

— Прямо как ты сказал, Гален, — ухмыльнулся Олаф.

— Так ведь правда, — пожал плечами я.

Хотя физиономии команды выражали несогласие, но спорить не стали. А Себ, частично мимикой, частично словами, намекнул на одну… Ну такую, не самую красивую возможность. Может и аристократически-приемлемую, но мне так поступать не хотелось, по крайней мере — пока.

— Если пилоты узнают, Гал, совершенно случайно, то никаких сложностей… — промолчал он.

— Нет, Себ, — твёрдо ответил я.

Это в натуре граф намекал на «слить Ульверов» общественности. Решение то вроде как простое, эффективное. Но два фактора: первое, кудряшке звиздец. Вот совсем, что… Не чужими руками. Вот если придётся, то сам дурынду прибью, сложно всё, но так правильно. И подленько это выходило, как по мне.

Но это — эмоции и хотелки, на которые можно было бы и плюнуть. А есть объективный фактор (за который я, к собственному удивлению, ухватился обеими руками): письмо Его Величества. Если Его Августейшество «наблюдает за мной», а в этом у меня особых сомнений нет, то решение дозволеной им вражды таким образом — вряд ли ему понравится. Больше восьмидесяти процентов на негативные последствия и около тридцати — на летальные в ближайший год. В общем: опаснее всяких там Ульверов, даже на беглый взгляд.

В общем — выхожу я теперь по Академии чертовски популярным типом. Фанатов как голоактёры, вроде и не имею, но последнее время тема для разговоров. И к моей команде народ клеится, выспрашивает, приятельствует. Тут как бы своя синергия — и наша победа в отборочных, причём такая, весомая. Ну и практически тут же — спасение планеты от опасности системного класса. Ну, не столько планеты, но в общем — понятно. Хотя есть и «недоброжелатели» и немало — которые про «нужное место» и «нужное время» талдычат. Как по мне — нормальная реакция, ничего плохого и недоброго. Но чисто теоретически — гадить могут, хотя таких опасаться слишком сильно не стоит. Стоит тех кто рядом, от кого подлянки не ждёшь — но тоже не слишком, а то свихнутся можно. В общем — всё нормально, скорее даже неплохо.

— Так, Олаф, слушай, — решился я уточнить. — У тебя с Мари что-то романтическое есть?

— Хм, нет, — помотал головой колобок. — Да и не может быть, — уточнил он.

— А?

— Сломаю. Случайно, конечно, но сам понимаешь. А с чего ты поинтересовался Гален? — немного нахмурился он. — Мари — моя подруга. Подруга детства, — фыркнул он, — как она называет. Их клан — наши соседи. Были когда-то конфликты, но сейчас — практически союзники. А с чего ты интересуешься?

— Чтоб понимать что и как у нас в команде.

— Кхм.

— Правда! — возмутился я. — Просто были моменты, которые я не понимал.

— Только прошу, возможно излишне, не обижай…

— Да и не собирался! — возмутился я. — Просто понять хотел — вот сам же удерживал!

— А, — улыбнулся Олаф. — Это — нормально. Ты Ренжи Шики-Хан.

— Чегось? — аж немного окосел я от ну вот уж совсем непотребного обзывательства, причём функционал переводчика браскомма окосел не хуже меня.

— Временный Командир, на миндзоку. Я его не знаю толком, Мари сама тебя так называет. Ну и показал себя «правильным» командиром. В общем, не обижай…

— Да и не собирался! Хотя девчонка хорошая, вообще-то.

— Это да, — покивал Олаф.

— Господа, а я вам не слишком мешаю? — очень ядовито поинтересовалась Гилла, с очень снобски-аристократичным выражением на лице, на что Себ ехидно кивал, предатель такой.

— Не слишком, — честно признал я, под хрюканье всяких аристократов. — Но мы больше не будем. Наверное.

— Очень обнадёживает, — чопорно кивнула Гилла, но всё-таки хихикнула.

На этом я с командой и распрощался — почти полтора часа протрепались. Пожелал успехов-удачи, обрадовал Себа просьбой «записей занятий». А что? Меня этот деятель постоянно на записи лекций раскулачивает, а теперь я весь из себя пострадавший, пусть сам мне тащит. Лицо в натуре графа после моей просьбы меня порадовало: нахмурился и, хоть и кивнул, уходил ОЧЕНЬ задумчивый. Видно, не записывал не хрена, но моя просьба — вполне нормальна, особенно с учётом переданных ему записей. И сейчас Себ будет с языком на плече обегать слушателей, клянча записи. Мелочь, а приятно, хех.

