Банкет на перекрёстке (СИ) - Кондратьев Вадим - Страница 24

Ждан прервал рассказ, обходя полосу странной седой травы со свинцовым оттенком. Приметив безопасный путь, продолжил:

— Когда параллельно с кланами развилась местная торговля, барыги тоже организовали нечто вроде клана, чтобы как-то упорядочить внутреннюю экономику Зоны. Установили связи с перекупщиками и посредниками. Наладили упорядоченный бизнес, начиная с поставки товаров с материка и кончая подпольным обменом с вояками, ооновцами и учёными. Помогли энтузиастам наладить информационную сеть и связь через ПДА.

Папаша Гризли, кстати, тоже был из барыг. Он и «Берлогу» свою возвёл с благословления торговцев. Самая близкая к центру Зоны цитадель. Говорят, там даже подземные коммуникации до самого центра Зоны имеются. Есть предположение, что Гризли пытался законтачить с «Монолитом». Как там складывалось неизвестно, только теперь все его начинания закончились.

Вот, собственно, и все здешние «общественные организации». Прочие, кто не хочет вступать ни в какие кланы или ещё не определился к кому примкнуть, составляют неформальное сообщество свободных одиночек. Эта публика, как дальнобойщики. Работают каждый сам по себе, но всегда готовы помочь своим. Иногда ходят по двое и уже совсем редко собираются до пяти человек, когда выпадает особо хабарный и рисковый вариант…

Ждан замолчал, разглядывая открывшиеся с вершины холма посадки. Полоса деревьев просматривалась насквозь, и он спокойно двинулся вниз по склону.

— Есть ещё три организации, которые находятся в Зоне официально и имеют централизованное снабжение и все законные права.

Первым рылом — военные. У них в Зоне три основных группировки. За внешним периметром следят контрактники. В самой Зоне внутренние войска, спецура ФСБ, которой, кстати, мало и армейская разведка. У вояк и вся основная техника — вертолёты, вездеходы, грузовики… Ну и вооружение, естественно…

Иногда приглашают на договорной основе проводников из бывалых одиночек. Некоторые подписывают контракт и остаются работать военными сталкерами.

После вояк — ООН. Там всё подряд намешано — и натовцы, и евросоюзовцы, и непонятные международные организации… Скорее всего винегрет из агентов самых разных разведслужб. Сидят на территории военной базы, но имеют свои отдельные офис, казарму, столовую и хозблок. Само собой — интернет, спутниковые средства связи и наблюдения, прослушивание и подсматривание.

Ото всех особняком стоят учёные. Эти в Зоне самые замороченные и безобидные. Ковыряются со своими дерьмометрами, скупают образцы всего необычного, ломают головы над здешними феноменами и кропают бесчисленные диссертации. Вот, собственно, и вся здешняя демография…

Ждан перевёл дух и, достав фляжку, сделал большой глоток воды.

Макар, внимательно слушавший всю дорогу, задумчиво обернулся к Ждану.

— А мы с тобой кто?

Ждан убрал фляжку, улыбнулся.

— Мы сами по себе. Таких как мы тут называют «серыми лошадками».

— Почему серыми?

— Потому что никто не понимает, что мы тут делаем. И какие у нас тараканы.

Урочище к северу от реки Уж

Грунтовка извиваясь пробежала по полю и устремилась к посёлку, прячущемуся в тени старых раскидистых деревьев. За домами, еле заметные с такого расстояния, тянулись покосившиеся заборы и ограды садовых участков.

— Тут ещё живут люди? — спросил Макар, вспоминая давнишний фильм, в котором показывали опустевшие, заброшенные после первой аварии населённые пункты.

— Уже живут, — ответил Ждан. — Правда немного, не везде и не так многочисленно, как раньше. По большей части на относительно чистых участках. Здесь, например, из полусотни дворов всего восемнадцать обитаемых. В двух домах, возле старого колодца, на лето селятся любители романтики и приключений. А вон там, на отшибе, где домик с берёзками, и живёт наш Дед Пильгуй с супругой. Главное, чтобы он сейчас дома был.

Пильгуй оказался дома. Как только Ждан открыл калитку, дверь избы распахнулась, и на пороге возник сухощавый, гладко выбритый старик, неуловимо напоминающий ведущего программы про животных. Только вместо мягкости и деликатности во взгляде Пильгуя сквозили юмор и бойцовский нрав.