Следующими посетителями были троица наших соседей, без Олафа, само собой. Приятельствовали, здоровались и на часть занятий вместе ходили. В общем, встретится с парнями, учитывая их просьбы «принять» — было нормально. С соседями отношения на пустом месте будет портить только дурачьё. Правда… Ну блин, они же аристо, причём «правильные» а не как Олаф, и не свои парни (относительно) как Себ. В общем, поздоровались, поздравили-восхитились. Рассказали как сами во время нападения всё видели. И это было нормально и небезынтересно. Но заняло четверть часа, а вот потом…

— Господа, вы не находите что системная оборона Тау Верде находится в удручающе прискорбном состоянии?

— О да, вы как точно подметили, маркиз. И пути к Ангарам в Академии никак не отвечают условиям военного времени. Представьте — мне даже наступили на ногу! И я не могу привлечь оскорбителя к ответу: его вина ничтожна, виной всему узкие, негодные коридоры!

— Исключительно правильное замечание, барон. А вы что скажете, шевалье Безмолвный?

Аристократический трёп, чтоб его. Точнее старческое брюзжание, в исполнении моих ровесников. Самое неприятное, что обычно в этих жуть, каких аристократичных тусовках я появлялся с Себастьяном. И в натуре граф с готовностью включался в брюзжание. А вот теперь у меня такого полезного Себастьяна нет, а эти соседушки ко мне обращаются. Типа, побрюзжи-ка Гален с нами, мда. Ну, хоть отмазаться смог — всё же я не в коридоре или столовой там, а в целительских палатах. Да и вообще — в целительском саркофаге, на шлаги в комбез уходящие посетители взгляд украдкой бросали.

Так что закатил я глаза, да и изобразил страждущего Галена, изо всех сил.

— Вам нездоровится, Шевалье? — не остались мои потуги без награды.

— Признаться, немного, — с мужественно-страдающей физиономией озвучил я, сделав небрежный жест в сторону трубок. — Но вы продолжайте, господа…

— Простите, но вынуждены вас оставить. Примите искренние извинения, шевалье — дела. И скорейшего вам выздоровления.

И, к счастью, свалили. Нет, вроде даже неплохие парни… Но блин, как они умудряются часами брюзжать⁈ Впрочем, Себ тоже брюзжит, хорошо что не со мной, напомнил я себе.

А дальше у меня выходило окно — я на час на «смену» ходоков к Безмолвному телу рассчитывал. А соседей выпнул пораньше. Так что даже перекусил спокойно — кнопка вызова, как и кнопка замыкания саркофага была под рукой. Правда явившаяся врачиха аппетиту не способствовала. Видок у тётки был ОЧЕНЬ кислым. Но на мое «покушать бы» она кивнула. И вскоре припёрла поднос с… Да даже не соплями! У соплей хоть какой-то вкус есть, в отличие от этой сероватой бурды и белёсой жидкости. Я даже браскоммом проверил — нет, всё нормально и вроде даже полезно, ни яда, ни снотворного. Но пакость редкостной пакостности по консистенции, с полным отсутствием вкуса. Впрочем — сожрал, хотя отвращения скрывать не стал.

А следующей на очереди у меня была Мари. И её появление на пороге было довольно занятным, как и последующее. Открываются двери в палату, Мари на пороге, низко склоняется — чуть ли не поясной поклон! Ну ладно, у неё с поклонами свои эти, миндзочные заморочки. Но вопрос не в том: за её спиной, в паре метров, мелькают золотые кудряшки. И не в воздухе висящие!

Арвенг эта, ульверистая, блин! И я, в первый момент, напрягся. Что бы и как бы я не хотел, как бы СЕБЯ не отговаривал — эта девчонка часть Рода, который меня убивает, без шуток. Так что руки автоматом рванули к рассекателю и игольнику. И выражение лица, хоть я и контролировал, но явно не до конца. Потому что Мари, разгибаясь, кинула на меня взгляд, вскинулась, развернулась, и, придерживая рукоять постоянно носимой на поясе сабли, явно в боевой стойке уставилась на Кудряшку.