Уперев руки в бока, хозяин спустился с крыльца навстречу гостям и, будто не веря своим глазам, громко нараспев протянул:

— А-абалдеть, Ждан, как живой! Вот уж кого не ждал!

Ждан улыбнулся привычной подколке.

— Здравствуй, Дедушка Пильгуй! Как вы тут с хозяйкой поживаете?

Дед стиснул его предплечье, похлопал по спине.

— Здорово, бродяга! А я нынче холостяком. Хозяйка на материк подалась, внучку проведать.

Ждан развернулся к остановившемуся у калитки Макару.

— Знакомься, Деда, это тот самый Макар, про которого я тебе рассказывал. А это Дедушка Пильгуй, про которого я тебе ещё много расскажу.

Пильгуй протянул Макару руку.

— Здравствуй, молодой человек. Проходи, гостем будешь, — глаза старика смотрели весело и внимательно, как на старого знакомого. — А я вас издаля заметил. Чай затеял, сейчас горяченького попьём. Ступайте за мной.

Дед провёл их в просторную комнату и, выдвинув стулья, принялся накрывать на стол.

— По делу или так, мимо шли?

Ждан кивнул Макару, чтобы тот садился, сам полез в рюкзак за провиантом.

— Мимо шли по важному делу.

— Ну и славно. Значит совместим приятное с полезным…

Через минуту в пузатом чайнике настаивался мятный чай, а к гостевой тушёнке и хлебу добавились хозяйская картошка в мундире, маринованный чеснок и солёные грузди. Дизайн завершила нарезанная Макаром сухая колбаса.

Увидав в руках Ждана бутылку, Дед замахал руками и отворил урчащий у дверей допотопный «Саратов».

— Эт вы уберите. Эт вам в Зоне пригодится. А у меня свеженький, холодненький, экологичный самиздат. Надо же его с кем-то продегустировать.

Он выставил на стол мгновенно запотевший графин и расставил каждому по аутентичному совдеповскому гранёному стакану. Налив по половинке, подцепил на вилку гриб и чокнувшись с гостями кивнул:

— Давайте-ка «начальную», за встречу!

Самогон отдавал смородиновым листом и, прокатившись тёплой волной, предупредил организм о предстоящей закуске. Дед захрустел груздём, гордо поглядывая на гостей. Те кивнули, оценив качество напитка, и тоже потянулись к плошке с грибами. Пока закусывали в разминочном режиме, Пильгуй освежил стаканы новой порцией.

— Теперь «разгонную», за здоровье!

Звякнув стаканами, опрокинули по второй и, забросив в рот по дольке чеснока, взялись за еду всерьёз. Некоторое время все трое с чувством закусывали, перебрасываясь неторопливыми фразами, что называется «о погоде». Узнав, что в Москве всё то же болото, а в Промзоне всё та же жизнь, Дед вспомнил общих знакомых и плеснул в стаканы «переходную» перед началом главного разговора. Ждан взял инициативу в свои руки и сам озвучил тост:

— За успех наших безнадёжных предприятий, заранее обречённых на провал!

Пильгуй замер, взвешивая услышанное и, оценив смысл, с удовольствием звякнул о подставленные стаканы. Забросив в рот пятачок колбасы, достал табак и упаковку папиросной бумаги.

— Ну, излагай, о чём нынче ваши хлопоты?

Ждан тоже вынул сигареты и зажигалку, но прикуривать раньше хозяина не стал. Облокотившись на стол, медленно заговорил:

— Хотели сегодня со стороны автомойки к Берлоге подобраться, воздух понюхать. Да не случилось. Дорожку с этой стороны минами загадили.

Пильгуй задрал бровь, и лоб прорезали морщины.

— Откуда известно?

— На краю урочища сапёров встретили.

— Вояки?

— Если бы… — невесело усмехнулся Ждан. — Ренегат-кудесник и по паре мародёров с бандосами в прикрытие.

— Всех завалили? — деловито осведомился Пильгуй, раскуривая цигарку.

Макар уныло отвернулся к окну, а Ждан едва заметно качнул головой.

— Кабы всех, то карта полей была бы у нас. К тебе бы не пришли.

— Значит гожо, что не всех, — заключил Пильгуй с хитринкой в глазах. — А то когда б ещё с умным человеком пообщались?